Повелитель колебался. Внутри него метался его дракон, взбудораженный словами эльфийки, особенно сильно задели его звериную половину слова о семье. Да и самого мужчину они не оставили равнодушным: уж слишком заманчивым было ее предложение, разыгравшееся воображение, объединив усилия с его на все согласным зверем, подкидывало видения, одно соблазнительнее другого.

- Я согласен… - договорить Повелитель не успел, он разом позабыл все, что собирался ей сказать, ослепленный ее счастливой, обезоруживающе искренней улыбкой.

И в сущности уже не было важным то, что согласиться он хотел только на ее участие выборе детских вещей. «Какая разница, - отринув в сторону свои сомнения, решил он. – При любом раскладе я ничего не теряю». И пусть доверять собственной супруге Повелитель пока не мог (это не в его натуре), держать эту странную эльфийку, лишившую его покоя, у себя на виду казалось ему вполне разумной мыслью, к тому же за последние несколько дней его дракон впервые проявил солидарность с ним, когда дело касалось этой женщины.

Не веря своим ушам, Мила, переполненная рвущимися наружу эмоциями (хотелось пуститься в пляс и кричать от восторга), порывисто обняла стоящего перед ней мужчину, подарившего ей самое дорогое, что только мог – надежду.

- Спасибо, - тихо прошептала она, размыкая объятия.

 Вот только отстраниться Миле не дали, сильные руки Повелителя, властно легли на ее талию, теснее прижимая ее к себе. Подняв голову, чтобы видеть его лицо, она лишь успела подумать, что, наверное, зря она именно так выразила свою благодарность - на нее смотрели глаза зверя, утратившие свое сходство с человеческими: вертикальный зрачок тонкой линией перечеркнул полыхавшую янтарным огнем радужку - а после чувственный ураган захватил ее, закружил в первобытном танце страсти, разметав в дальние уголки сознания все хоть сколь-нибудь разумные мысли (собрать которые, когда поцелуй все же закончился, Миле удалось далеко не сразу).

Повелитель накрыл поцелуем такие манящие, будто созданные для этой цели губы супруги, опаляя их своим горячим дыханием. Его собственные настойчиво требовали ответа, своим напором сметая любые протесты, и, услышав ее тихий стон, мужчина удовлетворенно зарычал. А уж когда прохладные тонкие женские пальчики запутались в его волосах, по его телу словно разряд молнии прошелся. Окончательно потеряв рассудок в пучине раздирающих его желаний, он, вновь и вновь припадая к ее губам, жадно пил ее дыхание, казалось, внутри него поселился ненасытный демон сладострастия, порождение самой Бездны.

Вырваться из ставшего таким желанным для обоих чувственного плена супругам помогли, как ни странно, их дети. Резкий толчок, и Мила, охнув от боли, схватилась за живот. Мгновенно среагировав на изменение в настроении эльфийки, Повелитель, тяжело дыша, сканирующим взглядом прошелся по ее фигуре.

- Что случилось? Где болит? – взволнованно засыпал ее вопросами взъерошенный дракон.

- Ард, ничего страшного. Правда, - успокаивающе заверила его Мила, делая глубокие вдохи, чтобы восстановить дыхание. - Просто малыши что-то чересчур активны сегодня.

 Уже обращаясь к детям, спросила: «За что?»

«Мы с сестрой на ЭТО не подписывались», - едко ответил Дима.

«Простите, - смутилась Мила, представив, как далеко они с мужем могли зайти, не останови их драконята, и, скорее обращаясь к самой себе, добавила, - можно подумать, мне свидетели нужны».

Заметив пристальный испытующий взгляд Повелителя, она послала ему робкую улыбку, чтобы вновь быть прижатой к его мощной груди, вздымающейся, словно кузнечные меха. Сквозь одежду она отчетливо слышала его бешено стучащее сердце, бившееся в унисон с ее собственным.

- Моя кровь, - довольно произнес он, касаясь ее живота.

- А? – непонимающе посмотрела на супруга Мила.

- Сразу видно - мои дети, такие же собственники, не желают делить мамочку ни с кем, - усмехнулся он.

«Вот именно», - подтвердил Дима, вызвав улыбку своей матери.

- Идем к столу, пообедаем и задобрим этих маленьких ревнивцев обновками, - целуя ее макушку, предложил Повелитель.

