- На самом деле, я бы хотел встретиться уже завтра.

- Зачем?

- Чтобы ещё раз с вами поспорить, это очень бодрит. На самом деле, я хочу поговорить об убийстве, расследовании и Фонтклерах в целом.

- Послушайте, вы не заставите меня выступить против Фонтклеров!

- Я не хочу, чтобы вы против кого-то выступали. Я больше всего ценю вашу беспристрастность. Здесь каждому есть или что скрывать или кого защищать. Это дом был настоящим клубком интриг ещё до того, как я сюда приехал – у Фонтклеров есть какая-то тайна, которую знает Крэддок и давит этим на них, чтобы устроить брак своей дочери с Хью. Не знаю, связан ли этот секрет с убийством, но не удивлюсь, если это так. Но я знаю, что мои шансы раскрыть убийство зависят о того, что я буду знать о Фонтклерах – их прошлое, характеры, связи. Вы знаете их уже очень долго и, кажется, хорошо понимаете. Ваша помощь будет неоценима.

- Дайте мне вескую причину помогать вам против моих давних друзей и соседей.

- Им ваша помощь не нужна. – Просто ответил Джулиан. – А мне – очень.

МакГрегор сердито на него посмотрел.

- Тогда приходите вечером. Я закончу с пациентами, если не случится чего-то из ряда вон. Помните, то не значит, что я теперь доверяю вам. На самом деле, я просто хочу не спускать с вас глаз, потому что не знаю, чего вы можете натворить сами по себе.

- Спасибо, доктор. Я пока что постараюсь не сеять слишком много хаоса.

- Хаос! Вздор какой-то! И не смотрите так самодовольно!

Вернулись Роулинсон и Синдерби с особыми констеблями. Сэр Роберт раздал им приказы. Им предстояло выяснить, знали ли на землях Беллегарда или в соседних деревнях убитую девушку или хотя бы не видели ли её. Первым делом предстояло расспрашивать в местных трактирах и постоялых дворах. Наконец, констеблям предстояло узнать, не появлялось ли по соседству посторонних в последние несколько дней. Синдерби должен напечатать объявления, где бы давалось описание девушки и предлагалось сообщать всё известное о ней или её убийстве. Сэр Роберт собирался предложить сто фунтов любому, кроме соучастника преступления, кто предоставит сведения, которые помогут добиться приговора преступнику.

Прибыл и гробовщик. Пока он с сэром Робертом обсуждали будущие похороны, Джулиану позволили поговорить с Брокером. Вместе с Синдерби он прошёл в кабинет Роулинсона, где всё ещё сидел его камердинер. По пути Кестрель спросил:

- Он знает, что его собираются перевести в тюрьму?

- Я сказал ему, сэр. Он спокойно это принял.

- А что из себя представляет эта тюрьма?

- Не так плоха, как другие сэр. Темновата, окна там маленькие и высоко. Затхловата, может быть. Холодновата, но в это время года это неважно.

Джулиан, что слышал, какими клоповниками бывают деревенские тюрьмы, предположил худшее. Он остановил Синдерби в коридоре.

- Так. Проследи, чтобы у него была удобная камера, хорошая кормёжка и обогрев, если потребуется. Об этом разговоре ему знать незачем.

- Тут слишком много денег, сэр… Я не знаю, что с ними со всеми делать.

- Делай, что хочешь. Пои его шампанским и корми салатом из креветок и сам угощайся, мне всё равно. Но проследи, чтобы Брокер ни в чём не нуждался. Я приду к нему завтра, и если увижу, что этим пренебрегли или плохо с ним обращались, с тем, кто окажется в этом виноват я буду очень неприветлив. Ты понимаешь?

- Да, сэр.

Они вошли в кабинет Роулинсона – тесную нору. Большую часть помещения занимал дубовый письменный стол, вокруг него гнездились полки со старыми книгами и стопки пергамента.

Брокер спал прямо за столом. Когда вошли Джулиан и Синдерби, он поднял голову и заморгал. Тут его лицо просияло.

- Сэр!

Джулиан почувствовал, что его уже незаслуженно считают спасителем и бросил острый взгляд на Синдерби.

- Нам нужно поговорить.

- Сэр Роберт не говорил, что мне можно оставлять вас один на один.

- А он велел тебе оставаться с нами?

- Ну… нет, он такого не говорил, нет.

- Тогда выйти. Если ты боишься, что я помогу Брокеру сбежать, запри нас снаружи.

