Ханин прохаживался по аудитории и активно жестикулировал, рассказывая о своих делах и иногда отпуская шуточки. Студенты были в восторге. Мальчишки то и дело переглядывались и смотрели на следователя восхищенным взглядом, видимо представляя себя в роли опытных представителей закона. А девушки почти полностью пропускали речь мимо ушей, картинно охая на вроде бы страшных или опасных моментах и глядя на мужчину томным взглядом. Кроме Вики в это сумасшествие не была вовлечена только Тоня, отъявленная зубрила, которая лишь изредка подымала голову и все старательно записывала. И когда до Чумаковой долетали фразы одногруппниц вроде «Какой же он красивый» и «Посмотри на эти скулы», она только закатывала глаза и искренне жалела, что не села рядом с Тоней, которую большинство ребят старалось избегать.

Битый час длился захватывающий рассказ и когда уже голос Ханина отдавал заметной хрипотцой, он наконец сказал то, чего все ожидали:

— Ну, думаю вам уже надоело меня слушать и поэтому предлагаю перейти к более интересной, практической части.

Молодежь одобрительно загудела, а Андрей Николаевич, все это время сидевший за своим столом и только изредка прерывавший речь гостя, весело добавил:

— Только не переусердствуйте, поврежденные конечности не будут уважительной причиной к не сдаче реферата на следующей недели.

Все рассмеялись, но все же в толпе пробежал неуверенный шепот, общей мыслью которого было «А может правда не надо?».

Увидев такое настроение в массах, Ханин улыбнулся и заметил:

— Да не переживайте вы, ничего травматического я вам показывать не буду. Сегодня рассмотрим прием освобождения о захвата сзади. Очень полезная вещь и довольно простая. Есть добровольцы?

Студенты переглянулись между собой и, сопровождая свои действия хохотом, вытолкнули вперед хиленького очкарика. Следователь недовольно нахмурился, но тут же подошел к юноше и, ободряюще похлопав его по плечу, вывел вперед.

— Начнем. Подойди ко мне сзади и обхвати руками, только сильно. — юноша тут же исполнил указания и опер продолжил: — Такой прием, скорее всего застанет вас врасплох, поэтому главное — не поддаваться панике. Чтобы освободится от захвата нужно всего два движения. Первое — пятой, что есть силы наступаем нападающему на ногу. — Ханин тут же проиллюстрировал свои слова, медленно опустив ступню на ногу молодому человеку. — После этого, пользуясь тем, что противник временно находится в состоянии шока, сгибаем руку в локте и опять же, со всей силы, наносим удар по лицу, в район челюсти. — и снова последовала замедленная демонстрация, студент уклонился от удара и разжал руки, тем самым освобождая Ханина. — Как вы видите, от захвата избавится относительно легко. Дальше действовать нужно по ситуации. Можно продолжать атаку, а можно уйти от конфликта, в простонародье — дать драла. — Ханин потер ладони и продолжил. — Теперь я побуду в роли нападающего. Кто желает?

Молодые люди выстроились в очередь, подходя к следователю один за другим и пробуя освободиться от захвата. Мальчикам это показалось довольно скучным, да и не требовало от них большого труда или физической силы, которыми они только рады были порисоваться пред девчонками. Что же до прекрасной половины группы, так те только рады были побывать в объятиях мужчины и опять театрально охали и строили из себя леди, хотя Вика прекрасно знала, что некоторые из них даже ей не уступают в знаниях нецензурной речи и степени прокуренности легких.

Ханин же терпеливо исполнял один и тот же надоевший захват ожидая только лишь конца очереди, где стояла, уступив последнее место только лишь какой-то чудаковатой девочке в очках, Вика. Она же про себя молилась, чтобы пара закончилась раньше, чем ей придется выйти вперед. Девушка даже не представляла того, как окажется прижатой к нему совсем близко, без шанса на побег.

— Кто там дальше? — Вика про себя чертыхнулась, но все же подошла.

Ханин не знал, что ей говорить, поэтому выговорил только, что сказал двум десяткам студентов перед ней:

— Готова?

В ответ девушка лишь вопросительно подняла бровь и саркастически улыбнулась.

