Встаём на платформу, Сью выдёргивает из стены цилиндр, прыгает к нам и мы летим по залу. Доезжаем до лифта и поднимаемся наверх.
(Там же. Явик.)
Сижу на краю платформы и думаю… Думаю, что… Мараи жива. Хоть малая часть моего народа спасена. Война близко… Только что был на одной и сразу же на другую… Но! Они готовятся и у них есть все шансы победить. Я видел это в воспоминаниях Мараи. Видел… Как некрасиво я себя повёл. Целый генерал, а выделывался и истерил как девчонка. Обозвал такое могущественное существо обезьяной… Почему я до сих пор жив? Кажется, знаю… От Курьера к Мараи и Сьюзи тянутся нити. Они соединены постоянными узами, что ни в какое сравнение не идут с нашей псионикой. Но как? Разве… А если приглядеться, то нитей очень много. Они идут от девушек к Курьеру, а от него во все стороны. Но…
Лифт замедлился. Под потолком загудели механизмы, полумрак шахты прорезал солнечный свет… Подул приятный тёплый ветер. Это знак… Темнота и солнце…
Тем временем лифт окончательно поднялся, жмурясь, я прикрыл глаза рукой и… И увидел их. Протеан. Они бегали по полю, разворачивали оборудование, ставили… Неужели… Столько раз я видел во сне, что остался один, а тут… Да, их немного, но они есть! Они здесь! Мой народ выжил, прошёл через многое, но с помощью Курьера выжил и я… Я должен помочь. Сделать для победы всё! Сохранить моих собратьев и всех…
Сходим с платформы, к нам тут же подбегают люди, азари, турианцы, саларианец и протеане. Но бегут они не ко мне, а к Курьеру. Спрашивают его, обнимают, рассказывают. Они едины. Курьер, что было показано мне племянницей, объединил их всех. Стёр различия, выровнял. Спас… Я должен… Нет, я обязан помочь ему завершить начатое. И я это сделаю.
Смотрю на Курьера и, как только он поворачивается, улыбаюсь и уверенно киваю. Получаю в ответ весёлую улыбку и жест — сжатый кулак с поднятым большим пальцем. Не знаю как, но понимаю, что жест этот очень хороший, отряхиваю броню, поднимаю голову, подхожу и встаю рядом с ним. Курьер же от этого хитро щурится…
Да, впереди война, но сейчас, глядя на них, я более чем уверен — мы победим…
(Через час. Нормандия. Ину.)
Протеане выпущены из капсул и уведены на корабль их собратьев. Мы, прихватив с собой Явика, висим на орбите планеты. Все расспрашивают нового члена экипажа, я же шатаюсь по Нормандии и не нахожу себе места.
После привязки я вспомнила то, кем являюсь на самом деле, и от этого страшно. Не от того, кем я была раньше, то есть, чем я была, а от понимания того, что когда все узнают правду, меня убьют. И я не боюсь смерти, забвения или чего-то подобного. Я боюсь потерять их. Тех, кто научил меня жить без ненависти, ярости и желания убивать… Мою большую и дружную семью, неожиданно свалившуюся на меня. Любящую, заботливую… Не могу я лишиться всего этого! Не могу! Но, к сожалению, рано или поздно мне придётся раскрыться. Так может сделать это сейчас? Я же не виновата в том, что так получилось. Да, раньше я вела себя совсем не хорошо, но… Саске сам сказал, что всегда будет рядом и никому не отдаст. Но вот когда он узнает кто я, узнает, что вот уже долгое время я их всех обманываю, как он отреагирует? Сможет ли понять и простить меня? Не уверена… Ложь, обман, жуткие вещи, прошлое… Убьёт не задумываясь. Это сейчас, думая, что я кварианка, ставшая суккубой, он нежится в лучах моей любви, нежности и обожания, отправляя обратно ещё более светлые чувства. Не зная, что это не всё, он любит меня. А потом? Когда Саске узнает о том, что я скрываю страх и правду, как он станет относиться ко мне? Сложный вопрос…
Опустив голову, скрывая свой страх и растерянность, плетусь по коридору, заваливаюсь на левую смотровую. Сажусь за стойку, наливаю выпивку, отпиваю и, жмурясь от удовольствия, смотрю на своё отражение.
Красивая… Очень красивая, не то что раньше — маленькая, забитая кварианка, осознавшая себя на корабле отбросов. Без памяти, ничего не понимающая. Познавшая боль, страх и унижения. Постоянно спрашивающая неизвестно у кого — “За что мне это?”. И, когда я уже попрощалась с жизнью, пришёл Он. Спас, забрал с собой, согрел. Избавил от страха и боли. Дал новую жизнь, научил любить. Как я могу признаться ему? Как я скажу ему проклятую правду?
