Но не успел Владыка начать благодарственной молитвы, как рядом с Милой на колени опустился ее супруг.

- Надеюсь, Пресветлая Аннаис примет искреннюю благодарность будущего отца, пусть и дракона, – глядя в глаза своей единственной, произнес Повелитель.

- Богиня милостива, - отчетливо скрипнув зубами, ответил эльф.

Закрыв глаза, чтобы скрыть свою досаду, он, склонив голову, смиренно сложил руки в молитвенном жесте, а в храме тягучей патокой потекли негромкие слова священных песнопений, в которых Владыка взывал к Богам, восхваляя их величие и вознося им благодарности за ниспосланную благодать. Его голос, такой ровный и чистый, звенел в наполненном солнцем пространстве, поднимаясь все выше и выше, словно и в правду собирался достичь неприступной твердыни небожителей.

Мила, прислушиваясь к таким чуждым, но все же знакомым словам молитвы, ощущала, как тревоги постепенно оставляют ее, а на их место приходит состояние расслабленной умиротворенности. Нет ничего удивительного в том, что, как только стихли финальные ноты эльфийской песни, она, поднявшись вслед за мужем, подарила ее исполнителю широкую безмятежную улыбку, не желая в это мгновение задумываться, кто перед ней - друг или враг. Подобно храму ее душа стала вместилищем света, который не хотелось осквернять мрачными думами и подозрениями.

Воспользоваться ее минутной слабостью Владыке не позволил дракон. Повелитель, нежно поцеловав тонкие пальчики супруги, устроил ее ладонь на сгибе собственного локтя и, обращаясь к эльфу, с сожалением произнес:

- Дорогой тесть, вынуждены Вас покинуть. Миланиэль все еще нездоровится. Не прощаюсь, до встречи во дворце.

Владыка, проглотив собственное раздражение, согласно закивал, обеспокоенно глядя на дочь:

- Что же это я?! Конечно, ступайте. Я ненадолго задержусь здесь, помолюсь Пресветлой Аннаис о твоем скорейшем выздоровлении, Миланиэль.

И снова Миле достался поцелуй в лоб, призванный продемонстрировать окружающим отеческую любовь. Вот только для нее самой он был сравни ушату ледяной воды, чары проникновенного песнопения эльфа развеялись без следа.

Оставив за спиной ворота храма, Мила почувствовала, что дышать стало намного легче. «Ура! Свобода! Никаких официальных мероприятий с участием «папочки» до бала!» - спускаясь по каменным ступеням, она заставляла себя идти медленно и степенно, игнорируя невероятное ощущение легкости, словно за ее спиной раскрылись два белоснежных крыла. А так хотелось вольной птицей взлететь над облаками, чтобы как можно скорее оказаться вдали от толпы придворных, эльфийского посольства во главе с Владыкой, от шума и суеты столичной жизни, быть там, где сейчас ее дом. Как бы странно это не звучало, но дворец действительно стал таким местом, стал ее крепостью.

- Хотел бы я знать, что же вызвало такую счастливую улыбку, - голос Повелителя вторгся в ее размышления. - Поделишься секретом?

- Все просто: ближайшие два дня я абсолютно свободна, - призналась Мила. – Спасибо за это.

- Не стоит, - отмахнулся дракон. – Я готов повторить, лишь бы видеть твою улыбку.

- Нет-нет, - испуганно замахала руками женщина, - обойдемся без визитов Владыки. Я понимаю, что навещать нас он периодически будет. Но давай сами не будем его приглашать? – с мольбой попросила она.

- Как скажешь, - покладисто согласился Повелитель, помогая своей маленькой эльфийке сесть в экипаж.

Вернувшись во дворец, супруги к их обоюдной досаде обнаружили, что в портальной комнате они не одни – опершись на одну из стен и скрестив руки на груди, стоял лорд Бьярнел, явно дожидаясь своего Повелителя.

- Ард, наконец-то…- начал хмурый советник.

Вот только Повелитель не стал слушать своего друга. Повернувшись к супруге лицом, он заговорщически спросил:

- Сбежим?

- Согласна, - шепотом ответила ему Мила.

