– И что? – тебе кто-то бесплатно, безвозвратно отдал бы деньги?!

Игорь должен был признать, что не дал бы никто.

Но и свои оборотные он отдать не мог. Это значило бы закрыть фирму. И неизвестно на что жить.

– Жаль мне, конечно, его. Но его убьют. А может, нет. А может как-то все обойдется? Рассосется? И с этой спасительной мыслью Игорь тяжело заснул…

***

Ночь тянулась для Евгения Петровича неимоверно долго. Днем еще можно было как-то действовать, кому то звонить, с кем-то разговаривать.

Да и вообще, днем мир был населен людьми, не было ощущения жуткого одиночества, полной темноты и безлюдности. Ночью все обострялось, и то, что днем казалось нелепой шуткой, как-то не настоящей опасностью – ну не убьют же, в самом деле! Зачем им убивать этого мальчика, денег то от этого не появится, ночью приобретало совсем другой смысл.

Ночью ему являлся другой мир, которого он не знал, но о котором где-то читал, кто-то рассказывал. В том неизвестном ему мире не разговаривают, не ведут переговоры, там убивают.

Нет, в это конечно, он не верил. Правда и не думал, что как-то все рассосется. Все- таки сумма очень большая. Все равно что-то будет плохое, страшное.

Нет, как- то надо отдать.

Жена лежала рядом, с открытыми глазами молча.

С того дня, когда она узнала об этой истории, она как- будто онемела. Сидела или лежала молча. И это была вторая трагедия для Евгения Петровича…

Сын тоже – сидел в своей комнате и молчал.

А что он мог?

Вся надежда была на Евгения Петровича.

***

–Да, Жень, – выслушав Евгения Петровича, вздохнул директор института, – такая история- врагу не пожелаешь…

В этом кабинете они всегда были Женя и Витя, как когда-то, когда тридцать лет назад молодыми учеными, почти всем выпуском приехали в этот город создавать этот НИИ. Не хотел Евгений Петрович приходить сюда. Сроду он никого ни о чем не просил и уж тем более никогда не смешивал личное со служебным.

– Вить, уточнил Евгений Петрович, – я не в долг прошу, не подачки, я заработать эти деньги хочу. Ты же меня знаешь, я справлюсь с любой темой!

– Да, знаю! – отшутился директор.– Но давай рассуждать вместе – Что я могу? Ну, допустим, я заключу с тобой трудовой договор на одну из плановых разработок. Но ведь не на сто тысяч долларов! И даже не на пятьдесят! Ну, самое большое – на десять. И то – выплата по результатам работы, это полгода минимум. И после экспертиз, замечаний, согласований!.. И то попаду под прокурора – какая, мол, была необходимость заключать договор со сторонним лицом.. Ну, могу еще материальную помощь, как ветерану института… Но это, же копейки … Ты что, думаешь – раз директор, то залез в кассу и выгребай, сколько захотел?!

– Вить, – помолчав, угрюмо спросил Евгений Петрович, а если бы это был твой сын, залез бы?

– Залез, – помолчав, ответил директор. – Сел бы, конечно, но залез. Но это же не мой сын! Ты уж, Вить, извини, я тебе очень хочу помочь, но сидеть за чужого сына – ну, ты бы тоже не стал.

– Не стал, – согласился Евгений Петрович.

– Ты, не дрейфь, Жень! – чтобы как-то скрасить прощание, сказал директор, – ну, не убьют же, в самом деле!

И снова для Евгения Петровича тянулась бесконечная тягучая ночь. И снова рядом безмолвно лежала жена с открытыми глазами, бессмысленно уставившись в потолок.

Впрочем, Евгений Петрович – не знал – бессмысленно ли? Он боялся задать вопрос жене, а впрочем, знал, что ответа не получит. До этой истории, в своей уже достаточно долгой жизни, он был уверен, что сможет все, что решит все проблемы. Он и справлялся и решал. Но это был его цивилизованный мир, с понятными законами, с понятными принципами поведения.

