— Боги, неужели тебе весело на пиру?

— Боги, неужели я согласилась на твою идиотскую просьбу? — перекривливает Арья и Джон смеется, садясь рядом.

— Я знаю, ты не любишь это, но я очень хотел, чтобы ты была сегодня рядом.

— Я понимаю. Я очень рада за тебя. Но если уж я на пиру, пообещай мне кое-что.

— Все что угодно.

— Больше никогда не пытайся использовать моих племянников, как повод затащить меня на подобное мероприятие!

Его Величество смеется, но в отместку хватает сестру за руку и тянет к танцующим.

— Прекрати, Джон!

— И не подумаю. Хватит тебе сидеть с постным лицом.

— Я леди Винтерфелла!

— А я король, и что ты мне сделаешь?

Арья чертыхается, когда Джон берет ее за талию и начинает вести. Она ведь знает лишь один танец. И он далек от тех, что танцуют на пиру. Но брату все равно. Он хочет чтобы все вокруг были также счастливы и веселы как он сам. И Арья поддается. Спотыкаясь и смеясь, она танцует с Джоном и на миг забывает о всех тех вещах, что заставляли ее весь вечер хмурить брови.

Когда музыка на мгновение стихает, чтобы тут же взорваться снова, леди Старк ловко вырывается из объятий и кинув что-то вполне в своем духе, собирается, наконец-то, уйти и отдохнуть.

Но толпа гуляющих вдруг взрывается громкими аплодисментами и музыка вновь стихает. На место танцующих вдруг выходит юноша. Красивый, статный. Дамы многозначительно вздыхают и перешептываются, кидая на него восхищенные взгляды.

— Позвольте мне от лица всех бардов нашего прекрасного края, поздравить короля и королеву с рождением маленького принца! Да будет его век долгим и счастливым! За принца Торхена!

— За принца Торхена! — повторяют гости, и Арья, подхватив ближайший кубок, поднимает его, безмолвно кивая Дайенерис, которую вдруг находит в толпе.

Уже выпив до дна на удивление вкусное вино, она слышит песню, что поет бард.

Здравствуй моя милая

Как твои дела

Шрамы свои скрыла ты

Но не все смогла

Платье ты наденешь

Заплетешь косу

Я имя твое нежное

В ночи произнесу…

Стоит голосу стихнуть готовясь к припеву, Арья уже со всех ног несется прочь, не желая слушать.

Она готова терпеть пир, танцы, громкие тосты, все что угодно, но не это… Ведь каждая песня возвращает ее в тот день.Они думают что славят ее, что воспевают ее красоту и храбрость… Но они лишь жестоко пытают, заставляя каждый шрам отдаваться дикой, не забытой болью. Многие оглядываются на нее, не понимая с чего это она вдруг. Но на всех плевать. Только бы не слышать…

На Север!

Ты мчишь сквозь бурю

Навстречу ветрам

На Север!

За один взгляд лишь

Брошу все к твоим ногам

Пир в самом разгаре, людей так много, что они начинают давить. Наверное, поэтому-то она вовсе не замечает того, кто опоздал.

Но слышит голос.

— Ты так спешишь меня встретить?

Арья замирает, втупившись взглядом в лицо Джейме Ланнистера. Он еще только с дороги, это сложно не понять. И стоит напротив, улыбаясь и не понимая от чего она бежит.

— Или хочешь отчитать за опоздание? Поверь, это вовсе не моя вина.

Старк наконец оживает, и отвечает:

— Я собиралась уходить.

Джейме подходит ближе, чтобы никто не мог услышать.

— Так жаль, ведь я надеялся на танец.

Ланнистер все так же улыбается. Сам не понимает, почему ему вдруг так легко. Может потому, что неловкость первой встречи давно позади. И теперь они могут быть просто друзьями, что будут танцевать на пиру и шутить над друг другом.

Арья щурится, подозрительно смотря на мужчину и вдруг сама понимает, что вовсе не чувствует неловкости. Может потому что уже успела выпить немало вина и эля? А может потому, что когда он уехал тогда из Винтерфелла, она наконец его отпустила?

— Только не говори, что приехал ради этого.

— Ну, конечно.

— Тогда ладно. Но только если ты заставишь гребаного барда заткнуться.

— А мне нравится эта песня.

— Еще одно слово и…

— Милорд Ланнистер! — Джон появляется словно из-под земли. — Так жаль, что вам пришлось задержаться!

