— Тебе срочно нужно смазать портрет маслом или сделать с ним хоть что-то!

Филлис первой повернулась на бок и посмотрела на нежданного гостя.

— О, привет, Лаванда!

— Лаванда? — недоверчиво повторила Гермиона, выронив палочку и повернувшись на бок, чтобы посмотреть на блондинку, которая приближалась к ним немного пританцовывая.

— Как ты сюда попала?

— Я только что наткнулась в коридоре на змеиные глаза, — Лаванда небрежно пожала плечами, становясь позади девушек так, что Гермионе пришлось повернуть голову практически на сто восемьдесят градусов.

— Змеиные глаза? — Филлис перебила блондинку, заинтересовано глядя на неё. Она бросила записку про омелу обратно в коробку с предложениями, ожидая рождение новой сплетни.

— Лав, — одновременно предупредила Гермиона, её шея начала болеть, когда она снова повернулась и бросила взгляд на девушку.

— Ладно, — Лаванда скрестила руки на груди, закатив голубые глаза и выставив одну ногу вперёд, — Я столкнулась с Реддлом в коридоре, и он сказал, что заставит твоего несносного рыцаря в сверкающих доспехах открыть мне проход.

Описание сэра Кадогана развеселило Гермиону, но она сдержала смех.

— Чёрт возьми, — засунув палочку в карман, брюнетка щёлкнула пальцами, закрывая книгу, и перевернулась на спину, чтобы скептически посмотреть на Лаванду без боли в шее, — он что? Добровольно впустил тебя сюда?

Лаванда нахмурилась, глядя на старосту.

— Ну, нет. Я попросила его об этом.

— Это не имеет значения, — недоверчиво пробормотала Гермиона, вспоминая, как Реддл просил её, не использовать гостиную для светских мероприятий. Всё ещё ошеломлённая брюнетка покачала головой и перевернулась на обратно на живот.

— Хм-м-м… это интересно.

— Кстати, как дела? — спросила Филлис.

Гермиона выгнула тонкую бровь и посмотрела на ожидающую гриффиндорку, не желая обсуждать то, что Джинни начала называть «ситуацией с Томом Реддлом».

— Что значит «как дела»?

Филлис пожала плечами, поправила очки в проволочной оправе и устало потёрла глаза.

— Я просто не видела раньше, чтобы вы двое так много разговаривали, — она широко зевнула, — это всё-таки рекорд, и ты со мной не поспоришь.

— Не поспорю, — Гермиона на мгновение нахмурилась, чувствуя раздражение и что-то ещё. Не останавливаясь на анализе своих эмоций, девушка нырнула обратно в море бумаг и возобновила поиски пропавшего контракта. Если она не найдёт его в ближайшее время…

Брюнетка потянулась за своей палочкой, готовясь вызвать неуловимый контрах, когда против своей воли произнесла:

— Мне кажется, он меня избегает.

Эта мысль вертелась в голове Гермионы всю последнюю неделю. И звучала она ужасно. Хотя девушка не могла винить Реддла. Она бы тоже не хотела быть рядом с кем-то, кто может причинить ей физическую боль.

— Знаешь, — продолжала размышлять Филлис, которая оказалась не такой уж и простой, как выяснила Гермиона, — Реддл был бы довольно привлекательным, если бы он действительно был таким, каким хочет казаться. О, не смотри на меня так, Гермиона, — добавила она, когда староста удивлённо взглянула на неё. Большинство девушек в школе, как правило, упускали из виду тёмную сторону Тома Реддла, восхищаясь его бесспорно красивой внешностью.

— Может, я и девушка, но, как и ты, не идиотка. Я вижу, что за всем этим очарованием, которое создано для отвлечения внимания профессоров, скрывается что-то тёмное и холодное. Это становится заметным, когда он говорит с тобой. Это невероятно.

— Невероятно, — эхом отозвалась Гермиона, удивлённая собственным мрачным тоном. Она слегка обиделась на Филлис за её последнее замечание. Брюнетка безучастно помахала палочкой перед собой, уставившись на неё так, словно никогда раньше не видела, и смутно удивляясь, зачем вообще достала её.

— Но вы так мило смотритесь вместе… по крайней мере, когда не ссоритесь… — гриффиндорка задумчиво сунула перо за ухо.

