– Приборы перегружены сигналами и дают ложные показания, – предостерегающе произнес Айдахо. – Можешь на них не смотреть.

– Да, мешает электрическая энергия элекранов. – Пол снова прибегнул к технике успокоения. – Я буду полагаться на мои глаза и инстинкты.

– Отойди от грозового фронта, чтобы мы не теряли из виду берег. Нам все же надо вернуться домой.

Пол изменил курс, но фронт шторма стремительно расширялся. Облака поднялись выше и накрыли орнитоптер; струи дождя хлестали по фонарю кабины. Удары ветра были так сильны, что грозили сбросить судно в море.

– Я не доверяю приборам, но мы определенно теряем высоту.

Выровняв машину, Пол посмотрел в боковой иллюминатор и увидел испускающих трескучие разряды элекранов на расстоянии уже меньше тысячи метров. Скопления чудовищ испускали тучи ярких вспышек статического электричества. Пол изменил курс, но, несмотря на это, судно продолжало стремительно приближаться к морю.

Элекраны внизу, словно бесноватые, выплевывали зигзагообразные молнии. На мгновение Пол почти полностью потерял ориентацию; у него было такое чувство, что корабль перевернулся, и теперь он видит сполохи молний в небе, над головой. Но он уже надежно усвоил навыки пилотирования и знал, что надо полагаться на внутреннее ощущение направления, а не на одни только зрительные впечатления. Он чувствовал, где верх, а где низ, знал, где находится берег и Каладанский замок, хотя и не мог их физически видеть сквозь дождь и туман.

Судно теряло не только высоту, но и скорость, и Пол повернул корабль носом к ветру – не заботясь о его силе, – чтобы исправить положение. Внизу элекраны, словно почуяв добычу, всем своим скоплением подались вверх, вытягиваясь все выше и выше. Пол ощутил покалывания электрических разрядов на коже, отчего у него зашевелились волосы на голове.

Дункан выстрелил из носового орудия, обезглавив нескольких элекранов. Но твари быстро восстановили потерянную энергию.

Судно продолжало падать в океан, шипящие монстры соединились, образовав нечто подобное многоглавой гидре из молний, и каждая из них рвалась ввысь, навстречу орнитоптеру.

– Пожалуй, опасность слишком велика, – сказал Дункан. – Я беру управление на себя.

– Нет, я должен справиться сам, – возразил Пол. Он видел и знал, как выйдет из положения, ясно представляя себе, что сейчас произойдет и что надо делать.

Все вместе элекраны вспучивались вверх причудливым конусом из молний, едва соприкасавшимся с поверхностью воды. Блестевшие как амальгама твари сверкали так ярко, что Полу было больно на них смотреть. Образы элекранов буквально выжигались на сетчатке.

Дункан снова выстрелил, рассеяв энергию одного элекрана. Тварь съежилась и опустилась ниже. Пол сосредоточился только на пилотировании, стараясь правильно изменить режим работы укороченных крыльев, воспользоваться восходящими теплыми потоками и попутным ветром, чтобы ускорить полет, но в конце концов судно продолжило свое падение.

До кишащей массы электрических чудовищ оставалось уже всего несколько сотен метров, и молнии почти задевали днище корабля, несмотря на то что Дункан продолжал стрелять. Корпус и крылья трещали от электрических вспышек, а внутренность фонаря заполнилась призрачными сполохами.

Пол вспомнил рассказ отца о том, как его лодка оказалась в гуще элекранового шторма. Матросы стреляли из бластеров по основаниям волн под элекранами, вода вскипала, контакт тварей с водой нарушался, и они мгновенно превращались в облака безвредного тумана. Теперь Дункан тоже стрелял по воде, но эта стрельба приносила мало пользы при таком громадном скоплении элекранов – просто не хватало мощности лазерного луча, и пара образовывалось недостаточно для уничтожения чудовищ.