Его милость крепко пожимает Ланнистеру руку и совершенно по дружески хлопает по плечу. Собирается еще что-то добавить, пока Арья удивленно глядит на него, не понимая, когда это он успел превзойти покойного короля Роберта в количестве выпитого. Брат конечно держался молодцом, но озабоченный взгляд Дейенерис, уже идущей к ним, явно говорил о том, что она совершенно не собирается этой ночью следить за вторым бессвязно мычащим существом.

— Джон, ты кажется собирался срочно найти Сэма…

— Да, точно. Прошу простить, мне срочно нужно переговорить с моим мейстером.

Не совсем твердой походкой, он направляется к выходу. А молодая королева приветливо, хоть и слегка натянуто улыбается опоздавшему гостю.

— Мы вам очень рады.

— Благодарю, Ваша Милость. Поздравляю вас с рождением сына.

— Спасибо большое. Вы, думаю, хотели танцевать, пока мой муж вас не прервал.

— Мы не… — Арья инстинктивно пытается выкрутиться, но Джейме, коротко поблагодарив королеву, утаскивает ее глубже в зал, прямо к веселящимся людям.

И они танцуют. Один танец. Второй. Третий. Шутят. Смеются. Пьют. И снова танцуют.

И Арья, понимая, что вино берет верх, совершенно спокойно позволяет Джейме проводить ее до покоев.

Она чувствует, что все вдруг становится ужасно простым. И вопрос сам срывается с губ…

— Что изменилось?

Ланнистер удивленно смотрит в ответ.

— Мне казалось ты в Винтерфелле даже просто говоришь со мной с трудом. А теперь…

— Я говорю с трудом? Я уехал лишь потому что каждый раз ты так смотрела на меня, будто хотела чтоб я исчез!

— Нет!

Они почти пришли, но Арья резко останавливается, всем телом поворачиваясь к мужчине.

— Как ты вообще до этого додумался? Ты уехал, бросил меня без сознания, после того как я убила своего брата. Мне нужно было немного времени!

— Меня не было три года!

— Вот именно!

— Но ты ведь сама сказала, что между нами все закончится в том шатре! Это были твои слова!

— Я думала, мы умрем!

Джейме не отвечает.

И Арья молчит.

Вокруг них не тишина, нет, потому что вокруг них грохочет веселящийся замок. И среди этого грохота, среди глухого смеха, песен, криков… Среди всего этого хаоса они оба, наконец-то, понимают, как сильно соврали себе и друг другу.

В тот день в шатре. В тот день в Винтерфелле.

Ведь как можно забыть того, кто часть тебя? Есть, был и будет.

Можно на время себя убедить. Оставить, расстаться, выбросить из мыслей. Но не забыть.

Ведь они оба хотят помнить. И любить.

Арья хочет любить его те три долгих года назад, когда сгорала от ярости, узнав волю Джона.

Джейме хочет любить ее те три долгих года назад, когда считал просто глупой девчонкой, которой не менее глупый мальчишка доверил стеречь его.

Они хотят любить друг друга те три долгих года назад, когда она едва слышно стонала его имя, а он словно умирал, ощущая под пальцами ее тепло. Хотят любить друг друга тогда, в Винтерфелле, когда настолько испугались того, что вместе почувствовали, что закрылись намертво, в надежде что… пройдет.

Хотят любить сейчас.

Потому Джейме хватает мгновения, чтоб притянуть Арью ближе и поцеловать.

Лучше, чем во всех его снах. Лучше, чем во всех ее снах.

Жарко, страстно, как в первый раз.

Дверь в покои Арьи открывается, как по волшебству, и одежда вдруг становится ненужной, раздражающей преградой.

— Прости меня, прости, я никогда больше тебя не оставлю…

Джейме шепчет, словно в бреду, покрывая поцелуями ее шею, спускаясь к ключицам, оглаживая талию и грудь. Он знает каждый изгиб, каждую впадинку.

Арья обхватывает его лицо, проводит пальцами по скулам, касается губ.

— Я ждала тебя. Сама не знала, что жду, но ждала. Столько раз вспоминала то, что сказала тогда. Надеялась, что ты не послушаешь. — Джейме глухо смеется, все так же прижимая Арью к себе. — Мне сказали ты уехал в Эсос, не сказал никому ничего. Санса говорила ты был рядом, но потом уехал…