Сыновья пошли в родителей. Старший, Вячеслав, закончил в Киеве политехнический институт, там же и пустил корни. А у Владимира, отца Дениса, передалась по наследству литературная жилка, и он подался учиться в институт журналистики. Но тут старый Готфрид внезапно заболел, он жаловался на головную боль, затем начал терять сознание, путать имена и даты. Врачи обнаружили у него опухоль головного мозга и разводили руками – она не операбельна! Сыну Владимиру врезалось в память то, как он сидел возле кровати отца, который в полубессознательном состоянии что-то тихо говорил по- немецки и по-французски. Рядом, сквозь слёзы, шептала молитвы его мать, а отец, услышав подобное, обрывал её словами: «Ну что ты, Катюша, не надо!» И вместо этого сын напевал ему песни времён гражданской и Великой Отечественной. Тогда батя опять приходил в себя, и даже поправлял его, если он ошибался в тексте. И уже не понимая, где находится, спрашивал: «Почему я не на фронте, а в госпитале валяюсь?» Впоследствии Владимир Адольфович занял должность главного редактора крупного издания «День Чернигова». Но как признавался в семье, он не был уверен, что смог бы повторить такой подвиг сейчас, поскольку в наступившее время всепродажного делячества ценились не деловые качества, а деньги и беспардонное пропихивание своей фигуры в дамки.
Всё это Денис вкратце рассказал начинающему дремать Руслану, который сонный добавил, что у него тоже корни не отсюда, а из-под Полтавы.
– Да ты чистый украинец! – пошутил Денис.
– Какой я тебе украинец? Я ещё ничего не украл! – проворчал в ответ Руслан. – Берёзов – это что, украинец?
Хотя просто в своё время его дед по отцу, любивший с детства много читать, под влиянием классической литературы и военной истории изменил свою фамилию Березенко на более русскую. Всё прочитанное в детстве, как он говорил, способствовало его уходу от душной селянщины полтавского хутора в военное училище.
– Вообще, Деня, если об этом говорить конкретно, то начну издалека, – повел дальше разговор решивший тоже высказаться Берёзов. – Как верно говорил один человек, «Когда украинец умнеет, то становится русским». Это память о том, что они всегда ими были; плюс понимание, что существуют не только твои личные интересы, но и люди такого же рода-племени рядом. А ещё, кроме хаты с краю, существует общее дело, без которого эта хата развалится или ее сожгут враги. В добавок, у каждого народа есть свой характер-менталитет. А характер, как известно, надо воспитывать. Но сказать прямо, за последние двадцать лет наш украинский народ стал как дурная баба – недалёким, но хитрым одновременно, это без обид. В ответ на это от многих слышу отмазку, что это всё политика верхов разлагает нацию. Но мне в ответ смешно, власть преступна настолько, насколько позволяет ей народ. А в данный час он позволил ей всё! Почему в Германии в своё время был Бисмарк, в России сейчас Путин, а у нас на юге, кроме дикого кодла нацолигархии, что только ворует и врёт, нет ничего?
– Ну, наверное, потому, Руслан, – решил съязвить на злобу дня Готфрид, – что где два украинца, то там четыре гетмана! Просто, чтобы что-то изменить, хитрой народной привычки всё терпеть и приспосабливаться мало, нужна воля и разум для перемен – сам знаешь!
– Вот и пользуясь этим, – продолжил Берёзов, – верхи дальше превращают народ в быдло, то есть в оскотинившегося раба, который при этом обладает хитростью и способен вредить окружающим, если видит их слабость. А всё для того, чтобы этот черный идол, оседлавший страну, ехал на ней дальше и толкал речь: «Ты гордый украинский народ. Никому не покоришься, кроме меня, а твои враги – это братья-славяне». Ну, кто верит подонкам, тот сам такой. Хотя сейчас люди, как слепой нигилист, уже мало во что-либо вообще верят. У народа появилось моральное право не доверять какой-либо власти. Но такое дело тоже неправильно. Нельзя себя давать бесконечно обманывать, чтобы потом веры никому не было. Это не движение вперёд!
– Проблема не только в этом, – ответил Денис и задал ему встречный вопрос: – Вот как ты считаешь, Рус, кто больше виноват во всём – наши верхи или в стойло загнанный народ?
– Конечно, оба! – ответил Берёзов. – Но больше руководство! У кого власть в руках – с того и спрос!
– Нет, Руслан, народ всё же больше, – уточнил Денис, – потому что страна давно катит под гору, и кодло, если что, спрыгнет с брички за границу, а народ пойдёт под колёса истории. Кто под боем ходит, должен быть сообразительней!