На лице мужчины появилась какая-то запредельная хулиганская улыбка. «И этот красавчик – мой муж?»  - от увиденной картины у Милы перехватило дыхание. Непривычная видеть Повелителя таким несерьезно беззаботным она не могла на него насмотреться, стараясь запечатлеть его образ в памяти: «Блин, жалко смартфона под рукой нет – такой кадр!»

- Йен, прикрой, - меж тем бросил дракон своему другу.

Схватив маленькую ладошку жены, не сводящей с него завороженного взгляда, Повелитель потянул ее к выходу.

- Ард, ты издеваешься? – возмущенно воскликнул советник.

Вот только ответить ему уже было некому: тихий щелчок закрывшейся двери вряд ли можно считать таковым.

- Совсем голову потерял, - неодобрительно вздохнул он.

Но этим двоим, держащимся за руки, словно влюбленные подростки, не было никакого дела до недовольства одного дракона. Крепко переплетя пальцы, они то и дело украдкой смотрели друг на друга, а когда их взгляды пересекались, то дарили друг другу счастливые улыбки.

Так и не расцепив ни на мгновение рук, они вышли в сад. Полностью доверившись дракону, Мила, подставив лицо лучам ласкового солнца, ни о чем не думая и руководствуясь известным принципом «иду, куда глаза глядят», шла по парковым дорожкам, наслаждаясь редкими минутами, проведенными наедине с собственным мужем, счастливая уже только от того, что он так бережно и нежно держит ее ладонь. Прежде она ни за что не поверила бы, что одно такое, казалось бы, обыденное прикосновение может передать столько чувств.   

Очередной поворот дорожки, причудливо изогнутой по воле своего создателя, и расступившиеся кусты открыли уже знакомое Миле огромное раскидистое дерево, на толстой  ветви которого были подвешены качели. Вот только за несколько дней этот уединенный, надежно спрятанный от чужых глаз уголок преобразился до неузнаваемости (если бы не качели, женщина ни за что не догадалась бы, что уже была здесь прежде). Создавалось ощущение, что она, не заметив портала, переместилась в Закатный парк. Та же акварельная палитра, сдержанная и трогательно-нежная. То же незабываемое ощущение единения с природой. Мила для верности даже оглянулась, чтобы убедиться, что за спиной не мерцает портал.

- Это место воссоздали специально для тебя, - прижимая к себе свою маленькую эльфийку, произнес довольный ее реакцией дракон.

Неожиданно он подхватил ее и усадил на качели, несильно толкнув их своей рукой.

Взлетая все выше и выше, Мила, чуть откинувшись назад и запрокинув голову, восторженно следила за никуда не спешащими, проплывающими  мимо пышными облаками. Ее мысли текли также лениво и размеренно. «Как же хорошо, - довольно зажмурилась она, чувствуя, как безмятежная расслабленность разливается внутри нее, заполняя собой все без остатка. В ее душе царила неведомая доселе гармония не только с самой собой, но и с миром, призвавшим ее. «Это и есть счастье?» - задавалась она вопросом.

- Ард, это потрясающе. Слово персональный кусочек рая на земле, - ахнув, когда качели взлетели особенно высоко, восторженно воскликнула Мила.

- А для меня место в этом раю найдется? – за веселой легкомысленностью дракона скрывалось напряженное ожидание.

- Без тебя это уже и не рай, - тихо призналась Мила.

Ее голос, звучавший на грани шепота, заставил мужчину в прямом смысле слова заискриться от счастья – дракон, живущий внутри него, рвался наружу к своей единственной. «Тихо-тихо, приятель, - смеясь, уговаривал Повелитель. – Не испугай нашу пару своим напором. Рано ей пока еще знать. Дай мне еще пару дней. Клянусь, что завоюю ее доверие и благосклонность». И его увещания подействовали: зверь вновь уступил человеческой половине, оставив эльфийку в неведении.

Но как бы хорошо им не было вместе в этом надежно скрытом от чужых взглядов молодой зеленью месте, но время неумолимо (даже если они  и потеряли его счет), и пора возвращаться во дворец неизбежно настала.

- Миланиэль, после обеда управляющий пришлет к тебе мастеров, - прощаясь в гостиной с супругой, произнес Повелитель, склонившись над ее рукой.

- Спасибо, - поблагодарила она и взволнованно продолжила, стремясь донести до него свои чувства. – От чистого сердца спасибо. И за чудесный сюрприз, и за детскую, а главное за надежду.