— Ничего, господин профессор. Ничего необычного или подозрительного.
Снейп понимал, что творилось в её душе. И ждал от неё именно такого ответа. Что ж, несмотря на влюблённость, девчонка сохраняла способность мыслить здраво и не поддаваться эмоциям. Неплохо. Это делало её более серьёзным противником для Лавгуд. Но именно поэтому Снейп и решил вмешаться в их противостояние.
— Хорошо, мисс Паркинсон. Если вы намерены и дальше продолжать обходы, советую вам не распространять свою бдительность на дела, которые вас не касаются. Я понятно выражаюсь?
Пэнси зло сверкнула на него глазами, но тут же виновато улыбнулась и качнула головой:
— Не очень, сэр. Какие конкретно дела меня не касаются?
«Вот стерва!» — подумал Снейп, а вслух произнёс:
— Постараюсь выразиться яснее. Я не люблю, когда за мной следят. И никому не позволю совать нос в свои дела. Теперь понятно?
— Более чем, сэр, — Пэнси сделала лицо пай-девочки и преданно заглянула Снейпу в глаза.
— Надеюсь на вашу природную сообразительность, Паркинсон, — его бесстрастный голос и пустой холодный взгляд погасили весь её злой задор.
Ей очень хотелось бросить ему в лицо: «Как я надеялась на вашу порядочность и здравый смысл?» Но вместо этого Пэнси вновь нацепила на себя маску исполнительной деловой особы и бодро кивнула:
— Да, сэр.
— В таком случае, вы свободны.
— Спокойной ночи, сэр.
Пэнси коротко кивнула, развернулась на пятках и направилась к двери, гордо расправив плечи, выпрямив спину и вздёрнув подбородок. Как бы ни относился к ней Снейп, он сумел оценить силу характера этой девчонки. Пожалуй, стоит за ней присматривать — она может доставить немало хлопот. Разумеется, у неё хватит мозгов, чтобы правильно оценить свои возможности и понять, что ей не стоит становиться у него на пути. Но у влюблённых девочек мозг очень часто отказывается работать, уступая место эмоциям. А эмоции амбициозной слизеринки, которая не получает желаемого, могут наделать много бед. Как для неё самой, так и для окружающих.
Впрочем, эти мысли недолго занимали Снейпа. От Паркинсон они плавно перешли к Луне. Да, его староста может доставить этой девочке много неприятностей. И его долг — оградить её, защитить. Не только от Паркинсон — от всего мира. А мир всегда враждебно настроен по отношению к таким наивным и чистым натурам. И к чувствам, которые эти натуры переживают. Потому что чувства эти — светлые, искренние и беззащитные в своей искренности. А мир всегда готов облить их грязью и искупать в дерьме житейской обыденности.
Снейп прекрасно понимал, что никто не станет разбираться в том, какие душевные порывы испытывают они оба от возникшей между ними близости. Все увидят здесь лишь преступную связь похотливого преподавателя со своей неопытной, наивной студенткой. Ему было бы всё равно — такая связь лишь укрепила бы его имидж подонка и безжалостного монстра. Но пачкать в грязи душу этой девочки он не позволит никому. А потому сделает всё, чтобы их чувства не стали достоянием любопытной и жадной до грязных сенсаций «общественности».
Снейп снял с себя мантию, освободился от сюртука и галстука и расстегнул ворот рубашки. «Мы любим друг друга». Как просто и естественно прозвучали эти слова в её устах! Неужели я тоже люблю её? А Лили?
Снейп дёрнулся, будто его ударило током. Как он мог забыть о Лили и о своей любви к ней? Разве может какая-то девчонка вот так просто прийти — и отнять эту любовь, забрать её себе всю, без остатка? «Но ведь Лили мертва, — напомнил себе Снейп. — Она — лишь призрак женщины, никогда не любившей тебя». А если бы она была жива? Кого бы ты выбрал из них двоих?
Снейп задумался. Если бы Лили была жива и продолжала быть счастливой женой Джеймса Поттера, он, без сомнения, продолжал бы любить её так же горячо, как в молодости. Любить и желать её. И, скорее всего, он никогда не обратил бы внимания на чувства этой девочки. Хотя… Снейп вспомнил, как развивались их отношения с Лавгуд — то странное робкое и тёплое чувство, которое он испытал к девчонке, нежность, интерес, а после — непреодолимое притяжение к ней. И ощущение небывалого, невероятного счастья от осознания — тебя любят. Любят такого, как есть, зная о тебе всё — о твоих грехах, ошибках, падениях, слабостях. Разве можно противиться этому притяжению? Разве можно растоптать такое чувство?
