Что идея была не слишком хороша, Луна поняла сразу, как только подошла к библиотеке. На пороге она столкнулась с Гермионой, которая выглядела расстроенной и какой-то поблёкшей.

- Привет, – произнесла Гермиона бесцветным голосом, очень подходившим к её внешнему виду.

- Привет, – отозвалась Луна, вдруг поняв, что и её голос не отличается бодрыми интонациями. – Как дела?

- Нормально, – Гермиона дёрнула плечом, словно вопрос показался ей неуместным. – А у тебя?

- Тоже, – Луна попыталась придать голосу максимум убедительности.

- Ну ладно, – Гермионе явно не хотелось разговаривать. – Мне надо успеть дописать эссе по зельям.

- А мне – по трансфигурации, – Луна была довольна, что так легко отделалась.

Гермиона всегда была слишком проницательной. Если бы она начала присматриваться к Луне и прислушиваться к её интонациям, то обязательно поняла бы, что у неё не всё так хорошо, как ей хочется представить. И тогда расспросов Луне не избежать. Врать Луна не умела и не любила, особенно – друзьям. А рассказать правду у неё не было никакой возможности. Лучше уж помолчать, чтобы не выдать себя.

Последние десять минут в библиотеке тянулись так долго, что Луне казалось – она сошла с ума и больше не может ощущать течение времени. Оно просто остановилось. Луна уже не могла думать о том, что и как скажет Снейпу. В голове не осталось ни одной мысли – лишь тягучее вязкое ожидание. Когда часы показали без десяти восемь, Луна вскочила со своего места и бросилась к выходу с такой скоростью, словно за ней гналась стая разъярённых мантикор. Мадам Пинс неодобрительно посмотрела вслед девочке, которая никогда раньше не передвигалась столь стремительно, но не успела сказать ничего ей вслед.

Луна шла, ускоряя шаг, едва сдерживаясь, чтобы не побежать изо всех сил на свидание, которого она так ждала и так боялась.

Ровно в восемь часов Луна стояла перед входом в кабинет Защиты от Тёмных Искусств. Её рука, стучавшая в дверь, слегка дрожала. Луна постучала раз. Второй. Ответа не последовало. Она толкнула дверь. Та была заперта.

Луна в отчаянии забарабанила кулаками в дверь, уже понимая, что это бесполезно. Его там нет. И сегодня не будет. Луна прижалась лбом к холодной дубовой поверхности и упёрлась в неё ладонями. А вдруг случилось что-то, задержавшее его на факультете? Он ведь декан, мало ли, какие проблемы могут у него возникнуть? Стоит его подождать.

В этот момент за спиной у Луны раздался насмешливый голос, не узнать который она не могла:

- Что, Лавгуд, свидание сорвалось?

О, Мерлин! Только этого сейчас недоставало! Луна медленно обернулась, стараясь выиграть время и придать лицу обычное полусонное выражение. Паркинсон стояла в двух шагах от неё и кривила губы в презрительной усмешке.

- Какое свидание, ты о чём? – выдавила из себя Луна, стараясь добавить в голос как можно больше безразличия.

- Со Снейпом, разумеется, – Паркинсон продолжала издевательски ухмыляться. – «Её сердце рвалось к нему белокрылою радостной птицей», – пафосно процитировала она стихи неизвестного Луне поэта. – А любимый взял и не пришёл. Обманул нашу бедную глупую малышку Лавгуд.

Последние слова Паркинсон произнесла с притворно-ядовитым сочувствием, изобразив на лице скорбную гримасу. Лицо её вытянулось, отчего Луне показалось, что она действительно похожа на мопса. Раньше Луна этого не замечала, но сейчас сравнение всплыло в памяти и помогло ей взять себя в руки.

- Ты совсем спятила, Паркинсон, – безмятежно улыбнулась Луна. – Какое свидание? У меня здесь отработка. А раз Снейп не пришёл, я могу быть свободна.

Луна сделала шаг от двери, но Пэнси не позволила ей уйти, преградив путь и насмешливо глядя прямо в глаза:

- Отработка, говоришь? Что же ты так колотила в закрытую дверь? И так прижималась к ней, когда поняла, что там никого нет?

- Слушала, нет ли кого за дверью, – тут же нашлась Луна. – А то уйдёшь на радостях, а потом окажется, что Снейп был там и нарочно не отзывался, чтобы потом сказать, будто я не приходила и из-за этого назначить новую отработку.

- А тебе так не хочется к нему на отработки… – продолжала язвить Паркинсон. – Видимо, ты как раз таким способом их и продлеваешь.

- Можешь поговорить со Снейпом, чтобы он перестал назначать мне отработки, – Луна окончательно успокоилась и теперь с интересом наблюдала за Пэнси, чем злила её ещё сильнее.

- Сучка полоумная, – вскипела Паркинсон, видя, что Луна её не боится. – Ты ему всё-таки приворот сделала? И как он, хорошо трахается?

