Сейчас она ненавидит Джона Сноу всей душой. Почему? Почему именно он заставляет её снова и снова становится маленькой Дени, в доме с красной дверью? Почему он заставляет её делать это сейчас?

— Бран просил не держать это в тайне… — тяжелое дыхание. И ладони от лица отвести слишком сложно. От чего ты пытаешься спрятаться? Ты пытаешься спрятаться? Драконья всадница, разрушительница оков, кхалиси дотракийцев, ты пытаешься спрятаться? — Мой брат Рейегар похитил Лианну Старк.

— Причём здесь это?

Он словно не слышит.

— Он разорвал брак с Элией Мартелл и женился на Лианне. Затем в Башне Радости у них родился сын. — Джон перестает дышать. — Ты.

Мгновение. Минута. Две. Три. Вечность.

Всё ещё прячешься?

Дейенерис медленно убирает руки от лица. Открывает глаза. И тут же натыкается на бесчувственный взгляд его глаз. Он молчит.

— Ты знаешь, что это значит. Ты не бастард. И Нед Старк…

— Замолчи.

— Если ты думаешь, что я не сказала, потому что…

— Потому что это лишает тебя прав на корону?

— То это не так.

— Да?

— Я не сказала, потому что…

— Я бы перестал быть твоим вассалом.

— Потому что ты сын моего брата!

— Разве тебя это волнует? — голос — лёд. — Таргариены веками женились на братьях и сёстрах, чтобы сохранить чистоту крови.

Женщина тоже начинает злиться. Чёртов гордец, неужели ты настолько глуп?

— Ты считаешь, я о себе думала?

— Скорее о троне.

Пощёчина. Звонкая.

— Да как ты смеешь? — голос — яд. — Как ты можешь быть настолько жестоким? Меня продавали, насиловали, пытались отравить, я потеряла сына и всё лишь ради этого трона. Я заслужила его больше, чем кто-либо! И я не сказала тебе лишь потому…

— Что боялась потерять свою долгожданную корону.

— Потому что я люблю тебя!

Перед глазами лишь его глаза. Она сказала это впервые. Не говорила, когда они занимались любовью, не говорила, когда вместе засыпали, не говорила, когда в тысячный раз садилась рядом.

Ты мне небезразличен.

«Небезразличие»

Джон порой думал, это её любимое слово. Он так хотел, чтобы она сказала первой. И не говорил сам.

Что же. Она сказала это первой.

Ты доволен?

— Ты будешь достойным королем. Моя гордость сможет смириться с тем, что ты наденешь корону. Но твоя гордость…никогда не позволит тебе любить сестру отца. Это правда, ведь чтобы не сказал Бран, твоим отцом останется Нед Старк. Поэтому я тебе не говорила. Теперь ты знаешь. — Она разворачивается и уходит, лишь у двери кинув тихое, но пропитанное злостью и на себя и на него: — Поступайте как знаете, ваше величество.

***

Дыхание замирает. Сколько прошло лет? Сколько прошло лет с того дня, как она впервые это увидела?

Шесть лет.

Шесть лет?

— Если бы у тебя был шанс всё вернуть? Начать сначала с того дня, когда всё пошло не так? Ты бы вернул всё?

— Мне бы пришло начать слишком далеко.

— Ты не понял. Если бы ты мог вернуться на шесть лет назад?

— Сохранив память о том, что произошло? Нет. Забыв всё? Какой тогда смысл?

— Можно было бы всё исправить.

Так, по-детски, наивно. Прошлое нельзя вернуть, но как приятно думать, что можно. Исправить все ошибки, за которые так себя ненавидишь. Всё предотвратить. Изменить. Сделать всё правильно. Перестроить собственную жизнь.

В прошлое возвращаться губительно. Нельзя жить там, нельзя забывать о реальности. Потеряться легко. Сойти с ума от собственных сожалений. Прошлое не изменить. Но будущее можно.

В прошлое возвращаться нельзя. Но как же манит…

— Ты бы этого хотела?

— Да. — Так глухо звучит голос…

— Они были бы живы, верно? Все они. Ты была бы счастлива. — Как констатация факта. Это так очевидно, что даже не тянет на вопрос. Так же очевидно, как и то, что Джейме Ланнистер говорит следом. — Но я нет.

— Почему?

— Если бы я всё помнил… Неужели ты думаешь, что после всего я смог бы вернуться к прежней жизни? Тебя в прошлом ждёт семья, которая тебя любит. Меня — отец, который ненавидит за то, что я отказался от права наследовать, сын, воистину чудовище, но от которого я не могу отказаться, потому что он — мой сын, и которому я не могу быть отцом. Так же как дочери и младшему сыну. Мне не к чему вернуться.

