Я немного посторонилась. Магистрами себя величали исключительно алхимики, добившиеся, как им казалось, великих результатов. Связываться с такими рисковали только стражники и исключительно по приказу своего капитана.

– Еще придешь ко мне молить об эликсире жизни!

Не переставая говорить, он прошел мимо меня и начал спускаться по ступенькам. Все это время месье так и держался за спину. Эликсир жизни магистр, вероятно, еще не открыл.

– Мадемуазель, думаю, вы ко мне. – Из той же ближней двери вышел совершенно седой, рослый мужчина.

– Месье Фламель?

– Да, а чудик, что выскочил, мой друг месье Фуаскаль.

– Простите, друг? Он назвал вас пнем, – заметила я.

– Ко мне многие друзья так обращаются, – усмехнулся целитель и предложил войти.

 Обставленная без шика комната мне понравилась. Вся мебель из прочного дерева, никаких мягких сидений или рюш на шторе. Все просто, но с изюминкой. У письменного стола резные ножки, на книжном шкафу дверцы с витражами, для смешения трав отдельный узкий стол. На нем ступка, хрупкие весы, какие-то острые инструменты. Все вычищено и блестит.

– По какому вы вопросу?

– Принесла ваши травы. – Я аккуратно вынула из корзинки два свертка и баночку с порошком, а видя удивление на лице целителя, пояснила: – Меня зовут Ан-Мари Морель, новая травница из деревеньки Ансуль.

– О! Счастлив познакомиться. – Он улыбнулся, и от уголков глаз разбежались тонкие морщинки.

При седых волосах мужчина выглядел не очень-то старым. Мадам Бернар точно нашла бы его привлекательным и полным сил. Высокий, подтянутый, без залысин. Волосы вообще казались ненастоящими. Слишком густые. Они доходили до плеч и очень ему шли, даже молодили. Бороды у целителя не было, и улыбающиеся тонкие губы я могла прекрасно рассмотреть. Но все же при всей привлекательности про себя я назвала его дедушкой пятидесяти лет.

– Сколько с меня?

– Пять су.

Он без раздумий вынул кошель и отсчитал монеты.

– Не будете проверять травы?

– А нужно?

– Как порядочная травница, должна вас предупредить. Королевского камейника не принесла. Остальное все по списку.

– Камейник? Его же не существует.

Я протянула ему листок, который оставил мальчишка посыльный.

– Ох уж этот Жак. – Целитель вздохнул. – Научил паренька на свою голову рунической вязи. Он, наверное, хотел блеснуть перед милой мадемуазель ученостью.

Блеснул, так что ни одного пирожка не оставил, покивала я.

– Месье Фламель, – осторожно начала я. – В списке есть один состав. Я приготовила, как вы просили. Но уж очень необычные ингредиенты. Не подскажете, для чего он?

– Ни для чего, – улыбнулся мужчина. – Мой друг верит, что этот порошок ему помогает. Хотя я десятки раз убеждал его в обратном. Но если я пробую подсунуть ему другое, тут же хватается за сердце. Как-то понимает разницу.

Я улыбнулась, хотя не очень верила. Целители часто хитрят. У всех есть какие-то особые рецепты, и травницам они доверяют лишь основу. Возможно, чуть позже из моего снадобья получится нечто иное, когда в него добавят еще пару-тройку трав.

– Если все удачно сложится, а я думаю, так и будет, я закажу еще десять таких, – сказал месье Фламель.

Друид меня убьет… или я его. Снова собрать золотую путейку у меня получится только через его труп. Сколько же у меня ее осталось?

– Буду рада помочь, – сказала я, думая, что в крайнем случае принесу мел. Появятся вопросы, объясню, что ошиблась в пропорциях. – Правда, не уверена, что смогу так быстро собрать травы на десять пузырьков.

– Да, травы. – Целитель провел пальцем по губам и заговорщицки посмотрел на меня. – Мой посыльный сказал, что видел друида в вашем доме. Как считаете, получится у меня с ним поговорить?

В очередь, мне бы самой с ним сначала встретиться.

– Все возможно, но, знаете, он человек настроения.

– Знаю, – печально кивнул целитель. – Меня предупреждал месье Дюран, староста деревни. Он и предложил задобрить друида.

– Девушками? – не удержалась я.

