– Блейз мне тоже говорил, что лучше ничего не пить здесь, – прошептала Гермиона Теодору.

– Слушай Блейза почаще и не пропадешь, – соглашается Нотт, медленно потягивая свой напиток.

Уже был вечер, и они сидели на небольшом кожаном диванчике. Очередная вечеринка Слизерина, которая переплевывала все остальные.

– А что ты пьешь? – поинтересовалась она.

– Огневиски, но не думаю, что тебе понравится, – она кивнула, соглашаясь.

– А почему тут лучше ничего не пить? – любопытство ее просто распирало.

– Сюда подмешивают зелья, – ответил Нотт, слегка подумав.

– Зачем?

– Ну чтобы расслабиться, – он сделал неопределенный жест руками.

– Расслабиться? – переспросила она.

– Ну да. В красные напитки подливают зелье похоти, в розовые – разбавленную амортенцию, в синие и зеленые – опиумы и галлюциногены.

– Это же… Опасно! – возмутилась она.

– Ну это… помогает иногда.

– Ты… ты тоже употребляешь?

– Раньше да, но сейчас… – он замялся. – Сейчас я покупаю у Блейза один порошок.

– Но это же наркотики!

– Ну смотря с какой стороны посмотреть.

– Это вредно и опасно!

– Ты ведь знаешь, что мне выписали таблетки? – Она кивает. – Так вот, они меня не берут.

– Да, я их забрала у тебя, когда узнала, что ты не соблюдаешь дозировку.

– Я их смешивал с тем порошком.

– И?

– Было легче, – признался он. Она молчала, пытаясь переварить услышанное. Идеальность Нотта дала трещину, но не смогла поколебить Грейнджер. – Я уже давно перешел на кое-что получше.

– На что? – осипшим голосом спросила Гермиона.

– На тебя, – выдохнул он ее в волосы. – На твои касания, на твои поцелуи, на секс с тобой.

Он видел, как она заметно расслабилась.

– Потанцуем? – предложил парень.

– Ты ведь не танцуешь? – удивилась Грейнджер, но тем не менее вложила свои пальчики в его ладонь.

Он вывел ее в самый центр комнаты, где было еще нессколько парочек.

– Тогда запомни этот танец, – советует он и аккуратно кладет руку на ее талию.

Гермиона тут же уткнулась лицом в его плечо, вдыхая такой родной и любимый запах. От Нотта всегда пахло свежестью и чем-то новым, неизведанным.

– Тео, – позвала она. – Мы, вроде бы, не попадаем в ритм.

Гермиона была права – музыка явно не была рассчитана на медленный танец. Но Нотту так хотелось.

– Плевать, – пожал он плечами и закружил ее дальше.

– Давай…. давай сбежим отсюда? – предлагает гриффиндорка, когда слишком много пар глаз на них смотрят.

– Если ты хочешь, – легко соглашается он. Мимолетный взгляд на запястье и грустный вздох. До полуночи осталось тридцать минут. – Бежим, – он утягивает ее за собой в сторону выхода, а она смеется, словно ребенок, который первый раз нашкодил.

– Куда мы бежим? – спрашивает она, хотя ей и не нужен ответ. С ним она готова идти куда угодно.

– Астрономическая башня.

Ее сердце екнуло, а желудок скрутило в спазме. Что-то намечалось. Что-то такое, о чем ей утром пытались нашептать капли дождя.

Он заранее наложил на них чары, поэтому когда морозный воздух обдал их, ребята даже не поморщились.

– Спасибо, – она обняла его. – За прекрасный день.

– Каждый день прекрасен, когда он последний, – ответил Теодор.

Ее внутренности вновь скрутил спазм, но и сейчас Гермиона решила его проигнорировать. Она ведь с Тео, что может случиться?

Теодор сел на перила, спиной к темноте, лицом к ней, и закурил. Немного подумав, он протянул сигарету ей. Она отрицательно покачала головой.

– Чтобы согреться внутри, – поясняет слизеринец, и Гермиона соглашается, затягиваясь.

Нотт тут же достал вторую для себя. Его затяжки были длиннее, чем у девушки, и Гермиона зачарованно за ним следила.

– Гермиона, – он перевел взгляд с ее лица на черное небо, на котором царствовала полная луна, – ты бы сбежала со мной? – он аккуратно прощупывает почву.

– Что? – растерялась девушка.

