Там я нашел все необходимое для своего костюма и еще один, старого типа, для замены. Как и передавалось в отчетах, это все было построено давным-давно, колонизаторами, что создали и первое поселение. Их экспансия была куда глубже, чем наши нынешние изыскания. Их уровень подготовки – даже в гражданском бункере было много военного оборудования и снаряжения.

Символика старой колонизации, технологии, что уже не используются, либо были потеряны в ходе жизни колонии, все это подтверждало опасения глав. Все это было подготовлено заранее, они знали об опасности. Как нас и предупреждали.

На второй день пребывания я почувствовал небывалое желание жить. Нога перестала ныть, дав возможность не так сильно хромать. И потому я уселся в одеяле, с улыбкой до ушей, держа старенький и абсолютно нулевый планшетик, подключившийся автоматически ко внутренней сети. В зубах же я держал свежий хлеб! Он был законсервирован в спирте, в вакуумной оболочке, от чего пришлось его вскрыть и дать отлежаться, чтобы алкоголь выветрился.

Сам же решил вначале написать доклад в колонию, а уже после повторить его вслух, передав все данные о том, что случилось. Как ни странно, меня уже почти не беспокоила гибель моей группы, моих товарищей и друзей. Да и сам отчет я собирался сделать только из-за выучки, ведь на протяжении четырех лет я каждый день отчитывался обо всем, что происходило за каждый день жизни. Даже если не происходило ровным счетом ничего.

Отчет семнадцатого отряда второй экспедиции № …

Прошу отметить, что я не в состоянии вспомнить, какой номер отчета должен быть, поскольку ранее этим занимался другой член отряда. Сейчас я пишу первый отчет, как последний выживший член отряда номер семнадцать.

Наш отряд был отправлен по центральной территории ледяных пустошей. Согласно отчетам первой экспедиции, нам предстояло обследовать несколько обнаруженных бункеров первой колонизации, как и два, предположительно, исследовательских центров. На прохождение маршрута были снаряжены: один офицер, двое военных и семь добровольцев ополчения. Членом последнего отбора был и я.

Орбитальная и авиационная разведка смогла дать только общее представление о предстоящем пути, не показав ни расположения целей, ни передвижения кого-либо или чего-либо, кроме большого потока снега от жилого кольца вглубь мрака. Тепловые сигнатуры так же не дали никакого представления о предстоящем пути.

В ходе разведки, первые несколько суток мы углублялись на технике типа снежного вездехода. На пути были остановки как в уже занятых бункерах, так и в опустошённых, ради ночлега. Когда сутки перешли за второй десяток, в вездеходе закончились запасы горючего, однако мы добрались до первой цели, как и было рассчитано экспедицией. Первой пешей остановкой был законсервированный перевалочный пункт.

В нем не удалось пополнить запасы горючего, однако были обнаружены старые карты с отметками непонятного предназначения. Предположительно – заражение неким вирусом в бункерах и пунктах. Один из бункеров на нашем пути, обязательный к посещению, имел такую отметку. Подробности, предположительно, отправлял вам офицер. Я же, введу низшего ранга не имел таких данных.

После мы добрали запасы продовольствия и отправились в путь до отмеченного бункера. На пути был потеряно двое членов отряда. Оба из добровольцев. Предположительно, они дезертировали в обратном направлении. Однако, это никак не замедлило продвижения. Хоть и попортило моральный дух отряда.

На второй день пути офицер стал странно себя вести. Он ужесточился, постоянно не давая продохнуть нам, заставляя врываться в снег на ночь и в перерывах в пути. Это делало сложные переходы неимоверно утомительными. Так в одной остановке солдаты избили одного из парней за то, что он первым начал есть, забив на какое-то поручение, что ему дал офицер. Однако остальные, в том числе и я, проигнорировали это, поскольку офицер имел полномочие и устранить любого из нас.