«Ты увлекаешься Тёмной магией! — вспомнились Снейпу слова Лили. — Твои друзья…» Она не хотела дружить с ним по одному лишь подозрению в увлечении Тёмными искусствами. А эта девочка, зная все его преступления, не осудила его, не ужаснулась, нет — полюбила ещё сильней за те муки, что он испытывал от осознания собственной греховности. Так значит, она права, думая, что Лили никогда не любила его и лишь воспользовалась им? Что он был нужен, пока она находилась одна в окружении магглов? Он был её проводником в волшебный мир, а когда она стала частью этого мира — отбросила его, как пустую консервную банку?
Что для него важнее — хранить верность женщине, никогда его не любившей? Мёртвой женщине, отдавшей свою любовь его злейшему врагу — человеку, который издевался над ним у неё на глазах? Она всё знала о нём, видела — и продолжала считать его порядочным человеком. И никогда бы не бросила его и не пришла к Снейпу, как тому мечталось по ночам в молодости, пока Лили была жива, и после — когда эти мечты стали обычной еженощной пыткой. Для него важно это? Или то тонкое, звенящее чувство, которое он испытывает при мысли о девочке, любовь которой стала для него щитом, берегла от боли и наполняла жизнь чувствами, доселе неизведанными и оттого такими волнующими и остро-притягательными?
Чувство долга вновь попыталось поднять голову и потребовать от него немедленно отказаться от этой любви, задушить её в себе и уничтожить. Но тихий, полный отчаяния голос: «Я не могу без вас», слёзы в огромных серебристо-серых глазах и стук собственного сердца о грудную клетку заглушили голос разума. К дракклу чувство долга! К дракклу верность призрачной любви, которой никогда не было! Отпусти чужое, не пытайся поймать то, что никогда не было твоим. «Мы любим друг друга», — вот что важно и вот ради чего стоит жить. Ради этой девочки и любви к ней он переборет себя, обуздает свои инстинкты и желания. Он сделает всё, чтобы оградить её от осуждения, оскорблений и грязи. Сколько бы ему ни осталось жить — он будет защищать её от всех и от всего. А там посмотрим.
Комментарий к Глава 35 https://sun9-19.userapi.com/s1H3I2qVjE7mFZHzPRdmSvJkl1JNG0XichtJaA/ZyjoskHVdi8.jpg
https://sun9-41.userapi.com/1wpyn977DOw8HhnkYRL-Js7svFtn2qKjfg5qcg/UEH_0R3_7N8.jpg
====== Глава 36 ======
Linkin Park\My December (Piano Instrumental)
Apocalyptica\Coma
Evanescence\Whisper
Muse\Follow Me
Луна оказалась способной ученицей. За два вечера она уже освоила дезиллюминационное заклинание. «Вот что значит хороший учитель и индивидуальный подход», — самодовольно думал Снейп. Он понимал, что это глупо и несолидно, но словно соревновался с Поттером, стараясь доказать себе и девчонке, что педагогическая деятельность Поттера в ОД не имела никакой ценности для обучаемых им студентов.
Теперь Луна, выходя из башни Райвенкло или из библиотеки, налагала на себя Чары невидимости и лишь после этого отправлялась в кабинет Защиты от Тёмной Магии. В тот вечер, когда у неё впервые получилось это заклинание, Снейп ощутил слабую тяжесть и покалывание в левом предплечье. Метка не вспыхнула внезапной болью — это означало, что Повелитель не торопит его. Когда сигнал метки был слабым, и боль нарастала постепенно, Снейп мог не спешить на зов, а спокойно дождаться, пока все в замке улягутся спать, и никто не заметит, как он покидает школу.
— На сегодня всё, Лавгуд, — сказал Снейп обычным холодным тоном. — Вы можете идти.
Луна ожидала, что он похвалит её — ведь у неё сегодня наконец-то получилось стать по-настоящему невидимой. Но, кажется, Снейп воспринял это как должное. Луна смирилась с тем, что он ещё ни разу не назвал её по имени. Если ему так проще — пускай. Но он мог бы отметить её успех хоть каким-то замечанием, чтобы показать, что вообще заметил его.
