Когда Гермиона села напротив Драко, он поднял глаза, скользнув взглядом по ее раскрасневшемуся лицу.
– Выглядишь недовольной, – заметил он.
– Вовсе нет, – фыркнула Гермиона.
Драко чуть кивнул. Он наклонился, протягивая ей стакан, коснулся ее руки теплыми пальцами, пока она наконец не взяла его.
Гермиона подозрительно посмотрела на жидкость, поболтав ее перед собой и просветив огнем от камина.
– Да это просто бренди. Для разогрева. – И, словно прочтя ее мысли, он добавил: – Оно не отравлено.
Утопив предосторожность в волне злости на Лаванду и Джинни, Гермиона опрокинула стакан в себя и поежилась, когда бренди прожгло дорожку по ее горлу и угнездилось теплым огоньком внизу живота.
Она закашлялась, но вскоре привыкла к ощущению. Возвращая стакан, Гермиона решилась посмотреть в серые глаза, внимательно изучающие ее.
– Я спросила девчонок, возможно ли это физически.
Драко Малфой элегантно откинулся в кресле. Вид у него при этом был как у владыки всего сущего.
– И?
– Они думают, что возможно, – еще колеблясь, ответила она. – Но они думают, что почти невозможно найти парня, который сможет… как бы это сказать… так долго… быть в приподнятом настроении.
Он усмехнулся. Не своей обычной злобной усмешкой – куда более соблазнительно. Драко соскользнул со своего кресла, не разрывая зрительного контакта, опустился перед ней на колени.
– Ну… У меня достаточно… приподнятое… настроение. – В этой фразе слышалось коварное обещание, она ощущала глубокий тембр его голоса физически – будто его пальцы уже танцевали на ее бедрах.
Гермиона невольно опустила взгляд к его паху – щеки тут же стали пунцовыми – и сразу подняла глаза. Его настроение определенно было приподнятое – бугор на брюках было трудно не заметить.
Его тонкие изящные пальцы заскользили по голой коже над ее длинными носками, и Гермиона дернулась в отчаянной попытке сбежать от его рук, блуждающих по ее ногам. Теперь он почти лежал на ней, его тело было так близко к ее собственному, что Гермиона тонула в его запахе, в этом искушающем аромате, который медленно опьянял ее, заставляя дыхание сбиться, а сердце – стучать с опасной скоростью.
Драко вытащил ее из кресла, его ладони сжались на ее запястьях стальной хваткой. Он притянул ее ближе, и рука заскользила по ее талии, змеей обвилась вокруг нее, прижимая разгоряченное тело к себе.
Грудь к груди, бедро к бедру…
И Гермиона застонала. Он был натянут как тетива. Одна сплошная мышца и горячая плоть.
Она чувствовала, как напряженно его бедро давило на ее, толкая ее назад, пока спина не уперлась в стену у камина. Драко сделал еще шаг, сокращая расстояние между ними до нуля, вдавливая ее своим разгоряченным телом в холодный камень. Осознание реальности вдруг замедлилось, она словно плыла в тумане, пьяная от желания. Он отпустил ее руки из своей мертвой хватки, и пока пальцы одной зарылись в его волосы, другая двинулась по его груди.
Он сверлил ее своими глазами цвета ртути, разжигая ее душу изнутри, заставляя ее полыхать, желать чего-то… чего-то…
Ее маленькая ладошка устроилась на его груди, и на одну потрясающую секунду Гермиона почувствовала, как быстро бьется сердце под ее пальцами.
Это, словно шокотерапия, вернуло ее к реальности: она отпрянула, туман желания в голове стал рассеиваться. Рука, до этого зарывшаяся в волосах, присоединилась ко второй ладони на его груди. Гермиона попыталась оттолкнуть Драко: в нее просачивался страх, паника продиралась сквозь зыбкую дымку похоти.
Настал момент истины.
– Нет! Отстань от меня, Малфой! Нет!
Взгляд Драко был спокоен, но его тело требовало действия, движения… хоть чего-нибудь. Пока Гермиона продолжала бунтовать, безрезультатно толкая его в грудь, он протиснул свои бедра между ее ног, заставляя их разомкнуться. Он оторвал взгляд от ее глаз и посмотрел вниз. Ее скромная школьная юбка поползла вверх, открывая молочно-белые бедра, которые уже сильно дрожали от беспрестанных попыток свести ноги.
Драко было все равно. Мысли давно покинули его голову. Он толкнулся вперед, так что его вставший член очень удобно расположился в ложбинке, которую он сам и открыл. Его встретил приятный жар ее тела, и Драко тихо зарычал, так что по ее пальцам прокатилась вибрация от этого рокота. Он снова толкнулся бедрами, сильнее прижимая свой член к ее промежности – их отделяло всего несколько тонких слоев ткани.