— А ты не думаешь, что ты могла бы как-нибудь… — она покрутила одной рукой, пытаясь найти нужные слова, — разморозить его что ли…

Брови Гермионы взлетели вверх. Она закатила глаза, благоразумно решив проигнорировать «вы так мило смотритесь вместе».

— И как ты предлагаешь мне разморозить его, Фил? Паяльной лампой?

— Гермиона, мне нужно с тобой поговорить! — Лаванда, которая нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пока девушки обсуждали Тома, взорвалась, как будто не видела Гермиону десять лет.

— Я считаю, что тебе стоит взглянуть на это.

С облегчением оторвавшись от темы Тома Реддла, Гермиона обратила своё внимание на блондинку, державшую в руках тонкую пожелтевшую книгу со сверкающим красным заголовком «Un Amour Mortel et D’autres Sortilèges Tragiques».

Она ненадолго оторвалась от реальности, пытаясь перевести наименование книги. Последний раз девушка свободно говорила по-французски во время своей последней поездки в Париж.

Наконец ей удалось получить перевод: «Убийственная любовь и другие некогда трагические чары».

Смущённая Гермиона искоса посмотрела на подругу, смутно припоминая, что Лаванда когда-то говорила о своей любви к романам на языке любви.

— Лаванда, что…

— Чёртов контракт на украшение акцио! — в полном отчаянии Филлис поднялась на колени и швырнула заклинание в сторону потрёпанных книг и разбросанных по полу пергаментов. Через мгновение документ уже был в руке гриффиндорки.

— Есть! — торжествующе объявила Филлис. Однако радовалась она не долго и уже в следующую секунду бросила на Гермиону слегка измученный взгляд.

— Никогда бы не подумала, что через полгода мы заканчиваем школу. Почему мы не сделали этого раньше?

Гермиона слегка покраснела, вспомнив, что идея вызвать контракт пришла ей в голову… и так же быстро ушла.

— Стыдно признаться, но нас отвлекли разговоры про парней.

Брюнетка так обрадовалась, увидев контракт, что можно было подумать, будто она только что увидела письменное подтверждение из будущего, говорящее ей, что все усилия путешественников во времени не пропадут даром. Положив руку на сердце, Гермиона выхватила контракт из протянутой руки гриффиндорки.

— И спасибо, Филлис. Мне нужно отнести его Диппету к восьми часам вечера, иначе он пообещает понизить меня в должности.

— Прекрасная идея, — откликнулась гриффиндорка.

— О, разве я этого не знаю…

— Герми, — упрямо настаивала Лаванда. Её голос поднялся до визга, когда она настойчиво ткнула тонким наманикюренным ногтем в почти кроваво-красную надпись своей французской книги.

— Я считаю, что это очень важно!

Прошло три года, а Гермиона всё ещё морщилась от того, как Лаванда произносит её имя. Девушка почувствовала, как на неё наваливается вся тяжесть оставшихся гарантированно напряжённых школьных дней. Гермиона не любила быть резкой, особенно при общении с друзьями, но…

— Не сейчас, Лав, пожалуйста!

Как только слова слетели с её губ, девушка почувствовала поступающие тошноту и головокружение. Положив перед собой контракт, Гермиона осторожно помассировала виски кончиками пальцев. Последнее, в чём она сейчас нуждалась, так это в том, чтобы ей насильно скормили ещё одну дрянную любовную историю.

Ещё один плаксивый и душераздирающий стон Лаванды окончательно довёл брюнетку. Стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в голове, она сдула с лица кудрявую прядь волос и махнула Браун в сторону кофейного столика.

— Спасибо, Лав. Просто оставь книгу здесь, хорошо? Я посмотрю её позже.

— Ладно, хорошо.

Совершив грациозный прыжок над зоной бедствия, Лаванда бросила книгу на маленькую декоративную подставку. Пожелтевшие страницы книги подняли при этом облако пыли.

— Над чем работаете? — весело спросила блондинка, направляясь к Гермионе и Филлис.

— Эм… — староста рассеяно почесала щёку пером, сморщив нос, и побежалась глазами по условиям контракта, — подготовкой к мероприятию и прочим… У нас есть всего шесть дней… Фил, всего шесть дней, чтобы превратить Большой зал в зимнюю страну чудес!