Той же ночью пропал один из военных, что стоял на посту на входе в наше импровизированное убежище. Это напугало всех без исключения, поскольку принято считать, что пустынные земли опасны только своими условиями. Пропажа была обнаружена при перекличке. Он не вышел на связь, а при осмотре местности была обнаружена кровь и несколько гильз. Однако никаких следов после отряд не нашел.

Во время дневного перехода мы попали во мрак, окончательно выйдя за зону света. Это напрягло наш отряд, оставшийся военный несколько раз даже давал тревогу, поскольку замечал нечто. Однако ничего не происходило, мы теряли время и уставали быстрее. Однако, именно в этот переход мы дошли до точки, как сказал офицер.

Это был снежный холм. Наш обход обнаружил вход в пещеру, которую пришлось расширять по мере продвижения вглубь. Я шел замыкающим, потому не увидел вход в бункер. По словам военного – створка была открыта, были какие-то следы. Мы достали оружие и двинулись внутрь классического бункера гражданского типа. Удалось запустить генератор, военный встал на первый пост, в то время как один из добровольцев закреплял датчики в пещере. Однако следующее было для нас неожиданностью.

В проход ринулись твари! Существа, на вид размером с псовых, пятилапые твари. Он бросались на нас, почти не реагируя на смерть своих собратьев, кидаясь на пули нашего оружия. Нет сомнений, что доброволец в пещере погиб, его тело я видел, парня разодрали на клочки. В ходе этого нападения так же погибли почти все члены нашего отряда, в итоге остался я, поскольку возился в генераторной и подошел к концу боя, закрыв створки. Так же остался в живых офицер и военный, которого спасло снаряжение.

После смерти последней твари мы смогли хотя бы осмотреть, что они из себя представляют. Как я уже описывал, пятилапые псовые имели странную челюсть, а жесткое тело, покрытое чем то крепким, могло принять пару мелкокалиберных пуль, однако что-то тяжелее их убивало на расстоянии. Их успело зайти порядка тридцати. Проход был завален, а створка бункера так и не закрылась полностью, мешали туши тварей. И военный даже закинул за нее гранату, получив, видимо, контузию.

Офицер же добил одного из добровольцев, которому оторвали руку и сильно повредили ногу. Вонь стояла неимоверная, все было покрыто жижей странного, оранжевого цвета. По словам военного в докладе офицеру, жижа светилась после выхода из тел тварей еще некоторое время. Я был напуган.

Мы потратили сутки, пока военные что-то закончили. На сколько я понял, офицер писал подробный отчет. Все свободное время я сидел в генераторной и следил за старой машинерией, в то время как военный выглядел все хуже. Он был бледен и все время что-то бубнил, иногда бил себя в лоб. Кажется, офицер игнорировал это, а на попытку поговорить с солдатом, я получил лишь уйму мата в свой адрес. Больше говорить с ним не пытался.

Как только офицер подготовился, он, к моему ужасу, сообщил о том, что мы выходим к следующей точке. Как я слышал, следующий бункер будет законсервированным, военным. Там можно будет, при необходимости, остановиться и подождать еще отряд. Он еще не знал, что нас ждало.

Мы вышли в пять утра по колониальному. Никаких следов живых тварей не было. Они оставили нас, а взрыв гранаты слегка обвалил толщи снега. Я разгребал их два часа, пока не пробил лаз. Первым в него двинулся военный. Тогда как офицер придержал меня и дал карточку с картой и кодами, которые я подгрузил в свой костюм. И мы вышли во тьму пустоши и двинулись к новой цели. Теперь я знал как далеко наша цель – в трех днях пути.

На вторые сутки случилось малообъяснимая чертовщина. Военный вдруг достал пистолет и разрядил его в офицера. Благо, он был, как будто, заторможен и я смог его пристрелить. Странной деталью стало то, что из него пошла не кровь. Это была оранжевая жижа! Вязкая, вначале она светилась, а после замерзла и потускнела. С их тел я собрал все, что мог. Двинулся дальше в одиночку.