Сейчас она ненавидит Джона Сноу всей душой. Почему? Почему именно он заставляет её снова и снова становится маленькой Дени, в доме с красной дверью? Почему он заставляет её делать это сейчас?
— Бран просил не держать это в тайне… — тяжелое дыхание. И ладони от лица отвести слишком сложно. От чего ты пытаешься спрятаться? Ты пытаешься спрятаться? Драконья всадница, разрушительница оков, кхалиси дотракийцев, ты пытаешься спрятаться? — Мой брат Рейегар похитил Лианну Старк.
— Причём здесь это?
Он словно не слышит.
— Он разорвал брак с Элией Мартелл и женился на Лианне. Затем в Башне Радости у них родился сын. — Джон перестает дышать. — Ты.
Мгновение. Минута. Две. Три. Вечность.
Всё ещё прячешься?
Дейенерис медленно убирает руки от лица. Открывает глаза. И тут же натыкается на бесчувственный взгляд его глаз. Он молчит.
— Ты знаешь, что это значит. Ты не бастард. И Нед Старк…
— Замолчи.
— Если ты думаешь, что я не сказала, потому что…
— Потому что это лишает тебя прав на корону?
— То это не так.
— Да?
— Я не сказала, потому что…
— Я бы перестал быть твоим вассалом.
— Потому что ты сын моего брата!
— Разве тебя это волнует? — голос — лёд. — Таргариены веками женились на братьях и сёстрах, чтобы сохранить чистоту крови.
Женщина тоже начинает злиться. Чёртов гордец, неужели ты настолько глуп?
— Ты считаешь, я о себе думала?
— Скорее о троне.
Пощёчина. Звонкая.
— Да как ты смеешь? — голос — яд. — Как ты можешь быть настолько жестоким? Меня продавали, насиловали, пытались отравить, я потеряла сына и всё лишь ради этого трона. Я заслужила его больше, чем кто-либо! И я не сказала тебе лишь потому…
— Что боялась потерять свою долгожданную корону.
— Потому что я люблю тебя!
Перед глазами лишь его глаза. Она сказала это впервые. Не говорила, когда они занимались любовью, не говорила, когда вместе засыпали, не говорила, когда в тысячный раз садилась рядом.
Ты мне небезразличен.
«Небезразличие»
Джон порой думал, это её любимое слово. Он так хотел, чтобы она сказала первой. И не говорил сам.
Что же. Она сказала это первой.
Ты доволен?
— Ты будешь достойным королем. Моя гордость сможет смириться с тем, что ты наденешь корону. Но твоя гордость…никогда не позволит тебе любить сестру отца. Это правда, ведь чтобы не сказал Бран, твоим отцом останется Нед Старк. Поэтому я тебе не говорила. Теперь ты знаешь. — Она разворачивается и уходит, лишь у двери кинув тихое, но пропитанное злостью и на себя и на него: — Поступайте как знаете, ваше величество.
***
Дыхание замирает. Сколько прошло лет? Сколько прошло лет с того дня, как она впервые это увидела?
Шесть лет.
Шесть лет?
— Если бы у тебя был шанс всё вернуть? Начать сначала с того дня, когда всё пошло не так? Ты бы вернул всё?
— Мне бы пришло начать слишком далеко.
— Ты не понял. Если бы ты мог вернуться на шесть лет назад?
— Сохранив память о том, что произошло? Нет. Забыв всё? Какой тогда смысл?
— Можно было бы всё исправить.
Так, по-детски, наивно. Прошлое нельзя вернуть, но как приятно думать, что можно. Исправить все ошибки, за которые так себя ненавидишь. Всё предотвратить. Изменить. Сделать всё правильно. Перестроить собственную жизнь.
В прошлое возвращаться губительно. Нельзя жить там, нельзя забывать о реальности. Потеряться легко. Сойти с ума от собственных сожалений. Прошлое не изменить. Но будущее можно.
В прошлое возвращаться нельзя. Но как же манит…
— Ты бы этого хотела?
— Да. — Так глухо звучит голос…
— Они были бы живы, верно? Все они. Ты была бы счастлива. — Как констатация факта. Это так очевидно, что даже не тянет на вопрос. Так же очевидно, как и то, что Джейме Ланнистер говорит следом. — Но я нет.
— Почему?
— Если бы я всё помнил… Неужели ты думаешь, что после всего я смог бы вернуться к прежней жизни? Тебя в прошлом ждёт семья, которая тебя любит. Меня — отец, который ненавидит за то, что я отказался от права наследовать, сын, воистину чудовище, но от которого я не могу отказаться, потому что он — мой сын, и которому я не могу быть отцом. Так же как дочери и младшему сыну. Мне не к чему вернуться.