Тот мир, в который попал сын, был пугающе неизвестным. А впрочем, – вдруг подумал он, – чего я колочусь? Вдруг можно пойти поговорить с теми людьми. Ну, в конце концов, они тоже люди, у них тоже есть дети, жены …

– Нет, не о прощении будет идти речь, а о каком- то выходе …

***

Контактный телефон тех, кто давал взаймы, Евгений Петрович взял у сына. Сын, правда, долго сопротивлялся, говорил, что решит все сам. Но конечно, понимал, что не решит. А на отца все- таки надежда была. Да и вообще, когда проблема повисает на других плечах, как-то хоть спокойнее.

…На том конце линии хрипловатый голос весело гоготнул:

– Ну, что, несешь?

– Это не сын, – проговорил Евгений Петрович- это его отец.

– Да нам все равно – опять весело ответил голос, – неси скорей ….!

– Я бы хотел обсудить некоторые предложения – начал, было, Евгений Петрович.

– Да на хрен нам твои предложения – и голос на том конце линии хотел уже звереть, – деньги взял, деньги отдал! – вот и все предложения.

– Я понимаю, – Евгений Петрович старался сдерживать дрожь в голосе – в таком тоне он разговаривать не привык.

– Я хочу обсудить некоторые нюансы того, как отдать. С кем я могу переговорить?

Голос, видно, не был в числе главных в этой компании. Так, шестерка.

– «Нюансы», – передразнил голос, стой у трубки, я доложу.

Ждать пришлось минут пятнадцать.

– Завтра приходи к нашему юристу, – наконец прорезался в трубке голос, – он у нас большой специалист по переговорам. И голос назвал время и адрес.

– Мне бы все-таки с главным переговорить, – опять робко начал Евгений Петрович.

– Чином не вышел с главным разговаривать, – гоготнул голос и на том конце линии повесил трубку .

… Утром следующего дня Евгений Петрович входил в неплохо обставленный кабинет в одном из крупных офисных центров города.

Табличка на двери гласила: »Сидякин Дмитрий Владимирович, юрист» Ну, что ж, юрист

некой процветающей фирмы, вполне солидно и привычно.

Непривычным было только то, что сам Сидякин сидел у окна за столом, а у входа, встав с кожаного дивана, его встретили два крепких парня, явно не юристы.

Профессиональными движениями они обыскали Евгения Петровича, забрали из кармана телефон, кошелек, да и вообще все содержимое.

Евгений Петрович, было дернулся, но один из парней быстро успокоил:

– Не бойтесь, на обратном пути все отдадим.

Потом они каким-то прибором провели по всему телу Евгения Петровича, и пропустили его к столу.

–Бомбу ищите? – попытался наладить контакт Евгений Петрович.

– Ну, куда вам до бомбы, – впервые поднял на него глаза юрист, – Просто некоторые любят записывать чужие разговоры, потом иди, докажи, что ты не верблюд!

– Ну, так что за предложение, Евгений Петрович, – при этом, правда, юрист косил глаза в лежащую перед ним записку – помощник.

Евгения Петровича приободрило, что был юрист предельно учтив.

– Видите ли, – начал подготовленную речь Евгений Петрович, – нам практически невозможно собрать такую огромную для нас сумму….

– Ясно, – прервал юрист, вы имели в виду в долларах, рублях или монгольских тугриках отдать, или что-то в этом роде – голос его звучал явно издевательски, – а тут видимо, речь пойдет «денег нет, пожалейте, или отдам в рассрочку, по двадцать пять рублей каждый месяц». Евгений Петрович, давайте не будет терять время, я не буду обсуждать эти предложения. Ну, подумайте сами, что тут обсуждать? Ваш сын подписал договор займа. В нем четко стоят сумма и сроки. Есть и условия возврата: он отдает займодавцу весь закупленный на заимствованные деньги товар, оставляет себе десять процентов товара – это его прибыль с этой сделки. Божеский процент! Никаких других условий – типа «отсрочки», «рассрочки», списать долг – в договоре нет. Зато есть штрафные санкции за невыполнение договора – пятьдесят процентов от суммы займа. Заметьте, но о них пока не говорим. Заимодатель считает, что сын ваш первую часть договора выполнил – товар купил – мы ведь отслеживаем сделку, пробивали по немецким каналам каждый автомобиль. Поэтому обратите внимание на гуманность – вопрос о штрафных санкциях пока не поднимаем. Но товар, то им не получен! Нет товара, нет денег – ну, о каких предложениях вы еще говорите?