А на следующий день, прямо с утра, он снова ее удивил. Она куталась в теплую мантию, а холодный ветер насквозь пронизывал ее, унося часть тепла с собой, словно откалывал часть души.

– Где мы? – поежилась Гермиона, пытаясь угадать место, вдруг это бы помогло Гарри.

– Воспитатели вывозили нас сюда на каникулы, – Реддл был напряжен, и Гермина видел это по его позе. А потом девушка вспомнила его второй ингредиент.

– Расскажи об этом месте, – попросила девушка, встав сбоку от Темного Лорда.

– Оно грязное.

Гермиона оглянулась по сторонам.

– Вполне милое, – возразила Грейнджер.

– Оно испачкано грязной кровью.

И Гермиона его не понимала. А он снова был далеко, в своих воспоминаниях.

Ее глаза были васильковыми, а непослушные пряди волос напоминали колосья пшеницы. Она единственная, кто за него заступилась. Нет, не так. Она единственная, кто над ним не подшучивала и не обзывала. А еще она пресекала своим строгим взглядом любые шалости.

Она много читала, как и он. Она была интересным собеседником, и ему нравился ее гибкий ум. Впервые он поцеловался с ней, а она обещала его ждать, когда он уехал в Хогвартс.

Он тогда был ребенком и не был одержим своими идеями. Ему даже нравилось, что она маггла и совсем далека от магии. Онв ведь могла буквально боготворить его.

В то лето он снова вернулся в приют, но она уже была другой, но по-прежнему отзывчивой на его ласки. А потом он увидел, как под старым деревом она взяла в рот. И это был не его член.

Спустя двадцать минут он рыдал под тем самым деревом, когда парочка закончила свои дела. А потом к нему снова приползли змеи – они всегда приползвли, когда ему было плохо. А потом нашли ее труп. Утонула, но на щиколотках отчетливо были видны следы, будто кто-то ее удерживал. И снова все подумали о Реддле, который был безутешен.

Но первая любовь быстро проходит, а разбитое сердце снова готово кому-нибудь довериться. И в этот раз Том выбрал равную – волшебницу. Очаровательную когтеврану Элизабет Уоррен. Маленькую Элли.

Она не блистала особой красотой, напротив, была слишком зажатой и даже не симпатичной. Ее дразнили даже собственные подружки, а она пряталась за толстыми очками и погружалась в книги. Он уже тогда узнал, что он особенный, что у него есть великое наследие – она показала. Тайком они встречались в женском туалете по ночам. Она была единственной, кто могла держать его в ежовых рукавицах. И он обещал ей. Обещал.

Но одна нелепая случайность перечеркнула все планы. Она была не чистокровной, но его это не задевало. Да, он обещал ей не углубляться в темную магию, но черный всегда был его любимым цветом. И в тот роковой день Элизабет умерла на полу их туалета.

А он никогда туда больше не заглядывал, потому что не мог видеть ее призраком. Никто не знал, почему Миртл плакала. Все считали ее плаксой. Но он точно знал, что она оплакивала его. Он так боялся, что она его возненавидела.

Это было его личное проклятье – грязная кровь. Именно поэтому ему пришлись по душе идеи великого Салазара. Но что в итоге?

А в итоге грязнокровка стояла рядом и касалась своими волосами его плеча. А он не мог ее убить. Не потому что мешала нить на запястье, а потому что не хотел. Вот бы она сама нашла выход из этой ситуации. Он стояли на дороге, но эта дорога вела в никуда.

– Вон в той пещере хранился медальон, – указал Темный Лорд, и Гермиона поняла, что отсюда Гарри выкрал лже-крестраж.

– Тут красиво, – сорвалось с ее губ.

– Нравится? – облизнул Реддл пересохшие губы.

– Я бы осталась тут навсегда, – призналась девушка.

– Тогда прыгай, – бросает Том.

– Что? – Гермионе кажется, что ей послышалось, но Том повторяет. Гермиона делает несколько шажков назад, подходя к краю и бросая взгляд вниз. – Я ведь умру, – вырвалось у девушки.

– И навсегда останешься тут.

И в его словах был смысл, а в ней была безмерная усталость.

– Жить легко, – вымолвил Реддл. – Как-то ты доказала мне, что тебе нечего скрывать, но умрешь ли ты за меня?

