Правый огненный светлячок мерцал и дрожал, словно его пытался задуть ветер.
Левый фонарь находился так далеко, что казался крупной планетой в период противостояния или звездой Талцетл из "Аэлиты" (только не красной, а желтой).
Таким образом из уютных просторов двадцатого века, заполненного привычными пятиэтажками, тополями и железными домиками гаражей, мы очутились в гулком пространстве средневекового замка.
Лаура осторожно приложила к моему лбу указательный и средний палец левой руки, словно проверяя мое самочувствие. Приятное теплое покалывание проникло сквозь кожу и разлилось по моему телу, растворяя холод и противную дрожь. Даже волнение чуть сгладилось, и я перестал пританцовывать, не в силах удержаться на месте.
- Все в порядке? - спросила королева с такой нежностью, что будь я Снегурочкой, мне не потребовался и маленький уголек, чтобы окончательно и бесповоротно растаять.
- В порядке, - кивнул я и, не дав утихнуть разговору, поспешил уточнить. - А где это мы?
- В черном мире, - ответила моя спутница.
- И, наверное, в королевском дворце? - попробовал угадать я.
- Знаешь, я никогда не проникала в эти места. Белой королеве не принять посещать владения черного короля, так же как и ему не дозволено находиться в моем мире. Но вряд ли мы в королевском замке.
- Сможем ли мы выбраться?
- По крайней мере, попытаемся, - встрял в разговор Ыккщщер.
- Нам надо отыскать центр, - пояснила Лаура, точь в точь как предсказатель про талисман (коротко и весьма расплывчато).
- Не лучше ли все же выбраться на открытое место? - предложил я. - По крайней мере там не стоит опасаться засад из темных закоулков.
- Это невозможно, - возразила Лаура. - по описаниям черный мир как раз и состоит из темных закоулков, коридоров и тупичков. Есть, правда, и открытые места, но они не помогут тебе обрести уверенность. Привыкай!
Глаза уже начали привыкать и постепенно достигли повышенного уровня зоркости.
Обнаружилось, что камни стен имели не угольную, а серую окраску. Мгла скрывала истинный цвет плит под ногами, но казалось, что они не могли не быть серыми.
Надо же в чужом непонятном мире уцепиться за что-то привычное.
Тем временем Лаура прервала затянувшуюся стоянку и шагнула во тьму. Но мрак не сумел поглотить белую королеву. Ее стройная фигурка четко вырисовывалась на черном фоне. Тем же свойством обладал и Ыккщщер. Зато я с трудом мог разглядеть себя самого. Зал постепенно сужался и, наконец, превратился в коридор метр двадцать шириной и так и не выясненной высотой, который нас привел в следующий зал.
Следующий зал поражал размерами. В нем спокойно уместился бы стандартный четырехподъездный дом в пять этажей, да еще и место бы осталось. Тот же зал мог вполне послужить формой для громадных кирпичей, так как имел вид строгого прямоугольника. Окна отсутствовали, зато исчез и мрак. Разглядеть потолок не представлялось возможным. Его заменяло что-то похожее на слипшиеся комья жидкого цемента или на сумеречный туман, навеки застывший в неподвижности.
Свет обычного серо-облачного дня заполнял могучие просторы. Тысячи лет мельчайшие пылинки падали на пол, покрывая его слой за слоем, и теперь он окончательно скрылся под вполне приличным черноземом. Кое-где уже начала прорастать трава. Виднелись и небольшие кустики. Не оставалось ни малейших сомнений в том, что еще через несколько тысячелетий джунгли заполнят всю прилегающую территорию.
Но самым удивительным зрелищем был костер. И даже не костер, а люди вокруг него и яркие оранжевые палатки неподалеку. Именно люди сидели там, а не призраки, мертвецы, вампиры или, скажем, маленькие зеленые человечки из далекой галактики. Завидев нас с Лаурой, один из них вскочил и приветственно замахал рукой. Такая привычная картина заставила меня напрочь забыть про неприступные стены и представить бескрайнюю степь и партию геологов. Однако, не наших геологов.
Это выяснилось, когда мы приблизились к ним вплотную. Тогда они оживленно залопотали по-французски. Вся надежда была на Лауру, но она только недоуменно пожала плечами.
- Do you speak English? - наконец спросил один из них с окладистой бородой.
- Very bad, - отозвался я, владея английским лишь в рамках институтской программы и исключительно со словарем. - I'm Russian.
- O! Russian? - уважительно отозвался другой, худой и длинный, с седой шевелюрой, чем то смахивающий на Питера О'Тула. - Я есть немного знать русский. Я посещать Moscow. Я участвовать in congress. Вы есть турист?
- В некотором роде, - многозначно произнес я. Однако, видя, что никто ничего не понял, пришлось кивнуть. - Yes.
- Мы есть explorers. Исследователь. Девять исследователь. Вы знать, что есть исследователь?
- Yes, - снова кивнул я. - Жан-Ив Кусто.
- Oh, he is great man. Великий... э... большой, по-вашему, человек.
- Yes, very great, - согласился я и вновь взглянул на Лауру. Никаких эмоций.
Ситуация складывалась как в американских фильмах, когда демоны, выходцы из иных миров и инопланетяне разговаривают на чистейшем английском, зато испанский, арабский, китайский и прочие языки игнорируют полностью...
... Лаура видела устремленный на нее ждущий взгляд, но не понимала его значения. Она вообще теряла способность понимать. Вокруг нее расположились звездные путешественники, перебрасывающиеся словами из какого-то странного сплетения языков. Но Он разговаривал с ними! Неужели Ему доводилось бывать здесь раньше? Нет! Невозможно!
Какое счастье, что она сумела заблаговременно выучить Его язык. Еще триста лет назад лингвисты королевского двора, растекшиеся по округе, не только сумели за несколько часов собрать богатый словарный запас немногочисленных обитателей громадных территорий, но и проследили, скооперировавшись с временщиками, ход возможного развития полученных знаний. Не имея возможностей для проверки своих догадок, они все же провели модификацию языка до современного уровня. Конечно, в нем отсутствовали такие словосочетания как "космический корабль на стационарной орбите" или, скажем, "электрокардиограмма". Но каждый из ее подданных умел теперь изъясняться основными понятиями. Каждый раз, проникая в чужой мир, призраки предварительно изучали местные наречия. Призраки - не люди, они это могут. Но даже им не подвластно мгновенно ухватить суть чужого языка и перевести незнакомые слова в понятные образы.