Гермиона тихонько застонала от сжигающего вожделения, покатившегося по венам. Ее пальцы соскользнули с его груди и уперлись в холодную каменную стену. Почти бессознательно она двинула бедрами, отвечая на его толчки.
Шипящий свист сорвался с губ Драко, когда его бедра в очередной раз коснулись ее, а кончик члена попал в самое жаркое место. Гермиона отчаянно стонала. Она прижималась к стене, кудряшки расплескались по ее спине, и дикие звуки вырывались из горла, а Драко наблюдал за этим с коварной улыбкой.
Он опустил голову к ее шее, накрыв горячими губами кусочек сладкой кожи. Он прикусывал зубами, пробовал на вкус, танцуя языком по бешено бьющейся венке, пока его бедра продолжали двигаться в том же упоительном ритме.
Гермиона постанывала, ее трусики промокли, пальцы судорожно сжимали его шелковистые волосы. Она отвлекла его от штурма своей шеи, подняла его голову и впилась в его губы своими. Она чувствовала, что он усмехнулся, но ей было все равно. Ее язык скользнул между его губами в рот, изучая его вкус.
Драко чуть отклонился. Его руки все еще были обвиты вокруг нее, а ладонь уже шарила под юбкой, поддевая пальцами краешек трусиков. Все эти толчки – Гермиона едва могла выдержать. Ее бедра двигались с такой силой, что заставляли Драко гортанно рычать, впиваясь пальцами в мягкую плоть ее задницы.
– Верно, Гермиона. Умоляй меня, блять, детка, умоляй меня.
Гермиона тоненько отчаянно всхлипнула, когда Драко разорвал ее белье и выбросил его в камин, а затем приподнял ее, чтобы она могла обхватить его талию ногами. Их губы снова встретились, языки переплелись. Драко грубо раздвинул влажные складочки ее промежности и начал трахать ее пальцами, тут же вымокшими от смазки. Гермиона почувствовала это вторжение и с радостью приняла его. Ее мышцы сжимались вокруг его пальцев, танцуя на них, желая найти выход напряжению.
Глаза Драко были закрыты, он прерывисто дышал, продолжая целовать ее. Он вставил еще один палец в ее горячую текущую промежность и застонал.
– Детка, давай заключим пари.
Гермиона едва расслышала его. Все, о чем она могла думать, – это его потрясающие длинные пальцы, крышесносно двигающиеся внутри нее. Мерлин, кто знал, что этот бледный маленький хорек на такое способен? Может быть, все эти преувеличенные слухи о нем и были правдой.
– Хмм… Пари?
Он усмехнулся, хрипло и соблазнительно.
– Да, детка, пари. Если я заставлю тебя кончить дважды с одного захода, завтра на завтраке ты объявишь на весь Большой Зал, что любишь меня и согласилась стать моей девушкой… скажешь это при всех студентах… и учителях.
Ее сладкая промежность дрожала, спазматически сжимаясь и разжимаясь вокруг его длинных, благословленных особым даром пальцев. Черт, он дождаться не мог, когда окажется внутри нее. Она что-то пробормотала.
– Что? – со сбившимся дыханием простонал он в ее шею.
– Три, – нетерпеливо повторила она. – Три раза за один заход. И если ты проиграешь… то объявишь на весь Большой Зал, что…
– Люблю тебя и хочу быть твоим парнем… Идет! – он усмехнулся, посасывая и покусывая ее кожу, его пальцы двигались быстрее и быстрее.
Гермиона толкнулась бедрами в ответ и подавила глубокий животный стон.
– Нет, – тяжело выдохнула она, отчаянно цепляясь за способность нормально мыслить, – ты объявишь всем ученикам и учителям, что не справился со своей репутацией слизеринского бога секса.
Мысли уже давно покинули голову Драко. Стояк был такой сильный, что если бы он не оттрахал ее прямо здесь и сейчас, то не пережил бы ночь. Он просто хотел быть внутри нее, вдалбливать свой толстый пульсирующий член в ее тугую киску, пока она не отключится от измождения. Черт, не только это. Он хотел засыпать, оставив член внутри нее… он хотел просыпаться и чувствовать, как у него встает от того, что ее промежность уже течет от похоти, хотя сама она еще не проснулась. Даже теперь, когда он едва начал ублажать ее, она уже была полна белесой сладкой смазки, как он всегда себе и представлял. Он ни за что не мог сейчас остановиться… несмотря на то, что она предложила поставить на кон.
