Вот и сейчас он слушал лекцию, что монотонно бубнил Снегг, а взгляд все буравил спину Грейнджер, осыпая ту нелицеприятными словами. Малфой напрягся, когда девушка отложила в сторону пергамент, после чего ее рука плавно опустилась на мужское колено.

Было сложно сказать, кто удивился больше, Малфой или же Нотт, но рука Гермионы дразняще продолжила подниматься выше, и оба парня задержали дыхание. Малфой заметил, как судорожно ладонь Нотта сжала край парты, и не выдержал:

– Блять, – отложил он перо с громким звоном, но никто не обратил на него внимание, кроме Теодора.

Нотт поднял бровь в немом вопросе, но Драко лишь поджал губы и поднял вверх большой палец, показывая, что у него все круто. Офигенно. Лучше всех, блять.

Малфой полностью сосредоточился на лекции, но время от времени воображение подбрасывало ему пикантные картинки, заставляя парня морщиться и трясти головой. Свободная рука потянулась вбок, чтобы сжать коленку Паркинсон, но ладонь лишь опустилась на деревянную скамейку. Паркинсон уже неделю сидела с Блейзом Забини на первых рядах.

Малфой повел головой в поисках друга, но увидел даже больше, чем рассчитывал.

Они были тремя слизеринцами.

Тремя друзьями.

Тремя лучшими друзьями.

Но между ними пробежала серая кошка. А если быть точнее – рыжая.

Грейнджер.

Даже в груди было больно, когда он произносил ее фамилию.

– Что же ты делаешь с нами? – шепчет Драко одними губами.

Не только Драко был подавленным. Гарри Поттер тоже всю неделю ходил задумчивым и мрачным. Он все пытался сложить пазл, головоломку, но ниточка с ответом ускользала из его рук снова и снова.

– Давай, Гарри, соберись, – говорил он сам себе, когда медленно вышагивал по коридорам.

Бесполезно. Все бесполезно. Он все рассказал Рону, как и обещал тогда на ковре у Слизнорта, но и в две головы они не смогли найти ответ.

– Я думаю, пока жив Дамблдор, волшебному миру ничего не угрожает, – шепотом сказал Рон, которого мадам Помфри упорно не желала выписывать.

И сейчас эхо слов Рона отскакивало от холодных стен замка, медленно теряясь в глубине коридора.

Дамблдор – отскакивало от стен.

Дамблдор – гулко пульсировало в голове.

Но чего-то по-прежнему не хватало. Не хватало волшебного пинка от Гермионы или, как сказала бы Полумна, мозгошмыга. Какая-то девушка пронеслась мимо него, задевая плечом. От неожиданности она сама чуть не упала, но Гарри успел удержать ее.

– Все в порядке? – спросил Поттер. Девушка казалась ему смутно знакомой, но он никак не мог припомнить ее имя, хоть она и была с Гриффиндора.

– Да, – быстро кивнула девушка. – Нет, – пожала она плечами. – Я не знаю, но очень опаздываю в Большой зал, – пролепетала девушка. – Кэти должна уже вернуться, – и гриффиндорка скрылась за поворотом, а Гарри, как истукан продолжал стоять на месте и глядеть ей вслед.

Кэти – эхом разнеслось по коридору.

Кэти – кровь прилила к ушам.

Дамблдор – тихо напомнил внутренний голос.

– Лианна, – Гарри вспомнил ее имя и помчался, как угорелый, следом за подругой Белл.

Кэти Белл – вот та ниточка, которая все время ускользала. Поттер чувствовал, развязка близка. Еще бы достать настоящее воспоминание зельевара, то вообще, не жизнь, а сказка была бы.

Он сразу ее заметил, Белл окружили все – и гриффиндорцы, и пуффендуйцы, и когтевранцы, и даже пару девочек со Слизерина. Все хотели с ней лично поговорить, выразить сочувствие и прочее. Но у Гарри была определенная цель, миссия, и он локтями расталкивал собравшихся.

Кэти вздрогнула, когда встретилась с Поттером глазами:

– Я знала, что ты тоже захочешь со мной поговорить, – Кэти внимательно посмотрела на Гарри. – Но я ничем не могу помочь тебе, – грустно продолжила она. – Все это время со мной работали медики, и я сама отчаянно пыталась вспомнить, но не могу, – девушку начинает бить мелкая дрожь, и Лианна гневным взглядом показывает Поттеру, что надо заканчивать. – Я помню, что в Трех метлах поднялась в туалет, а дальше темнота и боль.

