– Смотря в каком. Почему мы разговариваем стоя? Для большего драматизма? – спросила я, стараясь свести всё к шутке. Хотя понятно было, что не получится. Сейчас Оскар задаст тот самый вопрос, которым меня мучили последние дни все подряд: горничные, включая сестру, принц, безопасники…

– Доживёте до моих лет, ярла, поймёте, что иногда присесть легче, чем встать, – Оскар улыбнулся, на этот раз грустно, и переложил толстую золоченую трость из одной руки в другую. – Я в силу обязанностей должен задать этот вопрос: каким образом вы вернулись в Драгский замок?

– Вспышка – и я уже тут. А как это вышло, сама не понимаю. Помню, поссорились с отцом и сестрой. Дальше, вы знаете.

Официальная версия Виртанен, выработанная опытным путём. Не ложь, полуправда, опровергнуть которую будет непросто. Оскару оставалось лишь улыбаться и делать вид, что не ждал иного ответа.

Я понимала, почему для всех важно выведать суть: чтобы убедиться, что я не использовала помощь заговорщиков. Ведь только группа сильных Магов могла сделать так, что моё появление в самом сердце замка оказалось незамеченным безопасниками. А зачем добропорядочным подданным действовать тайно? Значит, мы все заодно против реальной власти…

Самое забавное: расскажи я правду, никто бы не поверил. Гарма изучили лучшие придворные Маги и сочли абсолютно безвредным. Бракованный детёныш снежного барса больше ничем не напоминал грозного пса-стража.

– Какой он хорошенький! – заверещала миниатюрная Бекка, стоило показать зверя подругам. Причин оберегать его не было, к тому же я боялась, что недоверие к Ригу выльется в то, что у меня его отнимут. Чтобы там ни говорил ярл Эгиль, но пока зверь оставался единственным существом, спасшим меня от отчисления из отбора. И ничего не потребовавшего взамен.

Риг принялся громко мурлыкать, чем вызвал дикий восторг у кузин Нильсен, явившихся поздравить меня с возвращением и поделиться последними новостями.

– А Эрика вернулась после допроса, как ни в чём не бывало! – закончила излияния Бекка, сделав круглые глаза. Девушка была похожа на подростка, которого наказали чересчур  строгие родители, и теперь у девушки всё внутри кипит от праведного гнева. – Несёт какую-то чушь, даже слушать противно. Нет, вот она, правда, считает, что мы идиотки?!

– Маг-целитель объявил, что Эльса просто сорвалась, – задумчиво добавила Ингрид, накручивая прядь волос на тонкие пальцы. Её красота за время моего недолгого отсутствия сделалась ещё утончёнее, а кожа, и без того напоминающая фарфор, стала болезненно-прозрачной. – Мы все тогда были немного не в себе. Да и испытание слишком…невероятным.

Да, король тогда удивил всех, объявив, что невестам придётся использовать свою Тёмную силу лично на нём. Как можно помыслить, при всех попытаться причинить вред монаршей особе?! И ведь мы попытались! Каждая на свой лад.

– Неприятно вспоминать, – поёжилась я, словно ощущая холод чёрной воды колодца, привидевшегося мне в тот раз. А я ведь так и не разгадала смысл странного видения! Или Маг-целитель прав, и всему виной странный дар Эрики  поднимать со дна души противника потаённые страхи?

– Кстати, мы не рассказали о Тире! – залилась смехом Бекка. Свой невысокий рост девушка с лихвой компенсировала оживлённостью натуры и бойким характером. Кузина, «фея», как назвала её я, напротив, была полна тихой грусти и задумчивости, будто речная нимфа из сказок, от которой простой смертный не может отвести глаз. – Эта высокомерная Валлин так обрадовалась твоему отъезду, что заказала у госпожи Матисьен три новых платья из атласа и шифона. Представляешь? Целое состояние, должно быть, потратила. Это вам не у портнихи с ярмарки покупать!

– Она в них очень хороша, это правда, – мечтательно вздохнула Ингрид. – Одно из них с невероятно пышной юбкой, а как к её каштановым прядям идёт молочно-белый!

– В таких любая будет выглядеть королевой,– мрачно заметила Бекка, и разговор, бывший до этого очень оживлённым, скис, словно молоко под жарким солнцем. Кузины вскоре попрощались и оставили меня наедине с мыслями о завтрашнем дне. Таком желанном и одновременно пугающем. Что готовит следующее испытание? И кого отчислят?

