– Дубль два, – говорит Драко, поднимая девушку на дрожащие от оргазма ноги.

Малфой поворачивает девушки спиной к себе. Гринграсс зашипела, когда ее обнаженная грудь коснулась холодного камня. Парень звонко шлепнул девушку по заднице, и та прогнулась. Он хлопнул по другой ягодице, вызвав стон, а затем хлопнул еще раз, приглашая Лонгботтома занять его место. И Невилл, с нескрываемым удовольствием, вонзился во влажную плоть девушки.

– Она на зельях, поэтому ты можешь спокойно в нее, – говорит Драко, который уже полностью привел себя в порядок.

– А ты?

– А у меня дела.

– Мы же никому об этом не…

– Естественно.

– Спасибо, – благодарно шепчет Невилл.

– Но с одним условием, – Невилл удивленно вытаращил глаза. – Ты будешь трахать ее до тех пор, пока не выкинешь ту сучку из головы.

Невилл улыбнулся. Когда Драко оставил их вдвоем, Лонгботтом уже не стеснялся стонать не хуже, чем слизеринка, что в погоне за оргазмом отчаянно подмахивала ему своими пышными бедрами.

Драко же направился на третий этаж.

– Ты тут? – спросил он, заходя в туалет.

– Ты тоже пришел что-то в меня кинуть? – донеслось из кабинки.

– Это я, Драко Люциус Малфой.

– Драко? – под потолок тут же взмыло приведение. – Я думала, что придумала тебя тогда.

– Я помнил о тебе все время, – шепчет парень.

– Врешь. Врешь, как и Гарри Поттер! – она резко пикирует к нему.

Встретились два взгляда – серый и мертвый. Но Драко не отводит глаз, и тогда Плакса Миртл начинает плакать и причитать.

– Довольно! – прикрикивает на нее парень. – Я все время думал о тебе.

– Врешь! – рычит девушка.

– Элизабет! Я думал о тебе!

– Что? – она смотрит на него, не веря в услышанное. – Что ты сейчас сказал?

– Миртл Элизабет Уоррен, черт возьми, все это время я думал о тебе!

– Ты знаешь мое имя?

– Я же сказал, что думал о тебе.

– И ты…

– Захотел узнать о тебе побольше, грустная когтевраночка.

– О!

Целых полчаса Драко потратил впустую. Приведение что-то щебетало, делилось обидами, а Драко слушал ее в пол уха.

«Интересно, – подумалась парню, – если бы тот троль на первом курсе грохнул Грейнджер, она бы тоже жила в туалете, как Миртл?». И Малфой серьезно об этом задумался, представляя, что мог сидеть вот так не с Миртл, а с Грейнджер.

– Ты какой-то грустный, – точно подметила Миртл.

– Просто поздно очень уже.

– Тогда иди в общежитие.

– Но я…

– Иди! Ты же знаешь, я все равно никуда не денусь.

– Ты знала, что ты очень милая? – если бы привидение могло краснеть, то Плакса определенно бы стала пунцовой. – Я не знаю, когда ты родилась и когда ты умерла, ну точную дату, но к Хэллоуину я сделаю тебе сюрприз, – он видел, как ее мертвые глаза засияли.

– Правда?

– Даю слово.

– А сейчас иди, – выпроваживает Миртл слизеринца.

Очаровательно улыбнувшись и послав воздушный поцелуй, Драко ушел, оставив Миртл мечтать. Словно призрак, он мотался целую ночь по Хогвартсу. В башню он вернулся на рассвете. Парень, будто какой-то вор, крался в свою комнату, стараясь никого не разбудить. Он уже миновал лестницу и решил, что самое сложное позади, как дверь ванной комнаты распахнулась и оттуда выпорхнула Грейнджер в одном полотенце на распаренное тело.

– Твою мать!

– Малфой! – возмутилась Грейнджер.

– Заткнись, – шарахается от нее парень. Он целую ночь бродил по замку, в надежде вырвать ее из себя, уверенный, что именно сегодня он сможет сделать то, что не удавалось пять лет. – Единственное, о чем я просил, это чтобы ты меня не касалась! Никогда!

– Знаешь что? – начинает в ответ огрызаться Гермиона. – Ты всю ночь где-то шляешься…

А дальше Малфой уже не слушал и не пытался понять.

«Всю ночь», – эхом отдается в его мозгу. Малфой складывает ее фразу и ее утренний душ и делает вывод, что рыжая хорошо провела ночь под Ноттом. Или на Нотте. Но все это неважно. В этот момент разрушился образ Гермионы Грейнджер, которому он поклонялся.