– Хватит, Гарри, ты же видишь, ей это… – начала было Лианна, но Поттер ее перебил:

– Я понимаю, ты не помнишь, кто тебя проклял, но может быть, ты помнишь, кому ты несла это ожерелье?

Кэти поманила парня пальцем и горячо зашептала ему на ухо, чтобы не слышали остальные:

– Я никому этого не говорила, но тебе скажу, – прерывисто говорит гриффиндорка, и Гарри жадно впитывает каждое ее слово. – Я всем сказала, что не знаю, кому я несла тот сверток. Не помню имени. Не могу вспомнить. Но я точно знаю, что я несла это кому-то из преподавателей.

– Ты уверена? – такой же горячий шепот.

– Абсолютно.

– Спасибо, – шепнул он ей на ухо. Лианна продолжала испепелять его взглядом, и Поттер поспешил ретироваться. Толпа вновь начинала окружать девушку, а Гарри снова толкался локтями, но уже чтобы выбраться.

Кому-то из преподавателей – ее слова крутились по кругу в его мозгу.

Из преподавателей – падало на парня с заколдованного потолка.

Дамблдор – пульсировала в ушах.

“Я хотел подарить эту бутылочку вам, Альбус”, – испуганный голос Горация.

– А что если?.. – но Гарри не успел полностью сформировать свою мысль, потому что наткнулся на такой же растерянный взгляд… Драко Малфоя!

Вихрь мыслей и воспоминаний, гипотез и фактов взорвались в его голове и разлетелись на сотни осколков, каждый из которых наконец-таки занял свое место в головоломке.

Гарри понял.

Малфой понял.

Слизеринец побледнел сильнее обычного, развернулся на каблуках и поспешил убраться подальше, по пути развязывая зеленый галстук, который сейчас душил его.

– Вот черт, – шептал он, поднимаясь по лестнице.

– Какого хера? – задавался он, когда свернул в коридор.

– Почему именно со мной? – галстук был брошен на каменный пол.

– За что? – истерика подкрадывалась ближе.

– Как хорошо, что ты выжила, – шептал он бледными губами, когда снимал с себя жилетку.

Ноги сами занесли его в туалет Плаксы Миртл. Он пытался расстегнуть мелкие пуговицы на рубашке, но руки так дрожали, что он отбросил эту затею. Дрожащие пальцы мертвой хваткой вцепились в белую раковину. Невидимые слезы душили. Осознание того, что он чуть не убил двоих гриффиндорцев перекрывало кровоток. Чтобы заглушить собственные всхлипы, он на максимум вывернул краны в раковине.

– Слабак! Слабак! – Малфой ударил в собственное отражение, в котором ему привиделся отец. – Я не слабый, ты ошибаешься, – по рукам капала кровь, пачкая белоснежные манжеты.

Малфой был так глубоко затянут в собственную бездну, что не заметил, как Поттер притаился в одной из кабинок.

– Я убийца, – слезы текли по щекам, разбиваясь о тонкие губы. Блеск серых глаз потускнел, словно огонь, которым всегда полыхал парень, стал тухнуть.

– Что, совесть замучила? – Гарри показался из своего укрытия, направив палочку на слизеринца.

Драко вздрогнул и тут же достал свою палочку. Увидев Гарри, Драко принял свое обычное, надменное выражение лица, словно это не он только что рыдал над умывальником, а Поттер был застигнут над столь постыдным занятием.

– Поттер! – прорычал Драко. – Разве мамочка тебя не научила, что подглядывать нехорошо? – На кончике палочки предостерегающе возник красный огонек. – Ах да, она ведь умерла.

– Закрой пасть, урод! – В ответ рычит Гарри.

– А то что? – Хмыкает слизеринец.

Но вместо ответа Гарри посылает в Драко синий луч, от которого слизеринец ловко уворачивается. Но следом летят еще два таких луча, и Малфой вынужден воздвигнуть щит при помощи “Протего”.

– И это все, на что ты способен? – Драко провоцирует Гарри, как может. Ему чертовски нужна разрядка, иначе он сойдет с ума.

– Экспеллиармус! – Орет Поттер, но Драко отбивает.

– Так предсказуемо, Поттер, – Драко наигранно зевнул. – У тебя на все случаи жизни банальный эксп…

– Петрификус Тоталус! – Не сдается гриффиндорец, но Малфой и это лениво отбивает.