– Неловко признаваться, но да. – Целитель кивнул. А я ничуть не удивилась находчивости месье Дюрана, который, по словам мадам Бернар, как раз был неравнодушен к голым дамам. – Сначала я хотел предложить друиду свои услуги целителя. Людям после шестидесяти это обычно интереснее, чем обнаженные девушки. Но ваш староста говорил, что друид здоров и всем лекарствам предпочитает женщин. Чувствую, я оплошал и теперь не знаю, как все исправить. Не могли бы вы за меня извиниться перед месье друидом?

– Возможно. – Я выдержала паузу и как бы случайно посмотрела на кошель месье Фламеля.

– Это вам за беспокойство. – Сообразительный мужчина вынул целый су и протянул мне, правда, отдал не сразу. – И, будьте добры, уточните, пожалуйста, у друида, могу ли я сам собирать травы рядом с рекой. Обычно они там никому не нужны.

– Постараюсь. – Монета перекочевала ко мне и исчезла в кармашке. – Но скажу вам по секрету: если вы не рубите подряд все деревья, то друид не знает, что вы в лесу.

– Боюсь, в моем случае это не так. Я не могу зайти дальше излучины реки. Знаете, там, где меловой склон.

Я удивленно подняла брови. Первый раз слышала, чтобы у кого-то не получалось попасть в лес.

– Дорожки путаются, и я могу только повернуть назад.

– Простите, но как вы так умудрились прогневать друида?

– О, это касается не только меня. А всех, кто пользуется травами в работе. Всех целителей и алхимиков.

– Как же друид узнает, кто из людей алхимик, а кто нет? – с сомнением уточнила я.

– Ну о целителях обычно знают все в городе. Как работать, если о тебе не слышали? Еще есть у меня догадка, что виной всему запах. Мои руки, к примеру, навсегда пропитались смолой гавакума. Я столько раз за день готовлю из нее лекарство, что уже не помню дня, когда бы меня не сопровождал дух гавакума.

В комнате действительно витал тягучий древесный запах с горчинкой, характерный для этой смолы. Но я сомневалась, что он играл роль. Если подумать, от половины жителей города тянуло тем же самым. Ото всех, кто пытался излечиться от сифилиса.

Но, возможно, друиды и правда могут не пускать в свой лес избранных и отличают людей по запаху.

– Слышал, рядом с вашим домом нашли тело, – продолжил целитель. – Я мог бы вам помочь. У меня есть знакомый стражник. Сообразительный малый.

Не удивлюсь, если он говорит о Брюне.

– Знаете, такой хваткий молодой человек.

Точно Брюн.

– Он бы мог вам посодействовать. – Целитель заглянул мне в глаза. – Только поговорите с друидом, пожалуйста.

– Тело уже увезли, и вроде бы все хорошо. А с друидом поговорю, если встречу.

Мы с Фламелем по-деловому пожали друг другу руки, и он даже не удивился хрусту суставов. Лишь криво усмехнулся и в ответ тоже крепко стиснул мои пальцы.

На том и распрощались. Я наконец-то могла ехать домой. За утро я устала от этого места. Лигос, как и все города, немного попахивал сточными водами. Среди всех улиц чистотой могла похвастаться только широкая авеню Пренсипель. На нее не выбрасывали тухлые овощи, не выливали помои и даже соскребали навоз с мостовой. Хотя сновавшие туда-сюда лошади, запряженные в повозки и кареты, все же оставляли узнаваемый запах.

После города воздух в родной Ансули показался почти вкусным. От самого въезда меня окружили запахи леса, скошенной травы, цветов и свежей выпечки. Почему-то здесь всегда пахло хлебом.

Я быстро распрощалась с мужчиной, который согласился отвезти меня в город и обратно, да вошла в домик. Не стала задерживаться в комнате, а прошмыгнула в заднюю дверь и остановилась только за частоколом.

Лес приятно шуршал, мило стрекотали цикады, а звезды уже четко блестели в темнеющем небе. Я вдохнула полной грудью свежий воздух. Все же пригородом деревенька Ансуль точно не была. Пахло здесь совершенно по-другому, что меня искренне радовало.

Под звездами я прошла несколько шагов, даже не побоялась ступить на землю друида! И с удовольствием остановилась, разглядывая небо. Оно висело сегодня как-то по-новому низко. Не иначе Великое древо подросло и приблизило нас к небесным светилам.