- Отработка закончена, – произнёс он тихим, отрывистым, чуть глуховатым голосом. Если бы не резкий тон и не брезгливые нотки, звучавшие в нём, этот голос мог бы быть весьма приятным. – Все свободны.

Профессору не было нужды повторять свои слова дважды. «Штрафники» очень быстро сложили всё, чем были заняты их руки, по местам и заспешили к выходу. Луна ещё раз украдкой взглянула в лицо Снейпа, теперь казавшееся ещё бледнее прежнего, и последней покинула кабинет, бесшумно прикрыв за собой дверь. Тревога, тонким коготком царапнувшая её сердце, была непонятна ей самой. Луна не знала, с чего она это взяла, но она была абсолютно уверена – его ждала опасность. Попытки убедить себя в том, что всё это – лишь плод её воображения, и на самом деле никакой опасности для него не существует, ни к чему не привели. Младшекурсники рванули от кабинета зельеварения с места в карьер, стараясь как можно скорее покинуть эту часть замка. Они словно боялись, что грозный профессор Снейп вдруг передумает и вернёт их обратно. Гарри с Луной медленно зашагали по коридору к выходу из подземелий.

- Как ты думаешь, почему он так быстро закончил отработку? – спросила Луна, скорее для того, чтобы не идти молча, а не в надежде получить вразумительный ответ.

- Наверное, его вызвал к себе его хозяин, – с оттенком презрения в голосе бросил Гарри, слегка пожимая плечами.

- Хозяин? Какой хозяин? – удивилась Луна.

- Волдеморт, конечно.

Услышав это имя, Луна вздрогнула и инстинктивно съёжилась. Её с детства приучали никогда не произносить это имя вслух, и теперь смелость Гарри скорее пугала её, чем восхищала.

- Почему ты так решил?

- А по какой ещё причине Снейп может вдруг, ни с того, ни с сего, отменить отработку? Если бы не этот вызов, сидеть бы нам там до отбоя.

Гарри с Луной брели по пустынному коридору очень медленно. Луну чрезвычайно интересовал этот разговор, поэтому она всё время замедляла шаг, стараясь заглянуть в лицо Гарри, чтобы понять, не шутит ли он. Глаза у неё, и без того широко раскрытые, словно вечно удивлённые, становились по мере разговора ещё шире.

- А как он его вызвал?

- У Снейпа, как и у всех Упивающихся смертью, на левой руке есть чёрная метка. Когда Волдеморт хочет вызвать к себе кого-то из них, метка начинает болеть.

Луна закусила губу. Так вот почему Снейп схватился за свою левую руку! Она у него действительно болела. Да только ни соплохвост, ни мантикора, ни какое-нибудь другое магическое существо не имело к этой боли никакого отношения. Вновь выплывая на поверхность из водоворота своих мыслей, Луна заглянула Гарри в лицо:

- А откуда ты знаешь про чёрную метку?

- Я её видел у него на руке.

- Видел? – в голосе Луны прозвучало недоверие. – Он что, показывал её тебе?

- Не мне, а Фаджу, когда тот явился в больничное крыло и не верил никому, кто говорил ему, что Волдеморт возродился. Ни мне, ни Дамблдору, ни МакГонагалл… Снейп закатил рукав и показал ему свою чёрную метку. Сказал, что в течение всего года метка становилась всё чётче и чётче. Что она горит, когда Волдеморт призывает к себе подчинённых.

- И даже после этого Фадж не поверил? – удивление в голосе Луны смешивалось с совершенно несвойственным ей возмущением.

- А он и не хотел верить. Ему это невыгодно, – зло ответил Гарри. Сейчас он, сам того не желая, довольно часто срывался, когда речь заходила о недоверии к нему в связи с возрождением Волдеморта.

- Я верю тебе. И папа тоже тебе верит. Я уже говорила тебе об этом и повторю ещё. А Фадж – трус. Как страус, прячет голову в песок, – решительно произнесла Луна.

- Эй, здесь, кажется, кто-то критикует Министра? – раздался у них за спиной насмешливо-высокомерный голос, презрительно растягивающий слова. Принадлежать он мог только одному человеку, которого Гарри ненавидел почти так же сильно, как и Снейпа. Он резко обернулся на этот голос. Луна, в отличии от Гарри, казалась абсолютно спокойной. Медленно развернувшись, она уставилась своими выпуклыми серебристо-серыми глазами на тех, кто так внезапно вклинился в их с Гарри разговор.

