- Хью к ней равнодушен. – Произнёс Гэй. – Если бы он её любил, все бы это знали. Он бы ходил как во сне, смотрел бы на неё бараньими глазами и дрался бы на дуэли с каждым, кто посмеет не признать, что мисс Крэддок – все три грации в одном лице. Бедняга Хью – романтик. Видели бы вы, что он читает. Байрон, Вальтер Скотт и прочий вздор. Что ж, могло быть и хуже. Он мог оказаться прикован к Изабель.

- А это было возможно? – Джулиан принялся со всем тщанием разглаживать манжеты.

- Об этом говорили годами – в основном, говорила тетушка Кэтрин, что стремится переженить всех Фонтклеров на самих себе. Изабель – наша с Хью троюродная сестра. Её родители умерли, оставив её без гроша, ещё когда она была ребёнком, так что дядя Роберт и тётя Сесилия взяли её под крыло. Кстати, дядя Роберт обещал дать за ней приданое, если вы соберётесь приволокнутся. Впрочем, не хочу вас поощрять – Изабель обдавала холодом каждого беднягу, что увивался вокруг неё. Ей нужен Хью. Она так же сходит с ума по семье, как тетушка Кэтрин. Подцепила это от неё как простуду. Когда Хью подрос, она, должно быть, думала, что сейчас-то ухватит его. И тут появляется невзрачная девчушка, от чьего отца разит конюшней, и Изабель остаётся позади. Боже, как она, должно быть, ненавидит Крэддоков!

Он поднялся.

- Что ж, у меня просохли сапоги, и я отправляюсь спать. Один, к сожалению. Горничные тети Сесилии такие пуританки. Послушайте, прежде чем я уйду, скажите мне одну вещь – хотя будь я проклят, если знаю, почему вы должны отвечать мне. Мне в этом доме не суждено докопаться ни до одной тайны.

- О какой же местной тайне я могу знать больше вас?

- Тайна того, какого чёрта здесь делаете вы. Вы ведь даже не были знакомы с Хью до того, как я увидел вас в игорном доме, а теперь вы его шафер.

Джулиан задумался.

- Думаю, что я просто хор.

- Что?

- Хор, как в классических пьесах. Я вижу, что происходит и комментирую это, но сам не участвую.

- Чтоб мне лопнуть, если я знаю, почему вы захотели торчать тут и играть роль хора в дурацкой семейной драме.

Джулиан и сам толком не знал ответа.

- Есть места и похуже. – Задумчиво сказал он, оглядывая комнату.

- Комната неплоха, да? Раньше была моей, знаете ли.

- Нет, я не знал.

- Когда я был мальчишкой, то полжизни проводил в Беллегарде. Моя мать умерла ещё когда я не выбрался из коротких штанишек, а полковник вечно где-то пропадал со своим полком, так что меня оставалось только расквартировать у дяди Роберта. Не думаю, что ему это нравилось – я дурно влиял на Хью – но с этим он ничего поделать не мог. Семейная преданность – мы, Фонтклеры, все её рабы, а дядя Роберт – самый покорный из рабов.

Гэй подошёл к окну, что-то вспоминая и улыбаясь.

- Я тогда тратил уйму времени на то, чтобы найти способ тихо выбраться из дома ночью. У меня хорошо получалось вылезать из окна и спускаться по дереву, но садовники заметили сломанные ветки и следы и заложили меня дяде Роберту. – Он озорно улыбнулся. – Да, давно это было. Сейчас я могу входить и выходить без лазанья через окна. Могу использовать для этого заднюю дверь в крыле прислуги. Собак на ночь спускают с цепи, но меня-то они знают, так что не трогают. – Он зевнул.

- Ладно, лучше мне несколько часов поспать. Вы собираетесь на конскую ярмарку утром?

- Я думаю, Хью захочет пригласить меня.

- Хорошо. Мы сможем поехать вместе – вы вдвоём, полковник и я. По крайней мере, сможете быть вне Беллегарда до самого обеда. Сейчас утро – самое дьявольское время суток. Наши бледнолицые дамы призывают посмотреть на мисс Крэддок и прикинуть, сколько её папочка-денежный мешок потратит на свадьбу. Бедняга Хью!

- Пора вставать, сэр. – Отважился сказать Брокер.

- А сколько времени? – Раздался из-под одеяла замогильный голос.

- Семь утра, сэр.

