Район, до которого я добиралась не меньше часа, считался одним из самых неблагополучных в городе. Рядом находился колхозный рынок, из-за чего дворники не успевали наводить порядок. Целыми днями мели тротуары, бедные, а все равно повсюду царила грязь. И мусорные контейнеры вечно были переполнены. Особенно это бросалось в глаза, а точнее, в нос летом, в жару, как вот сейчас, когда мусором воняло за километр, наверное. Ну и дома тут все были старые – малосемейного типа, да общаги. Вечером в этот район лучше было и вовсе не соваться, не искать на одно место приключений. Алкоголизм и наркомания тут цвели пышным цветом. А ярко накрашенные девушки стояли с вытянутой рукой вдоль дороги… И это навевало особенную грусть – почему-то мне всегда думалось, что не от хорошей жизни девушки становятся проститутками.

Домофоном на ржавой двери даже не пахло. Когда-то он был, а сейчас от него осталась только панель в вывороченными кнопками.

Подъезд встретил темнотой и запахом кошачьей мочи. Благо, нужная мне квартира находилась на первом этаже, хоть и разглядела я ее не сразу, пришлось воспользоваться фонариком на телефоне. Ну и в который раз порадовалась, что на дворе день, а не вечер. И даже днем на лавке возле подъезда спал какой-то мужчина бомжеватой наружности.

Звонок на двери был и даже работал. Позвонив раз, я не надеялась, что дверь откроется так быстро, но распахнулась она почти сразу же, и я увидела молодую женщину в домашнем халате.

– Вам кого? – приветливо улыбнулась она, я же подумала, что она даже не спросила «кто».

– Василий Гаврилов тут проживает?

– Вася? – удивилась женщина. – Тут… А вы к нему по какому делу?

– По важному, – подарила я ей тоже улыбку из собственного арсенала, вкладывая в нее всю важность того дела, по которому и заявилась.

– Ну… проходите, – отступила она, впуская меня в крохотную прихожую, где только и помещалась, что вешалка для одежды и обувная тумбочка. Из прихожей дверь вела в маленькую комнату, угол в которой занимала кухня. В таких квартирах мне уже раньше приходилось бывать, с планировкой была знакома. Жилая площадь крохотная, но зато отдельная. Такие квартиры назывались малосемейками, но все необходимое для жизни тут имелось. – Вася принимает душ… вы присаживайтесь, – провела меня женщина в комнату.

Из ванной, дверь в которую вела из прихожей, действительно, доносился звук льющейся воды. И что приятнее всего поразило, так это чистота в квартирке, доведенная до стерильности. Вся мебель была старая, да и ничего лишнего. Но ни пылинки на ней я не заметила. И женщина мне тоже показалась очень опрятной.

– А вы… жена Василия? – задала я вопрос, устраиваясь на краешке дивана.

– Да. А вы?..

– Я работаю в благотворительной организации «Моя деревня». Слышали про такую?

– Нет, не приходилось, – опустилась женщина рядом со мной на диван.

– Скажите, а вы с Василием познакомились в Нагорно-овражном?

– Что?.. А, нет, – рассмеялась женщина. – В городе познакомились и год назад поженились. Сама я городская…

Она явно ничего не понимала, но инстинктивно прониклась ко мне доверием – это я читала в ее глазах. И природная деликатность не позволяла ей задавать мне наводящие вопросы. Сама я и рада бы была ей все рассказать, но разговор мой касался, прежде всего, ее мужа.

Когда молчание затянулось, женщина извинилась и ненадолго скрылась в ванной, видно, предупреждая мужа, что в доме посторонний человек. Когда вышла, предложила:

– Может быть, хотите чаю или кофе?

– Спасибо! Недавно пила, – отказалась я, испытывая все большую неловкость. Но я сюда пришла по делу, которое намеревалась довести до конца. Ну и что-то мне подсказывало, что я на правильном пути. – Скажите, а Василий работает?