Их было четверо. Пятикурсники-слизеринцы возникли, казалось, из ниоткуда. Во всяком случае, их шагов у себя за спиной ни Луна, ни Гарри не слышали, хотя должны были бы. Если слизеринские старосты Драко Малфой и Пэнси Паркинсон ещё могли бы какое-то время бесшумно следовать за ними, то уж топот сопровождающих их «охранников» – Крэбба и Гойла они точно не могли бы не заметить. Однако появление этой четвёрки стало для Гарри и Луны полной неожиданностью. Возможно, слизеринцы, прекрасно знавшие каждый закуток в своих подземельях, услыхав их приближение, спрятались в каком-нибудь ответвлении коридора, чтобы подслушать их разговор, а после так внезапно материализовались у них за спиной. Глядя на них, Луна вдруг почему-то вспомнила свой недавний сон. Тогда коридор ей тоже преградили четверо. Правда, они были в форме Гриффиндора и среди них не было девушки. Но, несмотря на это, Луну продолжала тревожить какая-то смутная ассоциация с её странным сном. Все эти мысли плавно вертелись в её голове, поэтому она не сразу ответила на реплику Малфоя.

- Я говорю то, что думаю, – спокойно заявила Луна, глядя Драко в глаза, – и, поверь мне, так думаю не я одна. Многие согласны со мной.

- Если так думает твой чокнутый папаша, это ещё не даёт тебе права говорить о «многих согласных», – усмешка на губах юного Малфоя была холодной и презрительной. Он изо всех сил старался копировать своего отца и, нужно признать, это ему удавалось.

- Если мой отец не разделяет взгляды Министра, это ещё не значит, что он чокнутый, – парировала Луна. – Просто он не боится высказывать собственное мнение, потому что никак не зависит от Министерства магии.

- Зря ты так думаешь, – Драко улыбнулся притворно-сочувственно, будто действительно разговаривал с сумасшедшей. – Министр очень легко может запретить ваш идиотский журнальчик. И тогда вы с твоим папашей пойдёте по миру.

- И у тебя не будет денег даже на такие украшения, – Пэнси Паркинсон скорчила брезгливую гримасу и потянулась рукой к ожерелью из пробок на шее у Луны. – Придётся искать пробки в мусорном баке «Трёх мётел».

Впрочем, коснуться этого ожерелья Пэнси так и не удалось. Гарри выступил на полшага вперёд и перехватил её руку.

- Не трогай её, – зло бросил он, отводя руку Пэнси и резко отпуская её.

- Мерлин, как трогательно… – Драко с удовольствием цедил каждое слово. – Гарри Поттер наконец-то обзавёлся девушкой. Правда, не совсем нормальной, но он и сам не вполне адекватен, так что они друг другу вполне подходят.

Крэбб и Гойл за его спиной довольно заржали. Издевательская ухмылка кривила губы Паркинсон.

- Поттер, у тебя потрясающий вкус. Тебе действительно нравятся эти редиски у неё в ушах?

- Это не редиски, – спокойно ответила Луна. – Это сливы-цепеллины. Они обостряют восприимчивость ко всему новому и необычному. Советую и тебе носить такие же, чтобы лучше воспринимать знания.

Пэнси переглянулась с Драко и громко расхохоталась.

- Нет, я понимаю, что он нашёл в этой полоумной Лавгуд, – сказала она. – С ней явно не соскучишься.

- С его мозгами развлечения такого рода должны нравиться, – скривил губы Малфой. – Поттер, ты не пробовал посоветовать ей хоть иногда расчёсываться?

- Заткнись! – нервно выкрикнул Гарри, выхватывая из кармана мантии волшебную палочку.

Драко и Пэнси тут же выставили свои. Крэбб с Гойлом спокойно достали волшебные палочки и направили их на Гарри с Луной.

- Что. Здесь. Происходит?

Все замерли, услышав этот негромкий, чуть глуховатый властный голос. Все тут же опустили палочки и повернулись туда, откуда доносился этот голос.

- Господин декан, – чётко отрапортовала Пэнси. – Поттер с Лавгуд плохо отзывались о министре Фадже. Мы сделали им замечание. А Поттер выхватил свою волшебную палочку и стал угрожать нам.

- Десять баллов с Гриффиндора, – прозвучал холодный равнодушный голос.