Воспользовавшись попутным ветром, Пол направил орнитоптер прямо к верхушке элекранового облака.

– Пол, что ты делаешь? Ты же убьешь нас!

Пол не ответил, полностью сосредоточившись на полете. Дункан не стал переключать управление на себя, он даже не попытался это сделать, продолжив вести огонь.

– Я целюсь в голову скопления элекранов, в его энергетическую макушку… Это узел объединенных элекранов. Может быть, нам удастся взорвать их единство.

– У меня другая идея, – ответил Пол.

Элекраны изрыгали ввысь дуги электрической энергии, одна из этих молний ударила в фонарь кабины орнитоптера. На панели управления заплясали синеватые искры. В последний момент Пол сумел уйти вправо и круто поднять машину вверх.

В спешной попытке избавиться наконец от надоедливого пришельца объединенные элекраны рванулись навстречу воздушному судну с такой силой, что прервалась их связь с поверхностью океана. Как только эта связь оказалась нарушенной, страшные чудовища рассыпались, превратившись в светящееся вспышками безвредное облако, которое рассеялось без следа.

С сильно бьющимся сердцем Пол сделал круг над тем местом, где только что бесновались элекраны; теперь океанский шторм казался чем-то совсем не страшным. Рассыпавшиеся чудовища вновь погрузились в пучину, где им через некоторое время было суждено воссоздание.

Пол гордо улыбался.

– Вот теперь я поверну назад. На сегодня хватит этого веселья.

Дункан вытер со лба пот.

– Я ни минуты не сомневался в тебе и никогда больше не стану называть тебя мальчиком.

– Расскажите мне о Каладане, герцог Лето, – сказала Императрица Ариката. – После нашего с Шаддамом бракосочетания он пообещал, что теперь я смогу посетить множество планет Империи. Надо ли мне посетить Каладан?

В общении она была живой, дружелюбной, и, когда увлеченно говорила, при этом энергично жестикулируя, по упоминаемым ею подробностям было понятно, что она на самом деле помнит каждого присутствующего на императорском приеме. Это приятно удивило Лето и произвело на него впечатление.

От вопроса Императрицы герцога охватила ностальгия, и он в ответ грустно улыбнулся.

– Каждый человек находит прекрасной свою планету, родной дом своей души. Для меня Каладан всегда будет краем чудесных волн, бьющихся о живописные берега. У меня добротный и крепкий замок, и мне он представляется лучшим жильем, какое только можно вообразить. Он служит домом Атрейдесам на протяжении вот уже двадцати шести поколений. – Он не смог удержать вздоха. – Я люблю, стоя на высоком балконе, смотреть на берег во время прилива. В безлунные ночи океан фосфоресцирует и до самого горизонта светится таинственным зеленоватым светом. Часто ко мне присоединяется моя леди Джессика.

Он очень скучал по ней и постоянно в мыслях возвращался к голографическому посланию, которое она отправила сюда вместе с ним.

Чувственные губы Арикаты сложились в приветливую улыбку.

– О, герцог Лето Атрейдес, а вы, оказывается, романтик!

Сам Лето никогда не считал себя романтиком.

– Я герцог Каладана, – сказал он, видимо, сочтя это достаточным ответом.

Сумерки за окнами сгущались, огни, словно гигантские светлячки, подчеркивали роскошные очертания музейного комплекса. В разгар приема Император, видимо, сильно утомленный обилием гостей, отошел от них, приблизился к стене и включил систему громкоговорителей – он решил обратиться ко всем людям, находившимся в городе.

Императрица, заметив это, извинилась перед Лето:

– Мы поговорим с вами позднее. Мой супруг готовится произнести речь для всего города. Это будет историческое обращение, достойное быть запечатленным в анналах истории.

Она направилась к Шаддаму.

Толпа перестала гомонить, перейдя на почтительный шепот, а некоторые зааплодировали Императору. Лето обратился в слух.

Прежде чем Император заговорил, весь город погрузился во мрак.