– … поэтому сам изволь смотреть по сторонам, – гневно заканчивает девушка.

– Может, тебе стоит заткнуться? – Малфой надеется удержать себя в руках.

Но Гермиона не замечает, что парень на взводе. Вместо этого она тыкает пальцем в его грудь, несильно задев ноготком:

– А может это тебе стоит перестать пить? – сморщив носик, предлагает девушка.

Драко смотрит на палец, что уткнулся в его грудь. Вся выдержка летит к чертям. Он резко перехватывает ее руку, переворачивает девушку и толкает к стене. Если бы Гермиона не выставила вперед руку, то обязательно бы больно стукнулась об стену лбом.

– Да что ты?.. – шипит девушка, но резкая боль в запястье, которое сжимает Драко, не дала ей договорить. – Мне больно!

– Я просил, – рычит ей в ухо Драко, пока Гермиона пытается выбраться. – Блять, я настойчиво рекомендовал тебе!

– Отпусти! – девушка не бросает отчаянных попыток выбраться из тесного кольца его рук, из под его тела, которое намертво придавило ее к стене. – Я прошу тебя!

– Я тоже просил тебя, шлюха, – это оскорбление было тем самым толчком, что дает второе дыхание. Пусть Гермиона и не смогла выбраться из плена его рук, но она смогла хотя бы развернуться, и теперь гордо встречала его взгляд.

– Серьезно? Из нас двоих шлюха именно я?

– Именно, – кивает Малфой, смотря ей в глаза. А затем слова сами пришли в голову. – Гриффиндорская шлюха, – он чуть ли не смакует это оскорбление на языке.

Он смотрит, как ее глаза наполняются слезами, но ни одна слезинка не побежала вниз. Он понял, что она вспомнила второй курс. Она поняла. Он так долго, не отрываясь, смотрел в ее глаза, что не заметил вмиг поднятую руку, которая со свистом опустилась на его щеку. Они оба вздрогнули от резкого звука, а потом Гермиона с ужасом смотрела, как на его лице появился красный отпечаток ее ладони. Гермиона крепко зажмурилась, ожидая от Драко вещей похуже смерти, но тот лишь убрал от нее руки, спрятав их в карманы и сжав в кулак. Он стоял на расстоянии сантиметра от нее, но ничем ее на касался.

– Никогда, – шепчет он ей на ухо, – не смей меня касаться, пока я тебя об этом не попрошу. Ты меня поняла? – девушка, не открывая глаз, закивала.

Только когда стукнула дверь его комнаты, Гермиона позволила себе заплакать, медленно опускаясь по стенке.

– Ничего себе! – воскликнул Забини, когда Драко пинком захлопнул дверь и развернулся к другу. – Нихрена себе, – присвистнул он, рассматривая его красную щеку, которая еще пылала от тесного контакта с Грейнджер. – Это ты ругался или мирился?

– Это я охуевал от жизни, – Малфой широким шагом направляется к тумбочке и извлекает бутылку, из которой делает несколько жадных глотков.

– А ночка то удалась.

– Просто помолчи.

– Блять, – Малфой запускает пальцы в свои белые волосы, поставив бутылку на место. – Я ждал ее гребаных шесть лет, а она не смогла потерпеть до конца года, – тихо шепчет он.

– Прости, что? – переспрашивает Блейз, но Драко лишь отрицательно качает головой. – Я могу тебе помочь?

– Мне нужно вот это, – Малфой протягивает клочок пергамента мулату. – И как можно скорее.

– Ничего себе у тебя запросы, – Блейз перевел взгляд с пергамента на друга и обратно, а затем изогнул брови в немом вопросе. Но Малфой ожидающе на него смотрел, и Забини сдался. – Просто скажи мне, что ты не наделаешь глупостей.

– Естественно, – соглашается Драко и, не раздеваясь, падает на кровать.

Целая неделя прошла довольно-таки неплохо для Малфоя. Он даже страстно помирился с Паркинсон два дня назад, и все было вроде неплохо, но Нотт стал очень часто бывать в Башне Старост. Он улыбался ему, даже шутил, но костяшки пальцев, надежно спрятанные в карманах брюк, белели от ярости.

От Забини он узнал, что в ту ночь Грейнджер не спала ни с кем, а реально с утра помыла голову, потому что, по ее словам, они прокурили ей все волосы. Малфой понял, осознал, но не простил. Рано или поздно, Нотт обязательно ее трахнет. В этом Драко был уверен, потому что тоже был слизеринцем.