— Там ты не калека.

— Всего одна причина. Слишком мало. И там… — он замолкает. Сложно. Сложно не осознавать, что она никогда ведь его и не любила, а сложно свыкнуться с этим. Ущемлённая гордость, совесть, привязанность, что-то, когда-то называвшееся любовью, что-то, что точно предстоит сделать… Всё вместе наваливается, как огромная волна. Оттого и сложно.

Джейме не хочет говорить о Серсее, потому что не уверен. Ни в чём не уверен. В Винтерфелле думать, что всё позади легко. В Речных землях сложнее. Но теперь и вовсе невозможно.

Ничего не позади. Всё впереди.

И он не говорит даже не потому, что тяжело, а потому, что не хочет чтобы Арья это знала. Пусть думает, что он полон решимости. Пусть думает…

Арью Старк тяжело провести. Давно пора бы и привыкнуть.

— Ты не должен делать то, что мы собираемся сделать. — Ну почему Арья Старк, хоть иногда, не может сделать вид, что не понимает.

Ведь самой легче будет. Почему, хоть раз не может позволить думать, что её можно обмануть?

— Да, не должен. Но ты забыла ещё об одном. О себе.

— Что?

Арья не понимает. Говорят о прошлом. В прошлом, они друг-другу никто. К чему же тут она?

— Ты бы никогда не была моей. — он легко улыбается.

Совершенно искренне, потому что если о Серсее думать больно, то об Арье нет. Совершенно.

— Я и теперь не твоя. — Её лицо. Её лицо в этот миг… Немного возмущённое, удивлённое, с насмешкой и недоумением.

Ланнистер хрипло смеется.

— Но ты со мной. В том прошлом у меня не было бы и шанса.

— Разве я нужна была бы тебе в том прошлом?

Джейме молчит. Боги, ну как же с ней можно оставаться спокойным? Ещё ночью она обнимала его, сидела рядом, уткнувшись носом в шею, как маленький волчонок, ей богу. Теперь снова щетинится. Арья Старк, что же с тобой не так?

— Может и нет, вот только нужна сейчас. Поэтому мне не нужно прошлое. — Резко.

— Хорошо. Не стоило спрашивать, да?

Арья сама не ждёт от себя этого вопроса. Тупого. Девчачьего. Который опять всё путает. Опять.

Каждый день, как персональный ад.

Затыкать надоедливые голоса в голове. Быть с ним, никогда не говорить очевидного, но понимать, что это не нужно. Чувствовать тепло, запах, прикосновения, губы. Постоянно подбираться и подпускать ближе и, в последний миг, отталкивать. Смотреть на него спящего и засыпать…захлебываться страхом. Душить себя собственными мыслями. Раскладывать всё по полочкам. И опять по кругу.

Круг не имеет начала.

Почему просто не принять?

Почему просто не жить?

Почему просто не…?

— Пожалуй, не стоило.

Когда всё закончится?

Когда она убьет её. Вонзит нож прямо в сердце, повернёт, разбив остатки возможностей на чудесное спасение. Когда сдерёт лицо и сделает всё, чтобы оно погубило всё то, к чему чёртова сука стремилась. Когда перестанет засыпать с мыслью, что впереди ждёт месть. Когда перестанет засыпать с мыслью, что Джейме Ланнистер посмотрит на Серсею так, как смотрит сейчас на неё. Когда перестанет ревновать.

Ре-вно-вать.

Разобрать по слогам и снова собрать. Ничего не изменит.

Арья Старк сошла с ума. Она ревнует Джейме Ланнистера. Как какая-то девчонка, которой в жизни больше ничего не интересно, кроме смазливых принцев из тупых песенок.

Ревнует.

Но ведь он выбрал её, верно? Он с ней. Насколько? Пока снова не увидит Серсею? Пока она снова не получит над ним власть? Пока не отберёт и его?

Зачем это сейчас так важно? Так больно?

Она ведь собиралась убить его, если он предаст. А теперь? Уже пыталась. Не смогла. Проверила ещё и ещё… Боги, только бы он не узнал. Не смогла.

Якен бы умер от стыда. Любовь ведь — слабость. Жалкий недостаток, от которого нужно избавляться. Безликие никого не любят. Они идеальные убийцы. Безупречные никого не любят. Они идеальные воины.