— Волчонок ты еще, Серый. Рано отец твой в болота ушел. — у глаз Бахи собрались слезинки от душевного хохота, и сам он излучал сейчас само радушие. — Кто же истинную у волка уведет? Только смерть. А то, что груб я… Ну такой я. Я же всегда каюсь и извиняюсь. Это моя женщина. Ее обида — моя обида. Сам порой больше нее терзаюсь за собственную грубость.
Я натурально сник, а он между тем продолжал:
— Волчат у нас не будет, стар я уже для этого. А предупреждая твою ересь, скажу, не подпустит она к себе никого, кроме меня. Это судьба так распорядилась.
Дальнейшее чаепитие и поглощение вкусных бутербродов со свиными отбивными проходили молча. Я сидел и смотрел на молодую Милу, на пожилого, но видного мужчину, и терял связь с реальностью. Почему судьба так жестока? Истинные… Почему не свела их раньше, не даровала им волчат?
На кой черт они вообще нужны…
Но глядя, как она выбирает ему кусочки пожирнее, получше, а он благодарно ей улыбается и в его глазах светится обожание, я для себя понял, что не все однозначно. Так и сидел, как дурак, наблюдая за ними пока блюдо с отбивными не опустело.
Оставив заварник на столе, Мила поцеловала Баху в щеку:
— Оставлю вас. Поболтайте наедине. Я пока посуду помою.
И ушла. И не выглядела она несчастной и обиженной.
— Какую посуду помою?! Я тебе зачем посудомоечную машинку купил, чтоб ты спину у раковины гнула?
Романтика… Если бы еще не таким криком… Я чуть не подавился чаем от его заботливого отношения к жене.
Долго молчать я не смог. Все таки слишком много в моей голове созрело вопросов:
— Баха, — осторожно начал я. — А сколько Миле лет? — нет, я, ни в коем случае, не решил увести у старого оборотня жену. Просто контрастная они пара… На вид лет 20–30 разницы, что ли… Я в этом совсем не разбираюсь.
— Ненамного младше меня. — уклончиво ответил он.
— Ненамного, это на сколько?
— Неймется?
— Неймется. — признался я.
— У нас долгая история, Серый. Очень долгая.
— Я никуда не спешу. — с сомнением ответил я. Подумаешь оборотень в багажнике и девушка без сознания в машине — это так, тьфу. А тут тайны, загадки, интриги.
— Давай вкратце. — согласился он, подливая нам черного чайку. — Мне лет двадцать было, когда я эту немощную увидел…
— Двадцать?! — воскликнул я. — Это же сколько Волчат можно было…
— Серый! — предупреждающе погрозили мне пальцем. — Не перебивай.
— Не буду. — легко согласился я.
— Так и вот, увидел, и все. Жалкая, маленькая Волчица, без как такового рода и племени. А я уже тогда с твоим папкой водился. В иерархии совсем рядышком стояли. Зачем мне она сдалась? На что? А вот Волк мой был со мной не согласен. Изводил он меня не один год, пока я присматривал себе Волчицу по уровню. Жизни не давал. Я только с одной сойдусь, а он к Милке бежит и спит у ее ног. Так извел меня своими выходками, что уже все Волчицы надо мной смеялись. Подавил его, кажется, со временем… Да вот обернуться уже не смог… Убежал. И шавкой был, и в другую стаю пробивался. А все в человеческий облик вернуться не мог. Так и истаскался. Состарился. Судьба нас потом свела случайно, я след твоей матери почуял, а она с ней. Молоденькая такая. Там я и стал человеком. Рыдал у нее в ногах голый и грязный, пока она меня не простила. А я не один с характером оказался. Милка же тоже бой-баба. Волчицы подразнили ее, перегнули, видимо. Вот она и пообещала, что ни с кем не будет. Следовательно, и не обращалась, чтоб никто не воспользовался эструсом. Течкой, то есть. Так и живем. Она сохранила молодость, а я все просрал. Лучшие годы своей жизни шавкам под хвост.
Помолчав немного он добавил:
— Папка твой меня тогда, ох, как отговаривал. Предупреждал, что с судьбой шутки плохи. Истинная ведь раз и навсегда дается. Да я, вот только, никак поверить не мог, что мне такая Волчица судьбой предначертана. Да, и мне, как человеку, она не совсем нравилась — никаких там бабочек, страсти, взглянуть особо было не на что. Твой отец пытался объяснить мне, что это нормально, что нужно время, что Волки нашли друг друга. И до человека это дойдет со временем. Куда там! Я гордец, каких свет не видывал.