Надо было отказаться от привязки, но тогда я ещё ничего не знала. Потом, во сне, я увидела всё и не поверила в то, что когда-то была такой. Пришла в ужас и хотела всё рассказать, но не смогла. Поддалась чувствам, грелась в волнах любви и нежности. Радовалась и старалась забыть всё… Но это не получилось. Слова Игрока о моём предназначении тяжёлым грузом давили на меня. Но я… То есть, мы с Саске… Я должна защитить его. Должна выполнить своё предназначение. Тогда Игрок освободит меня, я всё расскажу, во всём признаюсь и не будет больше лжи и страха. Мы будем жить… Но он узнает раньше, увидит. Но я же люблю его. Он это знает и не должен… Пойду сейчас. Наплевать, что будет потом. Я не могу больше врать. Не могу обманывать. Я должна признаться.
Выпив, встаю и уверенно шагаю к выходу и выхожу в коридор…
— Извини, отец, — двигаясь в сторону столовой, виновато вздыхает Саске. — Обстоятельства. Схлестнулись с жуткой тварью, попали в другой мир.
— Я не ругаюсь, — слышится голос Кастиса. — Совсем нет. Но, как сможете, всё же прилетайте навестить нас. У тебя всё-таки младший брат родился. Ладно, удачи вам. От мамы привет.
— Ей тоже, люблю вас, берегите себя, — говорит Саске, отключает связь и, взъерошив себе волосы, быстро уходит.
От его жеста дыхание перехватывает. Внизу живота разгорается жар. С трудом переставляя ноги, иду за ним.
Сейчас они все в столовой. Пусть знают! Игрок не запрещал рассказывать. Надо…
Выхожу из-за угла, смотрю на наших и тут же блокирую страх и растерянность. От одного взгляда на сидящего за столом Саске вся уверенность куда-то испаряется. Мотаю головой, передаю любовь и обожание, получаю многократно усиленный отклик и подхожу к ним. Обнимаю сидящего за столом Саске, улыбаюсь сидящему напротив Явику. Вздохнув, кусаю Курьера за ухо и опускаю голову ему на плечо.
— Любимая? — мысленно спрашивает Саске.
— Просто соскучилась. После долгой разлуки никак не могу насладиться тобой.
— Подожди, радость моя, скоро всё это закончится и мы будем вместе, целую вечность.
Вечность… Вечности мне не видать. Но… Пока ещё есть время, я буду наслаждаться каждой секундой, проведённой рядом с тобой. Буду греться в твоём тепле, наслаждаться чувствами и надеяться, что случится чудо и мне не придётся раскрываться. Однако, это невозможно. Игрок знал, что говорил. Моя тайна и её раскрытие — это всего лишь вопрос времени.
(Там же. Курьер.)
— Ну же, Явик, напряги извилины. Сейчас любая информация будет полезна, — целуя руку обнимающей меня Ину, пододвигаю к протеанину тарелку с пирожками.
Быстро он освоился. Со всеми вежливо общается, не выё…
— Горн! — выкрикивает Явик. — Наши учёные строили Горн. Оружие против жнецов.
— Строили, да не построили, — фыркает Мараи.
— Нет, построили. Наши собрали эту хреновину. Смогли разобраться в чертежах, дополнили недостающее, усовершенствовали. Но применить не смогли. Не хватило одной важной детали. То есть, они так и не смогли понять, что это было. Катализатор. Для запуска Горна нужен катализатор. А что это — никто не знает. Поэтому группа, отправленная на Цитадель через ретранслятор, провалилась. Последнее, что они смогли сделать, запустили вирус в системы станции, чтобы в будущем у рас было больше времени.
— Катализатор, значит. Хм-м-м… Так, у меня есть два варианта. Катализатором может быть ИИ Цитадели. Всё таки он был создан для борьбы со злом. А что конкретно делает Горн?
— Огромный излучатель, — говорит крайне заинтересованный Явик. — Большего я не знаю. Информация была засекречена.
— Излучатель… Допустим. Левиафаны смогли разработать оружие и кинули подсказку потомкам. Так? Может и так. Но неужели за столько циклов никто не смог дотумкать, как запустить Горн? Или тут что-то не так. Представим, что Горн — пустышка. И информация о нём появляется перед началом. Что тогда происходит?