И вместо ответа она раскинула руки в стороны. Послав ему прощающую улыбку, девушка оттолкнулась и полетела вниз. И это было красиво, как в замедленной съемке. Но Гермиона даже не успела испугаться, как почувствовала, что ее держат. Глаза в глаза. И они падали вверх. Такое уже было, в городе-ангелов, с Ноттом. Но это не обязательно всем знать.

Скоро наступит лето, но от этого не станет легче. Темная сторона начинает терять своих последователей, и Темный Лорд серьезно задумается о том, что среди них есть предатель. Весь июнь Реддл отчаянно искал брешь в своих войсках, удерживая Гермиону за руку рядом с собой. Он так и не понял. Никто так и не понял. Это было потрясающе.

А в июле она впервые показалась без чар. Пожиратели переглядывались, ожидая новых сплетен или скандала. Даже Драко захотел впервые за долгое время подойти к этой гриффиндорке, чтобы уточнить пару моментов, но Реддл подошел к Гермионе и ласково погладил живот. А она в ответ ему улыбнулась. Малфоя чуть не стошнило, настолько спазм, что скрутил внутренности, был сильным.

И пусть со стороны это выглядело мило, Гермиона морщилась от боли, что пыталась скрыть за улыбкой.

– Смело, – прошипел Том. – И глупо.

– Это забирает слишком много магии, – сказала Гермиона. – А если шпион тут? А если на меня нападут? Я даже не смогу банальное Протего наколдовать.

– Я найду его, – пообещал Том.

Но Гермиона получила записку от Забини. И это бы конец.

В начале июля Реддл совершил нападение на Хогвартс, но тот выстоял. Хоть это было не так важно, ведь Том смог снова встретиться с Гарри Поттером один на один, но опять его подвела палочка. На этот раз – бузинная палочка.

И Гермиона пыталась скрыть улыбку, когда Темный Лорд мерил шагами одну из гостиных Малфой-мэнора.

В конце июля Гермиона получила вторую записку.

Игра началась.

– Это Снегг, – выдавила Гермиона.

– Что? – Реддл остановился и сейчас пытался не придушить Гермиону, что с самым беззаботным видом листала какую-то книгу.

– Это Снегг, – повторила Гермиона.

– Он не предатель, – отмахнулся Лорд от нее, словно от мухи.

– Его слушается твоя великая палочка, – фыркнула Гермиона.

– Что?

– Ну, это он ведь убил профессора Дамблдора, значит, честно победил, – Гермиона захлопала ресницами. – Тебе нужно в Снегга хотя бы Экспеллиармусом кинуть.

И Гермиона увидела, как его глаза блеснули красным. И девушка поняла, что это будет далеко не Экспеллиармус.

Реддл прислонил палец к метке, и за пять минут комната наполнилась Пожирателями. Темный Лорд давал указания – начинался штурм Хогвартса. Последний.

Как быстро комната наполнилась, также быстро и опустела. И они остались вдвоем.

– Я убью Поттера, – бросил Том.

– Я понимаю, – кивнула Гермиона.

– Даже не будешь просить за него? – вскинул брови Реддл.

– Они меня даже не искали, – пожала плечами девушка. – У меня теперь есть тот, о ком я должна думать, – Гермиона обвила левой рукой живот.

– Что ты будешь делать?

– Ждать, – пообещала Гермиона, и Том кивнул. Он сам был рад обманываться.

Как только Волан-де-Морт ушел, Гермиона послала Тинки за Блейзом. И спустя минуту они уже оба стояли перед ней.

– А где Тео? – спросила Гермиона.

– Обещал быть на рассвете. – А затем шепотом добавил, – он нашел, что искал.

И Гермиона кивнула. Наконец-то, этот фарс закончится.

– Последний рывок? – Блейз протянул ей руку, и Гермиона вложила свою ладонь.

– Последний, – выдохнула Гермиона, и они исчезли.

Они появились на какой-то поляне в Запретном лесу, и Блейз, поддерживая Гермиону за локоть, повел ее в сторону замка, где, скорее всего, уже ждал Избранный.

– И помни, что Орден стал баловаться оборотным, – напомнил мулат.

– Как мерзко, – сморщила носик девушка, а Блейз лишь пожал плечами.

Стены Хогвартса были уже совсем близко, и Гермиона крепче сжала руку слизеринца.