— А сейчас? — заинтересованно подался вперед я. Не слишком заманчивая перспектива коротать свою жизнь с человеком, который тебе неприятен или несимпатичен.
— Сейчас, Серый, она — все, что у меня есть. Любовь? Нет. Это выше ее, гораздо глубже. Она часть меня, как рука или нога. И это навсегда. Только с ней я почувствовал себя полноценным. Это сложно объяснить молодняку. — Баха хохотнул.
— Да уж… А скажи… Теоретически, возможно ли найти истинную пару среди людей?
— Людей? — взглянул на меня так, словно я сумасшедший. — Ты, что, Серый. Истинные — это, как две части одного целого. Союз Истинных всегда выше других Волков в иерархии. Они дополняют друг друга, делают сильнее. И потомство у них тоже крепкое, не так, как у остальных, что Волчата в первый год жизни мрут, как мухи. А какая сила в человеческой самке? Да и потомство… Ты же видел десять лет назад, что рождается от таких союзов?
Я то видел…
— Ты слишком много об истинных знаешь, как для того, кто свою пару обрел на старости лет. — поддел я его. Все таки, что-то в его словах меня взбесило.
— Ну так, я бродяжничал же не впустую: наблюдал, общался. Да и, вернувшись, увлекся этой темой. Себе в наказание… Знать, что я просрал по собственной глупости и гордыне. — логичным ответом осадил меня старый Волк.
Я решил не темнить и выложить все, как есть:
— Мой Волк считает, что девушка в машине его истинная пара. — я смолк, наблюдая за нахмурившимся собеседником и поспешил дополнить рассказом про Николая, про нее, про наше "милое знакомство", про свои ощущения.
— Ой, не к добру это… — выслушав мой короткий, но емкий рассказ высказался Баха. — А почему это?! — его словно изнутри озарило. — Она может быть Волком. Из другой стаи, например. Это все объясняет!
— Из какой другой? Половозрелая Волчица? Я бы знал.
— Скажешь тоже! Ты так веришь другим вожакам, что они говорят правду? Припрятали ее от других стай и все, чтобы волкам не повадно было. Кто-то из вожаков, например, для себя. А тебе втирают в уши, что все плохо.
— А ведь могут!!! — я чуть не подпрыгнул на месте от осознания очевидного.
— Могут! — закивал он головой. — Только ты это… Смотри, как бы война стай не началась. Истинные пары неприкосновенны, но надо, чтобы ее Волчица тебя тоже признала. А то щекотливая ситуация… Оборотни на грани вымирания, и из одной стаи Волчица пропала, в твоей появилась — не хорошо… Скажут, украл… И…
— Да что и?
— И вот, ты бы простил другому вожаку, если бы он твоё себе присвоил?
— Никогда!
— То-то же! И тебе не простят. — потерев ладони, Баха заговорщицки подмигнул. — Слушай, какие страсти кипят! Прям на старости лет, в такую авантюру попал! Ты это, не смотри, что у меня возраст — нужна будет помощь, я за себя и за стаю еще повоюю. А Волчицу кто спрятал, ты выясни обязательно! Надеюсь не надо объяснять зачем и для чего? — многозначительный насмешливый взгляд я кое-как выдержал.
— Ох, Баха, совсем ты обо мне плохого мнения. — покачав головой, я поднялся. Пора было ехать. Девчонка не давала покоя. Точнее ее состояние. Волчица, которая долго без сознания, долго исцеляется…
Тоже немощная что ли…
Ох, Баха трепло. Пока я был в туалете, умывался и мыл руки, он все рассказал Милке. Провожали меня до машины все, обмениваясь заговорщицкими взглядами. А я что… Я делал вид, что ничего не вижу. Злости от чего-то я не испытывал.
— Ты прости, что так сразу, заранее. — обняла меня Мила. — Но, во-первых, я тебя искренне поздравляю! Это самое настоящее чудо! Это надежда, неспроста ты нашел свою пару сейчас, когда мы на грани вымирания. Я чувствую это. — чувствует… Похоже "талант" Бахи передается воздушно-капельным. Но, глядя в ее счастливое лицо, я не посмел съязвить на эту тему вслух. — Ну, а во-вторых, твоя мама… В общем, нужна будет помощь с Волчатами, ты только скажи. Когда последние у нас появлялись? Уже, наверно, никто и не помнит, как их выкармливать, как обучать. Мы с Бахой поможем. А надо будет — к тебе приедем! — на последней фразе она так грозно посмотрела на своего мужа… Я, кажется, начал понимать, что внешность порой обманчива. Признаться, залюбовался. Уж очень она воинственно и решительно выглядела.
