— Привет, спящая красавица. Пора просыпаться.

Даже во сне Том Реддл напрягся, почувствовав её прикосновение, и наконец устало приоткрыл один глаз, щурясь в тусклом вечернем свете факелов больничного крыла. Спустя мгновение его настороженный взгляд остановился на лице Гермионы.

— Доброе утро, солнышко, — немного дерзко пошутила девушка, заставляя себя улыбнуться и одновременно выбросить из головы недавний разговор с Калугалой Малфоем. Последнее было такой же сложной задачей, как и забыть о пульсирующей боли в руке.

Увидев лёгкую и искреннюю улыбку на её губах, Том заметно расслабился и даже издал слабый стон, снова закрывая глаза и ещё глубже зарываясь головой в подушку, словно упрямый шестилетний ребёнок.

— Который час? — пробормотал он всё ещё хриплым от сна голосом.

— Половина восьмого вечера.

Глаза Тома резко распахнулись.

— Нет.

— Вообще-то да, — Гермиона попыталась ещё раз ухмыльнуться, но с треском провалилась, так как боль в руке стала каким-то сильнодействующим наркотиком, который вообще не придавал радости. В ушах что-то начало громко стучать, а картинка перед глазами немного затуманилась. Девушка почти начала жалеть, что вообще ударила Малфоя.

Почти.

Гермиона почувствовала себя ещё хуже, когда Том бросил на неё быстрый оценивающий взгляд. Он прошёлся глазами от талии до бледного лица. Слишком бледного для её загорелой кожи. Брюнетка беспокойно заёрзала под его пристальным взглядом, хотя обычно не позволяла себе этого делать. Спустя секунду он спросил:

— Что случилось, Нефертари?

Удивлённо подняв брови, Гермиона, автоматически защищаясь, запротестовала:

— Всё в порядке!

Слишком-умный-для-своего-блага юноша поднял брови в той же манере, как бы говоря: «Да-да, конечно».

— Знаешь… — начала брюнетка, рассеянно убирая за воротник мантии свои выбившиеся из хвоста локоны волос, — по-моему, ты только что пропустил последнюю и самую лучшую встречу проекта по ЗОТИ.

— Да? — спросил Том нейтральным тоном. Слышать такую апатию в его голосе для Гермионы было очень странно, так как в последнее время наследник Слизерина при общении с ней не скрывал своих чувств. Только в самых редких случаях, когда действительно не хотел, чтобы она знала, о чём он думает. Сейчас, видимо, один из таких моментов.

Волшебник повернул голову, чтобы лучше видеть девушку.

— И что же в ней было такого замечательного?

Гермиона небрежно откинулась на спинку стула, делая вид, будто обдумывает его вопрос, в то же время следя за тем, чтобы рукав мантии хорошо прикрывал её окровавленный кулак.

— Ну… могу сказать, что я всё же пережила последнее столь близкое общение с Малфоем. Просто… оно мне не очень понравилось. По крайне мере, бить его по лицу мне понравилось намного больше.

Гермиона не знала, какой реакции можно ожидать от Тома. Вместо того, чтобы радостно обнять её или даже поцеловать, как наверняка сделали бы это Гарри и Рон, Реддл просто продолжал смотреть. Его глаза стали ещё более непроницаемыми.

«А ты ожидала, что он подскочит к тебе, чтобы дать пять?» — поинтересовался демон.

— Ты ударила Калугалу Малфоя? — спросил юноша с оттенком недоверия. Когда ухмылка на лице Гермионы стала ещё шире, и она кивнула, он спросил с явным замешательством:

— Почему?

— О, не знаю, правда… — девушка посмотрела на белый потолок и пожала плечами, тут же пожалев об этом, потому что по руке прошлась новая волна боли, от чего на глаза навернулись слёзы.

Упрямо сжав челюсти, она продолжила:

— Я имею в виду… кто захочет напасть на такого умного и милого мальчика?

Гермиона наклонила голову и снова посмотрела на юного Тёмного Лорда, нисколько не удивившись, увидев на его лице подобие драконьей ухмылки.

— Ты же понимаешь, что теперь он будет ненавидеть тебя вечно, — произнёс он, продолжая изучать девушку. Том пытался понять, что именно заставило её, обычно понимающую и всегда собранную, внезапно прибегнуть к подобным нападкам.