— Там ты не калека.
— Всего одна причина. Слишком мало. И там… — он замолкает. Сложно. Сложно не осознавать, что она никогда ведь его и не любила, а сложно свыкнуться с этим. Ущемлённая гордость, совесть, привязанность, что-то, когда-то называвшееся любовью, что-то, что точно предстоит сделать… Всё вместе наваливается, как огромная волна. Оттого и сложно.
Джейме не хочет говорить о Серсее, потому что не уверен. Ни в чём не уверен. В Винтерфелле думать, что всё позади легко. В Речных землях сложнее. Но теперь и вовсе невозможно.
Ничего не позади. Всё впереди.
И он не говорит даже не потому, что тяжело, а потому, что не хочет чтобы Арья это знала. Пусть думает, что он полон решимости. Пусть думает…
Арью Старк тяжело провести. Давно пора бы и привыкнуть.
— Ты не должен делать то, что мы собираемся сделать. — Ну почему Арья Старк, хоть иногда, не может сделать вид, что не понимает.
Ведь самой легче будет. Почему, хоть раз не может позволить думать, что её можно обмануть?
— Да, не должен. Но ты забыла ещё об одном. О себе.
— Что?
Арья не понимает. Говорят о прошлом. В прошлом, они друг-другу никто. К чему же тут она?
— Ты бы никогда не была моей. — он легко улыбается.
Совершенно искренне, потому что если о Серсее думать больно, то об Арье нет. Совершенно.
— Я и теперь не твоя. — Её лицо. Её лицо в этот миг… Немного возмущённое, удивлённое, с насмешкой и недоумением.
Ланнистер хрипло смеется.
— Но ты со мной. В том прошлом у меня не было бы и шанса.
— Разве я нужна была бы тебе в том прошлом?
Джейме молчит. Боги, ну как же с ней можно оставаться спокойным? Ещё ночью она обнимала его, сидела рядом, уткнувшись носом в шею, как маленький волчонок, ей богу. Теперь снова щетинится. Арья Старк, что же с тобой не так?
— Может и нет, вот только нужна сейчас. Поэтому мне не нужно прошлое. — Резко.
— Хорошо. Не стоило спрашивать, да?
Арья сама не ждёт от себя этого вопроса. Тупого. Девчачьего. Который опять всё путает. Опять.
Каждый день, как персональный ад.
Затыкать надоедливые голоса в голове. Быть с ним, никогда не говорить очевидного, но понимать, что это не нужно. Чувствовать тепло, запах, прикосновения, губы. Постоянно подбираться и подпускать ближе и, в последний миг, отталкивать. Смотреть на него спящего и засыпать…захлебываться страхом. Душить себя собственными мыслями. Раскладывать всё по полочкам. И опять по кругу.
Круг не имеет начала.
Почему просто не принять?
Почему просто не жить?
Почему просто не…?
— Пожалуй, не стоило.
Когда всё закончится?
Когда она убьет её. Вонзит нож прямо в сердце, повернёт, разбив остатки возможностей на чудесное спасение. Когда сдерёт лицо и сделает всё, чтобы оно погубило всё то, к чему чёртова сука стремилась. Когда перестанет засыпать с мыслью, что впереди ждёт месть. Когда перестанет засыпать с мыслью, что Джейме Ланнистер посмотрит на Серсею так, как смотрит сейчас на неё. Когда перестанет ревновать.
Ре-вно-вать.
Разобрать по слогам и снова собрать. Ничего не изменит.
Арья Старк сошла с ума. Она ревнует Джейме Ланнистера. Как какая-то девчонка, которой в жизни больше ничего не интересно, кроме смазливых принцев из тупых песенок.
Ревнует.
Но ведь он выбрал её, верно? Он с ней. Насколько? Пока снова не увидит Серсею? Пока она снова не получит над ним власть? Пока не отберёт и его?
Зачем это сейчас так важно? Так больно?
Она ведь собиралась убить его, если он предаст. А теперь? Уже пыталась. Не смогла. Проверила ещё и ещё… Боги, только бы он не узнал. Не смогла.
Якен бы умер от стыда. Любовь ведь — слабость. Жалкий недостаток, от которого нужно избавляться. Безликие никого не любят. Они идеальные убийцы. Безупречные никого не любят. Они идеальные воины.