Оби-Ван попытался приоткрыть веки, не зная, чего ожидать от такого поведения девушки, но та сразу же закрыла их снова.

– Слушай. - казалось и сквозь опущенный веки джедай мог видеть улыбку а губах сенатора.

– Дождь.

– Нет, прислушайся. Что ты слышишь?

– Дождь стучит…

– Нет, - прервала его Падме. - Не говори, просто слушай.

Оби-Ван послушался. Он ловил каждый звук, который долетал до обостренного слуха рыцаря-джедая и постепенно понимал о чем говорила Падме. Это было похоже на настоящую музыку. Стук дождя смешивался со звуками ветра, и грозы, и пением каких-то особо отважных птиц и еще какими-то неопознанными звуками.

– А теперь, скажи что ты чувствуешь.

Оби-Ван сначала не понял, что она имеет в виду, но в следующий миг он почувствовал, как холодная вода ударила в лицо, затекая за шиворот и как по телу побежали мурашки.

Падме же смеялась, наблюдая за тем как вмиг меняется выражение лица джедая из умиротворенного в что-то между сердитым и веселым, а потом и она почувствовала на себе холодные струйки воды.

Теперь смеялся уже Оби-Ван. Его смех был низким, бархатным, заполняющим все вокруг…

Они резвились, словно малые дети, не замечая удивленных взглядов остальных обитателей дома и даже не заметив того, как из балкона, плавно переходящего в террасу, перешли прямо на улицу под беспощадные капли дождя.

– Ты сумасшедшая! - крикнул Оби-Ван, щурясь от холода и направляясь к дому, но все же широко улыбаясь.

– Я просто люблю дождь! И все вокруг!

Кеноби удивленно уставился на девушку, недоверчиво наблюдая за такой переменой.

Но Падме этого не замечала, она, казалось, не замечала ничего вокруг. Девушка танцевала под одной ей слышную музыку и подставляла лицо каплям дождя. Будто и не было тех невзгод, что ей пришлось пережить. Будто Датомир и этот дом больше не были для нее всего лишь вынужденной тюрьмой.

Она подошла к Оби-Вану, так близко, что у мужчины перехватило дух. Волосы беспорядочно свисали за спиной, одежда промокла насквозь, но глаза светились счастьем и безотчетной детской радостью.

Теперь, когда на ней больше не было всех этих ритуальных нарядов и огромных каблуков, Падме была слишком маленькой и беззащитной, хрупкой и беспомощной, что джедаю хотелось лишь заключить её в объятия и защитить от всех горестей этого мира.

И когда он поймал удивленный взгляд девушки, прижавшейся к нему всем своим хрупким телом, он просто не смог сдержать всего того, что накопилось в нем за многие дни.

А потом она ответила. Без капли сомнения или сожаления. Не давая Оби-Вану ни единого шанса прогнать свое наваждение и вернуться к реальности.

Мокрые, дрожащие от холода и от переполняющих чувств, они едва смогли оторваться, жадно хватая обжигающий воздух.

Оби-Ван отстранился, понимая, что сейчас сделал, а Падме лишь рассеянно прикоснулась к губам.

Мужчина попятился ища в стенах дома защиты и хоть какой-то ясности, но Падме поймала его руку и крепко сжала, не давая уйти.

– Нет, стой. Не уходи, не сейчас…

– Я должен…

– Кому?

– Что?..

– Кому ты должен? Ему? Он избрал свой путь, а я вольна выбирать свой. И я хочу, чтобы ты шел рядом.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь…

– Нет, понимаю…

– Падме, ты любишь его, а я лишь призрак твоего прошлого.

– Как ты знаешь?

Кеноби высвободил руку и зарылся пальцами в свои мокрые волосы. Говорить?

– Для тебя он еще жив, хоть ты и говоришь об обратном. Ночью, ты все еще с ним.

– Я не понимаю о…

– Ты говоришь с ним во сне! Понимаешь? - джедай набрал в грудь побольше воздуха, но казалось, что ему все равно нечем дышать. Он чувствовал, что если не скажет сейчас, не сможет уже никогда. - Я люблю тебя, но я так не могу и не хочу.

– Что ты… Как давно?

– С той самой поры, как ты впервые на меня посмотрела. Настоящая ты, а не кукла в ритуальном наряде.

– Почему ты молчал?

