– Бутерброд… – бормочет Джо.
– Ее дыхание стало затруднено до того, как она начала есть бутерброд, или после?
Он смотрит на нас, изо всех сил стараясь вспомнить подробности.
– После, – говорит он наконец.
Мы с Джо смотрим друг на друга, и возможное объяснение ее проблем с дыханием приходит нам в голову одновременно: анафилаксия. Нет ни сыпи, ни отека, но они иногда отсутствуют. Поскольку мы наконец понимаем, что случилось с умирающей девочкой, у нас есть решение.
– Ники, нужна внутримышечная инъекция адреналина. Раствор 1:1000, 0,3 миллилитра, – воодушевленно говорит Джо.
Ники сразу берет нужный набор, достает маленький стеклянный шприц и подает его мне.
– Мы должны сделать ей инъекцию, – говорю я ее отцу.
Ники спускает брюки Сольвейг, чтобы обнажить ноги. Я ввожу иглу в бедренную мышцу и впрыскиваю адреналин. Девочка настолько сонная, что даже не дергается. Анестезиолог вопросительно смотрит на нас, сжимая пластиковый мешок. Синий показатель на мониторе замер на 78–79 %, но хотя бы не падает. Сольвейг не вздрагивает, когда ей в руку вводят иглу. Не вздрагивает и ее отец, который застыл в одном положении, ухватившись за бортик каталки. Мы вводим внутривенно антигистаминный препарат и стероиды, предназначенные для устранения аллергической реакции. Затем вливаем жидкость.
Мы с Джо кое-что предпринимаем, полагая, что это сработает. Но сколько времени это займет? Возможно, мы все поняли неправильно, и это смертельный случай астмы.
– Получается, у нее обострилась астма, но ей резко стало хуже после бутерброда? – переспрашиваю я для уверенности.
– Думаю, что да, – отвечает отец.
В этот момент щеки Сольвейг немного розовеют. Она покашливает. Анестезиолог, продолжая сжимать мешок, слегка улыбается и кивает. Мы видим, что показатель содержания кислорода в крови начинает расти: 81, 82, 84.
Я не могу сдержать улыбку. Бросив взгляд на Джо, вижу, что он тоже улыбается. Отец Сольвейг все еще держится за бортик каталки, не сводя глаз с дочери. Я кладу руку ему на плечо.
– Теперь в легкие поступает больше кислорода, – говорю я.
Он остается замершим, а затем резко выдыхает, кажется сразу два объема легких.
Сольвейг снова кашляет, открывает глаза и смотрит на нас. Осознав странность ситуации, в которой она находится, девочка пугается, но замечает отца и протягивает к нему руки:
– Папа!
Он отпускает бортик каталки, нагибается к дочери, целует ее в щеку и шепчет в ухо слова, которых мы не понимаем.
Дипломат
Адриана сидит и угрюмо смотрит на свои большие кожаные ботинки, пока ее мать перечисляет все, что ее не устраивает.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