– Ну, ладно, баста! – решительно пресек линию разговора Березов. – Давай о чем-то хорошем, без этой серятины, и так темно вокруг!
– Хорошо! – махнул рукой, соглашаясь с этим, Готфрид. – Всё равно мы в этой игре даже не пешки, и правильней, наверное, будет всё послать.
– Да, но для себя всё же стоит уяснить, – сделав тут же вираж, Руслан вернулся к не дававшей покоя теме. – Эта вечная проблема преступных правителей на серой массе народа была всегда в истории, а в общем, эта ситуация – продолжение, как ты один раз сказал, Деня, звериных законов природы, когда нужно урвать себе больше за счёт других. И если вдруг не захочешь, то урвёт другой, а тебя толкнут вниз по лестнице, где бедные и мёртвые. Но такое, как у нас, верхушечное кодло имеет уникальную специфику, и это особая тема. К слову, конечно, враг есть враг; однако, есть враги, которых можно презирать, а есть те, которых можно уважать. Даже в нацистской Германии за короткое время сколько всего было построено, да и взлет науки был значительный. Иное дело, что к этому они убивали и грабили других. Но то же самое сейчас делает Америка, которая ради ресурсов не брезгует нападать на другие, далеко не соседние страны. А всё для того, чтобы их элита жировала и обеспечивала свой народ самым высоким уровнем жизни; в ином случае он подымится и свергнет свой сенат. Так дядя Сэм вбивает интересы Штатов везде во вред всему миру. Это можно назвать не политикой демократии, а амердемией или амердизмом, называй, как угодно. Но там законы жесткого борделя: если не делаешь то, что мы хотим, то ты против демократии, и получай на голову бомбу! А у нас местные капиталисты-феодалы сжирают, как моль, по-тихому свой народ, оставляя после себя одни фекалии, которые потом не один год будут разгребать. Но мы с тобой это уже сто раз перетерли! Лучше скажи, Денис, другое. Ты светлая голова у нас, кто виноват – уже понятно. А вот что делать?
И не дожидаясь ответа, Берёзов с жаром опять забежал вперёд:
– Нужно, чтобы народ поднялся и завалил их всех!
– Не подымится! – коротко ответил Денис. – У нас на юге это невозможно, а даже если так, буча сейчас ничего не даст. Сама по себе она заводы не строит и землю не пашет, но заставит точно всю страну быстрее падать вниз. А вот лично для каждого выход, как блин, прост и сложен! Нужно, чтобы любой гражданин в любом случае становился на порядок выше себя. Ведь чем больше знаний – тем выше шанс выживания в бурном потоке злой любви под названием жизнь. Ну, а для всех, – тут он сделал многозначительную паузу и произнес, – это нерушимый союз с Россией, чтобы вместе выйти из зелёного болота, в котором наша южная Русь который год гниёт!
– Ну, это понятно, спору нет, – протянул, как будто уже устал говорить об этой прописной истине, Руслан. – Как ни стараются сейчас, нас вообще никто не сможет разделить. Пускай Союза давно уже нет, осталась Россия, и с ней – тут он стукнул себя в грудь -мы всё равно едины!
– Ты знаешь, – откровенно добавил ему Готфрид, – меня иногда спрашивают, что тебе даёт такая гордость за страну? А мне долго объяснять людям с плоским мышлением, если, как говорил наш дядя Вадя, не случалось им держаться в жизни за внутренний стержень, а не только за бутылку. А Россия – это стержень! Она, вообще, напоминает мне, Берёза, одно явление. Есть на севере на берегу Плещеева озера, что возле Переславля, Синий камень. И эта глыба якобы может двигаться сама собой.
– Да, я тоже слышал об этом, – кивнул Руслан.
– К этому камню, – продолжал Денис, – собирались люди, чтобы отмечать свои исконные праздники. Сначала глыбу хотели зарыть, а потом местный дьякон решил положить его под церковный фундамент и на больших санях повез по льду озера. Но лёд треснул, а камень, упав на дно, начал медленно сам по себе двигаться, вышел на берег и поныне он там. Этот камень, точно, как и Россия: её много раз топили на дно, чтобы никогда не всплывала. Но из любого положения лёжа, после страшных ударов, вставала и крушила на куски врагов так, что их потом долго искали. Для меня это всегда был пример, как надо держаться в сложных ситуациях. Тогда уже про себя можно сказать, что я крепкий мужик, гнуть и брать своё привык!