Не имея другого выхода, Ханин подошел сзади и обхватил девушку руками. Тело пробила мелкая дрожь и на мгновение ему показалось, что с её губ сорвалось что-то вроде тихого стона, но это лишь на мгновение, а в следующий миг почувствовал резкий рывок вперед, потом руки на своей щиколотке, потерю равновесия, короткое падение и удар об землю.

В аудитории повисла тишина, её нарушил лишь голос Ханина, с трудом вставшего на ноги:

— Это конечно не тот прием, но очень даже хорошо. — мужчина потер ушибленный затылок. — Молодец. Вот только если противник весит намного больше тебя, он не подходит. Просто силы не хватит чтобы так вот поднять человека.

Вика усмехнулась и, пожав плечами, ответила:

— Да вы, капитан, тоже не из легких.

Ханин удивленно вскинул брови, а все остальные замерли от такого обращения. Но не прошло и минуты как Вика рассмеялась, еще больше усилив замешательство в аудитории.

— Ладно, прости. — сказала она, все еще улыбаясь. — Покрасоваться захотелось.

Мужчина покачал все еще ноющей головой, но тоже рассмеялся, по большей части от того, что она не злилась и не смотрела на него как на злейшего врага. Такая перемена была больше чем странной, но когда он разбирался в женщинах?

— Мир? — добавила Вика, протянув вперед руку и следователь, недоверчиво прищурившись, посмотрел на нее, но все же ответил на рукопожатие.

— Погодите, так вы знакомы? — Андрей Николаевич встал из-за стола и подошел ближе.

— Да, работали как-то вместе. — опять потирая затылок ответил Ханин и среди студентов пронесся восхищенный шепот. — Давно правда.

— Неужели? Виктория, почему же вы ничего не говорили? Это было бы прекрасным материалом для небольшого семинара!

Вика вдруг вспомнила все те события. Как пила водку с Ханиным на кухне, как потом к нему приставала, как резала Танечку и как избивала Вафлю в порыве ярости. По лицу пробежала тень и она сдержанно ответила:

— Нет, наверное, не нужно.

— Ну, как знаете. — раздался звонок и девушка поспешила прочь из аудитории, а вдогонку летели слова профессора: — Я бы обязательно включил это в ваши рекомендации к программе обмена.

Она остановилась, но тут же продолжила путь, рассудив, что сможет обсудить это с профессором и позже. Уже на выходе из здания её догнал Ханин.

— Вика, постой! — подбежав к ней он остановился и, словно на одном дыхании, выговорил: — Я знаю, ты злишься, потому, что думаешь, что я специально все устроил, но я даже…

— Да я поняла, не переживай.

— Да?

Вика хмыкнула.

— Ты бы видел свое лицо в начале.

— Так ты не злишься?

— Для тебя это так важно?

— Вообще-то, я хотел пригласить тебя поужинать…

Вика рассмеялась.

— Ты, видать, сильно головой ударился. Послушай, ты хороший человек и я очень рада, что когда-то мы встретились, но все вышло совсем не хорошо. Я тебе уже говорила, что не хочу еще раз испытывать боль. Люди не меняются Ханин, ты не исключение. Поэтому прошу тебя, давай оставим все как есть и останемся просто старыми знакомыми со случайной встречей на лекции или в метро. — она развернулась и собралась уходить, а он снова пошел рядом.

Ханин сам не знал, почему она вдруг стала ему так нужна. Ведь все это время ему удавалось засовывать мысли о беспризорнице куда подальше и работать. Вот только с того самого дня, как она появилась у участка, все стало слишком пустым. Слишком пустая, необжитая квартира, слишком пустая машина и слишком пустая жизнь. Эта пустота давила невыносимо и заполнить её было равносильно не лишится рассудка.

— Чума никогда ничего не боялась, а ты боишься. Ну почему ты не хочешь хотя бы попробовать?

— И что будет потом? Встреча раз в неделю, в определенный день и определенные часы. Жизнь по расписанию «Пришли. Потрахались. Ушли»? Я не Танечка, я так не смогу.

Он понял, что тем свои потребительским отношением к Татьяне четко показал Вике, что он за человек. И если тогда, шесть лет назад в её детской влюбленности ей было все равно, то сейчас все было совсем по другому.