Синдерби развернулся к двери, лишь бы не видеть этого требовательного взгляда.

- Всё в порядке, сэр, я… я не буду этого делать.

Он выскользнул из комнаты. Джулиан проводил его взглядом, чтобы убедиться, что никто из не подслушивает. Стоило ему закрыть дверь, как Брокер выпалил:

- Не могу сказать, сэр, как мне жаль, что врал сэру Роберту. Это всё из-за того, что когда тебя допрашивают, а со мной это бывало, ещё до того, как я встретил вас, сэр, ты никогда не говоришь всё, как есть, даже если тебя спросят, садится ли вечером солнце, и не в Лондоне ли стоит Лондонский мост. У меня такое последний раз было давно, но стоило сэру Роберту начать спрашивать, как всё будто вернулось. Я подумал, что что-то свистнули из вашей комнаты, а вы, может быть, сказали сэру Роберту, что я раньше был на руку нечист, а он и подумал, что я виноват, а то и что вы думаете, что я виноват. А если бы вы когда-нибудь подумали, что я мог вас обобрать, сэр… я бы просто лёг и умер. Так что я сказал, что выходил из дома погулять до самого ужина. Я не знал, что они могут понять, что я вру. А теперь они думают, это я пристукнул ту деваху в вашей комнате, а это совсем дурно для вас, сэр.

- Похоже, это действительно может умерить энтузиазм тех, кто приглашает меня к себе в загородный дом на праздники. Есть только один способ очистить наши имена – я должен найти настоящего убийцу.

- Как же вы это сделаете, сэр?

- Буду очень пытливым. Буду ходить за всеми хвостом, подслушивать у замочных скважин, прятаться за шторами. Будь уверен, я сделаю это. Ты не успеешь привыкнуть к новой камере, как снова окажешься на свободе. Даже если убийцу не найдут быстро, сэр Роберт не сможет держать тебя в тюрьме дольше трёх дней без обвинения, а если не найдёт новых доказательств против тебя, ему придётся тебя отпустить.

- Хорошо, сэр. Но сидеть в каменном мешке не так плохо. Я много раз бывал в городских тюрьмах, а теперь посмотрю на что они похожи в таких милых деревнях. Это как получать образование.

- Ты говоришь, как выразился бы мой дорогой друг доктор МакГрегор, просто вздор. И это дерзко – успокаивать меня, когда я пытаюсь успокоить тебя.

- Простите, сэр. Сэр?

- Да?

- Вы прощаете меня, сэр? За то, что пытался обмануть сэр Роберта, я имею в виду?

- Я прощаю тебе всё на свете, если ты больше не будет выглядеть как печальный ягнёнок. Надеюсь, что когда судья в следующий раз задаст тебе вопрос, ты сможешь вспомнить, что теперь ты законопослушный гражданин и не будешь врать?

- Я смогу сэр, лопни мои глаза!

- Меня больше тревожит то, что если дело не удастся решить за неделю, сэр Роберт пошлёт в Лондон за подмогой. Последнее, что нам нужно – это чтобы ищейки с Боу-стрит узнали в тебе пресловутого вора.

- Не знал, что я пре-сло-вутый. – Скромно ответил Брокер. – Но многие малиновки^[38] узнают меня, если увидят.

- Стало быть, нам надо докопаться до сути, как можно быстрее, до тех пор, пока твои красногрудые друзья на слетелись в Олдертон.

Он представил себе людей с Боу-стрит – крепких, задиристых мужчин с большими пальцами в проймах красных жилетов.

- Ты уверен, что днём не видел ничего необычного – неважно, насколько мелкого и незначительного – в моей комнате или рядом с ней?

- Я всё думал и думал, сэр. Нет, не видел и не слышал ничего.

В дверь просунул голову Синдерби.

- Сэр Роберт говорит, что я должен увести мистера Стоукса.

Брокер повернулся к Джулиану.

- Ваша одежда в полном порядке, сэр. Майкл сможет начистить ваши ботинки. До свидания и хорошей охоты, сэр.

- До свидания. Не сомневайся ни на минуту – я поймаю нашу лису.

Больше делать этой ночью было нечего. Джулиан отправился спать в соседнюю со своей старой гостевую комнату. Он вспомнил, как Филиппа сказала о ремонте в этих комнатах: «всё равно, что жить в веджвудовском чайнике». Отличное описание для комнаты с окрашенными в пастельные тона стенами и изящной лепниной в виде лент и роз.