- Боже мой. – Джулиан с трудом выбрался из-под одеяла.

- Не на… – Начал он, но Брокер уже раздвинул портьеры на окнах. Джулиан снова нырнул под одеяло, чтобы спастись от света.

- Это ужасно. – Простонал он. – Просто ужасно думать, что кто-то был настолько слеп, что мог поклоняться солнцу. Брокер, если я когда-нибудь скажу тебе, что хочу заиметь дом в деревне, брось меня в холодную ванну и облепляй горчичниками до тех пор, пока ко мне не вернётся рассудок.

Брокер был рад, что его господин в благодушном настроении. Когда мистер Кестрель действительно бывал не в духе, он не издевался и не жаловался, а просто пребывал в напряжённом молчании, что пугало больше всякого гнева.

К восьми Джулиан спустился, безупречно одетый для верховой езды. Завтрак прошёл натянутом спокойствии – каждый старался вести себя предельно вежливо. Наконец, Гэй, Хью, Джулиан и полковник Фонтклер отправились на ярмарку.

- Я так рада, что выдался хороший день. – Сказала леди Фонтклер им на прощание. – Хью, ты не хочешь показать мистеру Кестрелю поместье сегодня днём, если вы не слишком устанете после ярмарки?

- Отличная идея. – Согласился Хью.

- Тогда хорошо повеселитесь и, умоляю вас, не стойте под солнцем без шляп. Когда вернётесь, вас будет ждать окорок и сельтерская вода. До свидания!

День и правда стоял отличный – такой, что покажется отличным даже столь убеждённому городскому жителю как Джулиан. Здесь его повсюду окружало деревенское многоцветье, тогда как Лондон мог похвастаться лишь мириадами оттенков серого. Дубы и вязы раскидывали свои необъятные кроны под васильково-синим небом. Пятнистые коровы паслись на ярко-зелёных лугах, окаймлённых тропинками насыщенно-коричневого цвета. Тут и там, в стороне от дороги, виднелись коттеджи с побеленными кирпичными стенами с увитыми плющом заборчиками и крутыми крышами.

Джулиан и Хью ехали рядом. В какой-то миг Хью сбавил аллюр, позволив Гэю и Джеффри ехать впереди.

- Я хотел сказать, как сожалею о том, что произошло вчера вечером. – Сказал он Джулиану. – Вы не обязаны были смотреть на вспышки, что позволяет себе тетушка Кэтрин. Осмелюсь сказать, что мне вовсе не стоило приглашать вас в Беллегард. Сейчас всё так неловко и произойти может всё, что угодно.

- Это такой деликатный способ попросить меня придумать причину для неожиданного отъезда в Лондон?

- О, нет! Нет, я надеюсь, что вы остаетесь. Это очень эгоистично с моей стороны, конечно. Кроме того, что ваше пребывание доставляет много веселья, вы оказываете на людей успокаивающее воздействие. Возможно, после прошлого вечера вы уже так не думаете, но поверьте мне, если бы вас тут не было, всё было бы куда хуже.

- Вы поэтому меня пригласили?

- Да. – Признал Хью. – Я не верил, что вы действительно приедете. Мне просто подумалось, что вы такой… не знаю, собранный и разумный и можете сохранять ясную голову. А ещё вы тут посторонний, поэтому всем придётся вести себя прилично в вашем присутствии. Ужасно говорить такое о своей семье, но они теперь сами не свои. Никто из нас сам не свой. Хотел бы я знать, чем всё это кончится. Это ожидание хуже всего. Похоже на ночной кошмар, в котором вы знаете, что вот-вот произойдёт нечто ужасное, но вы не знаете, что, но знаете, что ничего не можете сделать, чтобы предотвратить это.

Глава 6. Чужие дела

Главная дорога на Уитфорд проходила через ближайшую к Беллеграду деревню – Олдертон. Там хвалились своим старым постоялым двором – «Синим львом», с нижним, выложенным из выкрашенного в розовый кирпича этажом и нависающим на ним деревянным верхним. У домов здесь были белые, синие или жёлтые фасады, украшенные узорами, что наносили на ещё влажную штукатурку. Висячие знаки указывали на лавки книготорговца, зеленщика, портного и кузницу. Деревня была очень тихой – здесь встречались женщины и дети, но на улицах почти не было мужчин. Хью объяснил, что многие из них должно быть, отправились в Уитфорд, на конскую ярмарку.