– А что мне было делать? Я любил тебя, ты любила его… Это было Адом, поверь мне, но я жалею только о том, что Энакин не убил меня тогда, на Мустафаре…

– Не говори так! Ведь ты мне жизнь спас, а если бы ты погиб… - Падме подняла дрожащую руку и нежно провела по, покрытой легкой щетиной, щеке.

Оби-Ван закрыл глаза и, шумно выдохнув, накрыл её своей.

– Я не боюсь смерти. Я…

– Умирала каждый день до встречи с тобой. Но тогда я не знала.

– Что?

– Что люблю тебя. Безмерно.

Встав на цыпочки, она потянулась посиневшими губами к нему, желая только ощутить его прикосновения, его тепло.

Но Оби-Ван отстранился и молча ушел в дом, теперь уже не сдерживаемый ничем и ни кем.

Разве не этого он хотел? Разве не хотел услышать эти слова и назвать её своей? Что же было не так? Что изменилось?

– Ты глуп!

Джедай обернулся, застыв от изумления.

– Ты глуп, если уходишь! Если готов потерять ради чего-то, что кажется тебе более правильным! Не повторяй мою ошибку! Не отворачивайся от меня.

Она смотрела прямо в глаза, как тогда, у болот гунганов, как в сенате, как на арене. Она вернулась, вновь готова бороться, так чего же он ждет?

За окном буря разразилась с новой силой.

В гостиной слишком холодно, но слишком душно…

За окном дождь бьет яростно и жестко.

В маленькой спальне слишком жарко, а её кожа слишком горячая…

========== Глава 5 ==========

Даже на такой жесткой планете как Датомир наступает пора, когда все просыпается от долгого сна. Когда природа пробуждается и все вокруг преображается, становится приветливым и нежным. Воздух пахнет по-особенному приятно, а небо, на которое долго не поднимали взор становится ясным и чистым. На месте голой, черной земли, протыкаются первые шелковые травинки. Бесчисленные птицы поют свои лучшие песни и хочется гулять и гулять, наслаждаясь этим возрождением.

Люк и Лея смеялись и бегали вокруг дома, оставляя в мягкой земле маленькие отпечатки детских ног. Оби-Ван Кеноби наблюдал за детьми из террасы, сидя на мягком садовом стуле и попивая крепкий чай. Прошло больше полугода с последних предупреждений о возможном нападении. Уже долго он наслаждался тихой жизнью вдалеке от цивилизации и войны и, несмотря на уколы совести, благодарил Йоду за то, что тот убедил его поехать.

– Отдыхаешь? - женские руки обвили мужчину и теплые губы оставили на щеке нежный поцелуй. - Ты не брился. - заключила Падме, проведя ладонью по легкой щетине.

Джедай улыбнулся и, обернувшись, поцеловал любимую. Вот уже больше полугода они засыпали и просыпались вместе, вместе ухаживали за детьми и вместе отвечали на возникающие вопросы.

Падме больше не звала Энакина во сне, а Оби-Ван не проклинал судьбу за то, что ему приходится видеть это.

Все было хорошо. И сидя на террасе в окружении пробуждающейся природы, наблюдая как её дети играют во дворе, а рядом, улыбаясь, сидит мужчина, которого она любит, Падме понимала, что нашла то, что так долго искала.

Она долгие годы боролась за свободу своей отчизны, долгие годы отдавала всю себя служению народу, часто забывая о родных и близких и теперь она жалела лишь о том, что не может разделить свое счастье со всем окружающим миром.

– О чем ты думаешь? - спросил джедай, наблюдая за радостной улыбкой девушки.

– Думаю о том, как можно искать какое-либо счастье, когда оно совсем рядом, стоит руку протянуть. - Падме широко улыбнулась и добавила, - И о том, как я тебя все же люблю.

– Правда?

– Конечно правда.

Её теплые губы отдавали вкусом сока и, испеченных ею же, блинчиков, руки обвивали его торс, а распущенные волосы приятно щекотали лицо.

Вдруг мужчина почувствовал, что что-то, а вернее кто-то, дергает его рукав, и заставил себя отстранится и посмотреть на маленького Люка, любопытно изучающего взрослых.

Мальчуган влез на руки Оби-Вану, не забыв при этом пару раз попасть ножками по самым болезненным местам и безнадежно испачкать светлую форму.