Луна посмотрела на Пэнси так удивлённо, что той на мгновение стало стыдно за свои предположения:

- Не знаю, – просто ответила Луна. – Мы с ним заклинания отрабатываем.

- Почему именно с тобой, Лавгуд? – прошипела сбитая с толку Пэнси. Простота и наивность, с которой Луна отвечала на её нападки, не оставляли сомнений в том, что она говорит правду. И это запутывало Пэнси, не знавшую, верить ли ей словам Лавгуд или собственным предположениям.

- Наверное, потому что у меня на уроках ничего не получается, – Луна безмятежно смотрела, как Пэнси пытается побороть вскипающий в ней гнев, чтобы «не потерять лицо». ***

- У многих не получается, – зло бросила Пэнси. – Но я что-то не вижу здесь очереди из бестолочей.

- Спроси об этом у своего декана, – Луне наскучил этот разговор. Её лицо уже приняло привычное полусонное выражение. – Кстати, можешь передать ему, что я приходила на отработку и его не застала.

- Лавгуд, ты совсем оборзела? – Пэнси задохнулась от возмущения. – Мне только и не хватало – докладывать Снейпу о каждом недоумке, которому он назначает отработку.

- Но ты же староста, – Луна слегка пожала плечами. – Его правая рука. И обязана докладывать ему обо всём, что его касается.

- Но не о шлюхе, которая рвалась в его кабинет в то время, как он настолько не хотел её видеть, что спрятался так, чтоб она его не нашла.

Луна побледнела, открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни звука.

- Что, Лавгуд? Нечем крыть? Я предупреждала тебя – отстань от Снейпа. Он мог увлечься тобой, потому что ты странная. Может, ему любопытно было. Но надолго оставаться с такой сумасшедшей он вряд ли захочет. Он же не идиот. Так что убирайся и не лезь к нему больше, слышишь?

- Пока он назначает мне отработки, я буду на них ходить, – твёрдо ответила Луна. – Можешь сказать ему то, что сказала мне и потребовать не назначать их. Пусти!

Луна с неожиданной силой оттолкнула Пэнси и быстро пошла по коридору, едва удерживаясь, чтобы не перейти на бег. Нельзя показывать Паркинсон, насколько сильно она задела её. Нельзя бежать. Бежать сейчас – значит расписаться в своём полном поражении. Поэтому Луна сдерживалась изо всех сил до тех пор, пока не скрылась за поворотом, спиной ощущая враждебный, прожигающий насквозь взгляд Паркинсон.

Сама того не зная, Паркинсон попала в самую болезненную точку. «Он мог увлечься тобой. Но надолго оставаться с тобой он не захочет. Он же не идиот». Это был ответ на вопрос, мучивший Луну – почему он не пришёл? Грязные намёки и прямые оскорбления Паркинсон не трогали её. Пусть злится и обзывает её – Луне нет до этого никакого дела. Но Снейп не пришёл на отработку (точнее – на свидание), а до этого весь день был мрачен и ни разу не взглянул в её сторону. Неужели он за что-то сердится на Луну? А вдруг Паркинсон права, и он сердится за то, что ввязался в эту историю? За зелье, за свою тревогу о ней и своё вчерашнее возбуждение? За то, что она не безразлична ему и за то, что она вытесняет из его сердца Лили?

Луну охватил ужас. Мысль о том, что Снейп может быть чем-то занят и что неотложные дела не позволили ему прийти, больше не посещала Луну. Слова Паркинсон заполнили её сознание, не давая возможности трезво оценить ситуацию. Луна остановилась, задыхаясь то ли от быстрой ходьбы, то ли от подступивших к горлу рыданий. Привалившись к холодной стене в пустынном мрачном коридоре, Луна беззвучно плакала. Крупные слёзы, как горох, катились у неё по щекам и капали на грудь. Луна не замечала их. Мысль о том, что она могла надоесть Снейпу и он больше не придёт, парализовала Луну, начисто лишив её способности рассуждать. Она не знала, сколько простояла так, пока слёзы не иссякли, а в душе не затеплилась крохотная, едва уловимая надежда: «А вдруг он не смог прийти? Хотел, но не смог? Вдруг он придёт завтра?» Луна вытерла мокрое лицо рукавом мантии, огляделась, чтобы понять, где она находится и медленно побрела к себе, повторяя, как заклинание: «Пусть он придёт завтра. Пусть он придёт завтра». Оставалось только дожить до этого самого завтра. Усталая, измученная, наплакавшаяся Луна, не задерживаясь, миновала гостиную и, стремительно поднявшись в спальню, спряталась от всех за плотным синим пологом. «Только бы он пришёл завтра. Только бы он пришёл завтра». Вскоре сознание затуманилось, веки слиплись, и Луну окутал мягкий спасительный сон.