– Ты бы убежала от всего этого со мной?

Она не торопилась отвечать, а он не смел ее подгонять с ответом. Он смотрел, как она мяла в пальцах тонкую сигарету. Как несколько раз ее рот открывался, но девушка так ничего и не произносила. Напрягся каждый мускул в его теле.

Он замер в ожидании ответа, а она все медлила и медлила, сводя его с ума.

– Не отвечай, – вдруг просит Нотт. – Я слишком многое прошу от тебя, – когда-то Астория ответила на его просьбу отказом, поэтому он не ждал от гриффиндорки положительного ответа.

– Ты прав, Тео, – выпалила она так быстро, словно могла передумать.

– Прости, что?

– Мы дети, и вся эта война вокруг нас, – она повела плечами, – слишком многое от нас требует. – Гарри хочет после этого курса не возвращаться в Хогвартс, а искать крестражи.

– Ты хочешь… хочешь, чтобы мы сбежали с ним? – она дала ему не тот ответ, который он хотел.

– Нет, Тео, – улыбнулась Гермиона. – Я предлагаю разделиться. Он с Роном будет искать где-то в Годриковой Впадине, а мы с тобой могли бы помочь ему и поискать где-нибудь, скажем, в Албании?

Он облизнул пересохшие губы:

– Ты действительно сделаешь это ради меня?

– Не раздумывая, – она и вправду не думала над ответом. Ведь это было так естественно.

– Это опасно, – он сам не понимает, зачем ее отговаривает.

– Я собираюсь за тебя замуж, так что считай, это романтическая поездка.

– Романтическая? – хмыкнул Нотт.

– Просто увези меня отсюда, – просит она, обнимая свои плечи.

Он тут же подходит к ней, обнимая и кутая в свой пиджак.

– Я увезу тебя в самое безопасное место и брошу все к твоим ногам, – обещает он.

– Где оно? Где безопасное место? – пессимистично спрашивает гриффиндорка.

– Оно тут, Гермиона, – он обнимает ее крепче, – рядом с тобой.

– Я запомню, – улыбнулась она. На душе стало легко, словно камень, который тащил ее под воду, неожиданно пропал.

– Запомни.

Что-то заставляет Гермиону развернуться в его руках и внимательно всмотреться в молодого человека.

– Все хорошо? – она провела рукой по его волосам.

– Вполне.

– Я вижу, тебя что-то тревожит.

Десять баллов Гриффиндору за наблюдательность.

Он разжал объятия и вернулся снова к перилам, вглядываясь в горизонт. Гермиона хотела к нему подойти и обнять, прямо как он, когда она грустила. Вся его поза была напряженной, словно внутри парня была самая настоящая битва.

– А если бы всего этого не было? – он поудобнее устроился на перилах Астрономической башни. Встретив ее непонимающий взгляд, он пояснил, – в стенах замках не было бы вечной вражды между нашими факультетами, за стенами замка не шла бы очередная магическая война. Я бы не был чертовым аристократом, а ты бы не зависела от окружающего мнения, – Гермиона хотела перебить его, но он жестом показал, что еще не договорил. – Не было бы кровавой связи, этого проклятого медальона, – он устало выдохнул. – Был бы только я и он. Кого из слизеринцев ты бы выбрала?

Тишина. Оглушающая тишина. Даже ветер перестал завывать. Молчание затягивалось, и он все прекрасно понимал. Также, как и она.

– Получается, у вас уже не просто связь через медальон, – подытожил Нотт. – Ты привыкла к нему.

– Нет, Тео!

– Все нормально, Гермиона, я понимаю, – сглотнул он некую горечь, что собиралась в горле. – Это нормально, – повторил он. – Такое бывает, что между насильником и жертвой возникает связь.

– Нет, нет, нет! – кричит девушка. – Замолчи! Я не хочу этого слушать! – слова Нотта попадали в самое сердце.

– Тогда кого бы ты выбрала? – синие глаза обжигали своим холодом.

– Я бы хотела, чтобы этого не было.

– Но оно есть, Гермиона!

– Я знаю, – кричит она.

Что-то в Теодоре очень пугает Гермиону, но она никак не может понять, что именно.

– Тебе чего-то со мной не хватало? – он снова спрыгивает с ограждения.

– Все было прекрасно, – тут же отвечает гриффиндорка.

– Было? – уточняет Нотт.