Тира однажды уже предлагала мне объединиться и выжать остальных. Некромантка и та, что владеет оморочкой – гремучий дуэт! Нет!

Ложась спать, я поймала себя на мысли, что недолюбливаю Валлин вовсе не за её прямолинейность и желание выиграть любой ценой. Она не заслуживает победы, потому что хочет не короля, а корону. Так я утешала себя, каждый раз, когда ловила томные взгляды соперницы в сторону Рагнара.

Эх, и почему это так меня беспокоит? Ведь король выделяет меня. Или он втайне оказывает внимание каждой? Например, Эрике? Она ведь говорила, что всё делает ради любви. Уж явно, не к Отечеству!

Ночью я почти не сомкнула глаз. Выдуманные страхи питались воспоминаниями и тревогой, навеваемой далёким громом за окном и ветром, ветками хлеставшими по стеклу. В Северное королевство, уставшее от долгой зимы, постучалась весна.

Словом, в утро испытания я чувствовала себя совершенно разбитой и мечтала лишь об одном: выспаться. Зевнув и повернувшись на бок, обнаружила, что Риг, нахал этакий, чуть было не лёг мне на голову.

– А ну, брысь! – сонно сказала я, нащупав мохнатое тельце и попытавшись стянуть зверя с подушки. Тот недовольно заворчал, но устроился чуть ниже, чтобы тут же, дождавшись пока я задремлю, вернуться на прежнее место.

Воздух сделался густым и плотным, как ватный шарик. Появился страх задохнуться. Я поняла, что всё ещё сплю и мне снится тёмная ночь, которая по мановению невидимой руки окрасилась серебристыми пятнами пушистого снега. Воздух очистился, я сделала глубокий вдох…и окончательно проснулась, словно меня вырвали из тёплых материнских объятий.

Вскочив, не сразу поняла, в чём дело. Судя по карманным часам, оставленным на столике, было раннее утро. То самое время, когда чернота на горизонте начинает отступать перед светлой полоской, предвещающей скорый рассвет.

Рядом заворчал Риг, настороженно так, по-кошачьи. Я зажгла светильник и с непонятной тревогой направила свет на то место, где предположительно мог быть зверь. Рука, державшая лампу, задрожала так сильно, что я чуть было не выронила её, подавив испуг. Шубка Рига сделалась серебристо-чёрной, как и положено барсу.

– Что случилось, ярла? – заспанная Марта, в ночной рубашке и накинутом поверх пуховом платке, вынырнула из гардеробной, где и спали горничные.

– Ничего, сон плохой, должно быть, приснился, – я попыталась улыбнуться и придать голосу равнодушия, заслонив собой Рига. Если весть о резких изменениях в его внешности дойдёт до безопасников, а Марта об этом позаботится, не видать мне зверя, к которому я успела привязаться.

– А где Альма? – перевела я разговор, встав с постели, чтобы горничная забыла обо всём, кроме того, чтобы угодить госпоже.

– Не знаю, ярла, – Марта подошла ближе и многозначительно подняла белесые брови, похожие на тонкие ниточки. – Она часто не ночует здесь. Особенно с тех пор, как вы уехали.

– Подай халат и расчеши мне волосы, – приказала я, чувствуя, что больше не засну. – И где она, по-твоему, их проводит?

– Ох, ярла Хильда! – притворно вздохнула Марта, выполняя просьбы. Всё получалось у неё ладно, не в пример моей незаконнорожденной сестре, раза в три проворнее и сноровистей. – Не хочу, чтобы вы думали, будто я сплетничаю и доношу. Но…

И дальше последовало пресловутое «но», в результате чего я получила полный расклад «кто, где, с кем и как же так получилось». Пьерсон не зря выбрал Марту, она могла быстро и тайно разузнать всё то, на сокрытие чего иные тратили полжизни. Так я узнала, что у Альмы есть любовник.

Однако думать об этом сейчас было не время. В пылу приготовлений к очередному испытанию я совсем позабыла про Рига. Зверь проснулся и скатился с кровати по шёлковому покрывалу. Псевдобарс подбежал к Марте и принялся тереться о ноги, выпрашивая вяленой рыбы, которая так полюбилась зверю после того, как горничная угостила его своим любимым лакомством, которое всегда носила в переднике, обернутым в два носовых платка.