III

  После первой неудачи Ратуша на время поутихла, но надежд не оставила. Пирата в тот раз поймать так и не удалось, - вот и решили, наверное, отыграться на нас. Нужно же показать, что Ратуша не потерпит бунтарей в среде общественного транспорта!

  Раньше, в обычные дни, двор питался пережёванными слухами да ещё газетками, которые покупали в основном что-нибудь завернуть, но тем летом всё изменилось. Можно лишь удивляться, как быстро мы научились добывать и переваривать свежайшую информацию. В ход шли все возможности и связи; и хотя жизнь каждого и текла сама по себе, все мы ехали тогда в одном Автобусе.

  Ещё за день до того, как бумага с новым планом легла на подпись и окончательное утверждение, весь двор знал там каждую запятую - через курьеров, сторожей и ещё кого-то. Должны были прийти три сварщика и попросту разрезать автобус, а полученные листы вынести обычным порядком. За одной из арок будет ждать грузовик; уже двумерный автобус сложат в кузов и увезут на переплавку.

  План неплохой и весьма экономичный. Но наш ответ был всё-таки лучше.

  Помочь вызвался Шайба - человек по-своему примечательный. Он мог бы стать снайпером, шпионом или диверсантом, пачками брать языков и в одиночку отстаивать покинутые редуты - но войну закончили без него, и все свои таланты он продул в орлянку и просидел на заброшенном кирпичном заводе, куда сбегал от "всеобщего среднего". Достаточно сказать, что играть на гитаре он так и не научился, хотя автобус уважал и нередко пил в нём пиво, развалившись на задних сидениях. Всякую помощь и содействие он отверг - от двора требовалось просто наблюдать за очередной отчаянной проказой.

  В назначенный день, как и положено, пришли сварщики. День был будний, время рабочее, но двор всё равно ждал - отпросившийся, сбежавший, взявший, наконец, отпуск, заранее поевший, вытащивший к окнам кресла вечных затворников и приникший к парапетам на крышах.

  Протянули провод, надели маски, повернули краники на аппаратах - и едва не выронили их на асфальт после дикого, исполинского матюка, зазвеневшего по всему двору многократным, перекатистым эхом. Всего одно слово, из затёртых, но мощных и ёмких, которым, если умеючи, можно стены ломать.

  Дверца, где раньше был двигатель, вскрипнула и отвалилась. Из неё, словно из слухового окошка, выглядывал кто-то на редкость чумазый, с лохматыми всклокоченными волосами и шрамом на переносице.

  - Что вам тут надо? Валите на... - и ещё одно интересное слово.

  Детям уши не зажимали - было не до того. Все смотрели, стараясь не пропустить ни секунды.

  - Вы... ты кто?

  - Живу я здесь! А вы чего припёрлись, я не знаю. Поджарить меня хотите, да?

  - Э... мы...

  - Что "мы"? Ничего не посмотрели, не проверили - и сразу резать, да?

  - Убийцы! - заорали из подъезда.

  - По живому режут!

  - Пропойцы! Ничего уже не смотрят, сразу...

  - Недоделки!

  - И плевать, что люди! А если ребёнок?

  Спустя минуту весь двор кипит. Орут в подъездах, орут из окон, машут кулаками с крыш, кто-то выбирается вперёд, чтобы в случае чего быть поближе - но горе-сварщики уже и сами выключили аппараты, попрятали инвентарь и бегут прочь, на ходу сматывая шланг газоподачи. Шайба выбирается по пояс, сыплет им вслед всякими словами и, на прощание, когда они уже скрываются в арке и слышно фырканье отъезжающего грузовика, выдаёт двумя руками, балансируя, словно акробат, такой жест, что весь двор взрывается аплодисментами. Шайба счастлив, он становится на ноги и раскланивается во все четыре стороны.

  Чего там - прям как в опере!

  Шайба после этого случая полчил порядочно уважения даже от цивилизованных граждан. Вскоре он и сам изменился в лучшую сторону - стал пить хорошее пиво, почти перестал хулиганить, а ближе к осени поступил в Седьмое Училище.

  Разумеется - на электросварщика.

  IV

  Интриги против автобуса, однако, не прекращались. Полковник, которого после того случая пришлось положить в специальную клинику, был не единственным автобусоненавстиником. Раз за разом наведывались во двор полицейские из дорожной службы, проверявшие, не нарушает ли Автобус каких-нибудь правил, а в городском "Вестнике" почти каждый месяц появлялась очередная статья о загрязнении дворов металлоломом или автомобильных свалках возле Шупова кладбища, где безлунными ночами собираются вампиры и привидения. Как-то вечером приходил неприятный человечек в клетчатом берете: он мерзко щурился, что-то писал в блокнот и щёлкал Автобус из фотоаппарата. Значит, готовили ещё одну, финальную статью про отвратительный притон в заброшенном автобусе, развращающий молодёжь и отравляющий жизнь всем местным жителям, после которой последует третья, всесокрушающая атака.

  Все понимали, что следующая битва будет много серьёзней: охранять пришлют людей в форме, а перед эвакуацией обыщут всё, вплоть до двигателя с бензобаком. Всплыл и план противника: если не получится разрезать, подцепить вертолётом и спасти по воздуху.

  На вооружённый конфликт идти не стоило, но и сдаваться - тоже. Два дня не было решения, все ходили, опустив руки ниже колен, и не могли даже разговаривать. Внутри всё кипело, но мышцы не знали, куда направить этот жар и тихо прели в утомительном ожидании.

  Наконец, решение пришло. В чём оно заключается, никто до конца не знал: каждый выполнял свою часть, не забивая голову чужими делами. Решением был некий прибор, или скорее устройство, принцип и предназначение которого неведомы даже самим изобретателям. Но все знали, что достаточно ЭТО собрать - и Автобус спасён.

  Началась радиодетальная катавасия. Добывали по наитию и случайно, расковыривая всё, что долгие годы ждало починки на полке или лежало в чулане, всеми забытое и в пыли. На втором этаже Крытого, где собирались радиотоварщики, помнят нас, наверное, до сих пор - лопоухие школьники и серьёзные отцы семейств, сроду не державшие в руке паяльника и не отличающие диода от транзистора, выбирающие нужную деталь на цвет, запах, вкус или просто потому, что похожа по форме. Воедино, к счастью, собирали люди знающие и всерьёз увлечённые - Скворец и Шаге - и они же закрепили всю конструкцию на карданном вале, подсоединив свободные проводки к обшивке и управлению. Работало всё от трёх батареек, и больше всего напоминало загадочного киберноида с планеты цивилизованных роботов.