Женщина явно смутилась, но все же ответила:

– С работой дело обстоит плохо, – вздохнула она. – Вася первое время работал на стройке. А полгода назад строительство заморозили и работников распустили. И другую работу найти никак не получается у него, перебивается временными, в основном грузчиком подрабатывает…

– А вы?.. Работаете? Извините, если лезу не в свое дело, – спохватилась я. Что-то мое любопытство больше на допрос походило, а в таких делах нужно действовать деликатно, как ни крути.

– Работаю – ночной няней в детском саду, – бесхитростно улыбнулась она.

Ну и сколько в совокупности они могу зарабатывать? – еле сдержала я горестный вздох. Он – грузчик время о времени, она – няня… Материальное благосостояние этой семью, по моим прикидкам, получалось гораздо ниже прожиточного уровня.

– А дети у вас есть?

– Нет пока, – снова улыбнулась она, и по ее улыбке мне почему-то показалось, что детей она хочет. Скорее всего, все та же неустроенность в жизни тормозит и этот процесс.

Тут и Василий вышел из ванной – гладко причесанный и полностью одетый. И таким он мне показался хорошим! Вот бывает иногда, что к человеку проникаешься с первого взгляда. Огромный, как сибирский мишка. Лицо открытое и очень доброе. Косая сажень в плечах – невольно подумалось, что он и подковы гнуть сможет. Русые волосы с непослушной челкой. Почему-то я не сомневалась, что та непослушная, хоть сейчас и была гладко зачесана и мокрая. И улыбка на губах. Он мне улыбался, даже не зная меня, и это грело душу.

– А чего же ты чаем не напоишь нашу гостью? – любовно пожурил жену Василий.

– Спасибо, я не хочу чая, – ответила я раньше и не сдержала улыбки.

– А вот я хочу, после баньки-то, – потер он ладони и зажег плиту, поставив на конфорку чайник. – Люблю горячий чай, именно после бани!

Я так и представила его выходящего из настоящей русской бани, а не крохотной ванной. А вот в моем воображении он сено заготавливает для животины, чтоб не голодно той было зимой. Или рубит дрова. Или… Да много чем может заняться такой сильный мужчина в деревне-то. Главное, ведь желание.

– Василий, я пришла к вам с предложением… – приступила я непосредственно к цели своего визита, заметив, каким неподдельным интересом зажглись глаза его жены.

Через час я выходила из квартиры Василия Гаврилова абсолютно довольная собой и результатом нашей беседы. Но еще больше радовала та надежда, что горела в глазах Василия и его жены, когда они меня провожали.

– Ну и глухомань! – выбрался Артем из машины и размялся, выполняя наклоны в разные стороны. – В двух шагах от города, а как будто в прошлый век попали, – окинул он взглядом окрестности.

– Зато какая красотища, Артем Владимирович! Вы только гляньте… – прозвучал в голосе Виктора неприкрытый восторг. – В городе такого и примерно не увидите.

Что верно, то верно – бабки не обманули. Поселок Нагорно-овражный буквально утопал в зелени. И название такое теперь становилось понятно – часть домом располагалась на пригорке, а вторая половина раскинулась в небольшом овражке, где у самого подножья голубело озеро. Именно голубело – такой прозрачной и чистой казалась вода с небольшой высоты. А остановил машину Виктор на пригорке, на краю которого они сейчас и стояли с Артемом, любуясь буйством природы.

– Какое шикарное место пропадает… – задумчиво пробормотал Артем.

– Ну почему же пропадает? – хмыкнул Виктор. – С населением тут хоть и не густо, но народу в поселке хватает, думаю.

– Вить, ты как будто не на меня работаешь, – с интересом посмотрел на водителя Артем.

– По-твоему, зачем я сюда приперся?

– Да, знаю я, зачем, – отвернулся к лесу Виктор.

Лес, к слову, тут тоже имелся, занимал половину пригорка. И именно через него вела дорога в поселок с последний километр примерно. Все красоты природы собрались в одном небольшом месте, ей богу. Где-то степь кругом, и ветер гуляет по равнине, а тут… Райский уголок, как ни крути.

– Не одобряешь мою политику? – хмыкнул Артем, хоть мнение водителя и не очень его интересовало. – И зря… Я ж для людей только лучше делаю.