— Извините, я пойду поплачу, — сардонически сказала она, закатив глаза.

Волшебник наконец полностью проснулся, и его серые глаза хитро блеснули.

— Нефертари, Нефертари, — начал он тоном, который Гермиона расценила бы как поддразнивание, если бы это был не Том Реддл, — и это мне говорит человек, у которого есть невероятная и редкая способность наслаждаться собой в любом месте, в любое время, с любым человеком, в любой ситуации.

Гермионе потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить их разговор во время поездки в Хогсмид. Она вздрогнула от понимая того, что Том обладает такой невероятной памятью.

— Я даже не хочу знать, как ты всё это так дословно запомнил.

— Первый шаг к мудрости — молчание, второй — слушание, — небрежно бросил он всё с той же ухмылкой на лице, хотя его глаза, как ни странно, казались совершенно серьёзными.

В этот момент он очень сильно напомнил Гермионе Дамблдора. Усмехнувшись, она решила придерживаться своего предположения, что Том и Калугала не любят друг друга. Придерживаться просто потому, что она была бы гораздо счастливее, если бы это действительно было так.

— Не пойми меня превратно, но я бы отлично провела время с Малфоем, если бы послала заклинание молчания на этого придурка в ту же секунду, как он вошёл в класс. Тебе не кажется, что он гораздо симпатичнее, когда не открывает рта?

Том искреннее улыбнулся, это было видно даже по его глазам. Гермиона не могла не смотреть на юношу, поскольку выражение его лица так сильно изменилось, что он стал выглядеть совершенно иначе. Юный Тёмный Лорд обладал какой-то необычайной харизмой, и это невозможно было отрицать. На какое-то мгновение боль в её руке улетучилась так же быстро, как Гарри делает кульбит, в попытке поймать снитч.

Улыбка застыла на лице Тома, и он, прищурившись, посмотрел на девушку. Гермиона пару раз моргнула, пытаясь избавиться от паутины в голове и искренне надеясь, что она не выглядела как маленький ребёнок, который впервые увидел звёзды.

Не теряя ни секунды, она поспешно добавила:

— Правда, я нанесла гораздо больше вреда, чем рассчитывала, но это маленькое чудовище получило по заслугам. И ещё… кажется, я сломала руку.

Девушке казалось, что её последние шесть слов звучали так, будто она плачется. Пытаясь не покраснеть ещё больше, Гермиона немного поморщилась, надеясь, что Реддл не заметит этого или подумает, что всё это от боли в руке.

— Это объясняет, почему ты ведёшь себя столь безумно, — пробормотал Том, скорее для себя, чем для неё, и тут же сел. Его тёмные волосы беспорядочно рассыпались по одной стороне лица, а свитер цвета лесной зелени немного скрутился.

— Я знаю, что сама перспектива разговора со мной тебе очень дорога, Нефертари. Но разве ты не должна была попросить мадам Ламбердо взглянуть на твою руку, прежде чем броситься сюда?

Несмотря на безжалостную пульсацию в руке и сарказм в последнем замечании Тома, ухмылка появилась на лице Гермионы.

— Спасибо за столь блестящее наблюдение, мистер Самоуверенность. Я обязательно учту это, когда решу навестить Вас в следующий раз. Но представляете, я не смогла пойти к мадам Ламбердо просто потому, что её здесь нет. Она убежала к какому-то слизеринцу, который недавно получил браджером по лицу ради спасения Хогвартса от разрушения.

— Я уверен, ему потребовалось некоторое время, чтобы придумать подобное оправдание своей травме, — Том повторил её ухмылку и нетерпеливо поправил свитер, жестом приглашая её протянуть прикрытую руку.

— Ну что ж, Нефертари, давай посмотрим, — хрипло пробормотал он.

— Я не могу допустить, чтобы ты погибла на моих глазах.

Сердце девушки начало стучать так же тяжело, как её рука и голова. Она пыталась заставить себя поверить в то, что наследник Слизерина обладает какими-нибудь существенными целительскими способностями. Внезапно Гермиона представила Лорда Волан-де-Морта в стандартной униформе целителя, и, хотя ситуация была далеко не смешной, ей потребовалась вся выдержка, чтобы не расхохотаться.