«Сам такой!» - возмутился мальчик.

«Дима, он тебя не слышит», - со смехом ответила Мила.

«Зато ты слышишь, вот и передай ему», - потребовал малыш.

«Слушаюсь и повинуюсь, мой юный господин», - пошутила она, и, решив не огорчать ребенка, вслух произнесла:

- Кто бы о ревности говорил, - с намеком посмотрела на дракона.

- Есть такое, - усмехнулся тот. Замечание супруги било не бровь, а в глаз.

Так и не выпустив эльфийку из своих объятий, он проводил ее к накрытому столу.

Молчание, воцарившееся между супругами, не тяготило никого из них: будучи  в прекрасном расположении духа, они с аппетитом принялись за еду. Мила же и вовсе представляла себе, будто вкушает яства праздничного пира по случаю своей маленькой, но такой значимой победы.

«У меня тост, - взяв бокал с соком, обратилась она к малышам. – За нашу дружную семью! Пусть ваш папа как можно скорее примет правильное для нас решение».

«Ну, в этом мы ему поможем», - многообещающе усмехнулся Дима.

«Да-да, поможем», - поддержала Мия брата.

Мила пригубила сладкий напиток, чтобы скрыть от Повелителя, уделявшему ей, пожалуй, даже больше внимания, чем наполненной тарелке перед собой, предвкушающую улыбку, в которой против ее воли, сами собой растянулись ее губы.

Покончив с трапезой, супруги вернулись к стоящему неподалеку от ресторана экипажу, который доставил правящую чету к белоснежному трехэтажному зданию, увитому побегами какого-то темно-зеленого растения с крохотными листочками-звездочками, где именитые родители предпочитали совершать покупки для своих горячо лелеемых чад.

В этом царстве чепчиков, распашонок и пеленок Мила потеряла себя: ведь вот она ее сбывшаяся наяву мечта – к ней можно прикоснуться, ее даже можно забрать с собой. Сколько раз, оказываясь в подобных магазинах на Земле, она выбирала вещи для чужих детей, с горечью и болью понимая, что для своих малышей никогда ничего не купит.

В каком-то священном восторге разглядывая каждую детскую вещичку: будь то рубашка или пинетки - она не забывала интересоваться мнением своих драконят, нравится им ее выбор или нет. И только получив высочайшее дозволение, она отдавала свое будущее приобретение сопровождавшей ее сотруднице магазина.

Устроившись в кресле, Повелитель, которому было предложено пройти в зону отдыха и скрасить свое ожидание чашечкой травяного настоя и свежим выпуском столичного «Вестника», внимательно наблюдал за своей миниатюрной эльфийкой, не притронувшись ни к напитку, ни к газете.

Не замечая никого вокруг, Мила придирчиво рассматривала привлекшую ее взор крошечную (даже в ее руках) вещь, сосредоточенно прислушиваясь к себе, а затем, видимо, что-то для себя решив, она либо с улыбкой кивала головой, протягивая приглянувшуюся вещицу стоящей рядом девушке, либо, с сожалением вздохнув, возвращала ее на место. «Обычно женщины с таким вдохновением выбирают что-то более сверкающее: колье, браслеты. А эта эльфийка разглядывает детские ползунки так, словно они сделаны из чистого золота», - усмехнулся Повелитель.

Его супруга была настолько притягательной в своей забавной серьезности, что мужчина, не в силах усидеть в кресле, подошел к ней, начав без разбора представлять на ее суд первые попавшиеся под руку детские вещи, которые она машинально принимала и рассматривала с все той же дотошной серьезностью.

В конечном счете, когда они подошли к кассе, чтобы оформить покупку, там их дожидалось внушительное число фирменных пакетов:

-Ой, - только и смогла вымолвить Мила. Посмотрев в искрящиеся снисходительной насмешкой глаза Повелителя, она шепотом спросила, - Это все я? Я тебя не разорила?

На что ее супруг лишь фыркнул:

- К твоему сведению, твой муж – самый богатый дракон в империи.

- А-а-а,  - протянула она, - тогда ладно.

- А чтобы ты не сомневалась в моей платежеспособности, мы сейчас же посетим ювелирный салон, а то, если не считать свадебных даров, ни одного подарка от меня ты еще не получила. Исправим это досадно упущение, - подмигнул ей Повелитель.