– Поехали? – весело спросила Наталья Васильевна.
– Поехали, – ответил Иванов.
Дорога до дома Шишкина заняла почти два часа. Жил он на берегу Истры в собственном доме, больше похожем на замок.
Во время поездки никто не разговаривал. Иванов вёл машину, а Наталья Васильевна дремала.
Приехали. Перед коваными воротами Иванов на мгновенье притормозил и сказал в домофон: «Нас ждут».
Ворота тут же дрогнули и медленно открылись. Сразу вдоль дорожки зажглись огни.
Въехали во двор. У парадного крыльца, как и положено, стоял фонтан, в который Иванов чуть не врезался.
– Понастроят тут на шести сотках! – выругался он и вылез из машины, затем помог выбраться Наталье.
Хозяин дома встречал гостей на пороге, одетый в шёлковый халат. Видимо, хотел этим подчеркнуть, что время позднее, для визитов не предназначенное. Он был маленький, кругленький, с огромной плешью посреди курчавых волос.
Что-то буркнул на приветствие Иванова и пошёл вглубь дома. Гости поспешили за ним.
Пришли на кухню. В углу стоял маленький столик, за который и уселся хозяин дома. Махнул широким рукавом халата – садитесь, мол.
Наталья Васильевна и Иванов сели напротив него.
– Чай, кофе? – спросил Шишкин.
– Нам бы поговорить о ваших противоправных делишках, Самуил Яковлевич, – вкрадчиво сказал ФСБшник.
– Это к моему адвокату, – зевнул Шишкин, – это к нему.
– Мы не официально, – продолжил Иванов, – так сказать, частный визит. Без протокола.
– Ночью? Когда все спят? – опять зевнул хозяин.
– Я вам за это расскажу, что вас ждёт, – сказала Наталья Васильевна.
– Так вы же ясновидящая, и так должны всё знать, – засмеялся Шишкин. – Чего мне зря языком-то молоть?
– Да хотелось бы услышать вашу версию происшедшего, – вдруг разозлилась Наталья. – И прекратите паясничать! У меня сегодня лимит на клоунов исчерпан. Не будете разговаривать, вам Иванов прострелит левое яичко.
– Прострелю, – немного подумав, подтвердил тот.
– А почему левое? – удивился Самуил Яковлевич.
– И правда, почему левое? – спросила женщина.
– У большинства мужчин левое яичко висит ниже правого, – почему-то покраснев, объяснил Иванов, – вот поэтому, чтобы не попасть ненароком в пах, лучше всего отстреливать именно левое яичко.
– Гуманно, гуманно, – пробормотал Шишкин. – Это вас в КГБ такому учат?
– Нет, это я в интернете узнал, – ответил Иванов. – Вы разговаривать будете?
– А я что последние пятнадцать минут делаю? – взмахнул рукавами халата хозяин. – Я с вами и так разговариваю. Я пожаловался неустановленным лицам на то, что меня подставила юридическая компания. И, судя по всему, эти люди решили за меня отомстить юристам и поручили дело каким-то неопытным, установленным вами лицам. Слава богу, все живы и здоровы.
– Во-первых, – Наталья Васильевна скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула, – мой муж не обещал вам, что дело будет выиграно. Во-вторых, Геннадий Иванович Федорченко, его начальник, наврал вам, что якобы я напророчила вам победу в суде. Сделал он это из-за жадности и слабоумия. А в-третьих, если вам так интересно ваше будущее, то я его вам могу и без посредников рассказать.
– Расскажите, – попросил Шишкин, – я вам заплачу. Но только правду! С Федорченко всё ясно. Я так и думал, что он врёт.
В кухне наступила тишина. Наталья Васильевна сидела и смотрела на Шишкина, устало и отрешённо. Потом встала, подошла к холодильнику, достала бутылку «Перье», налила в стакан и выпила глоточек.
– Завтра поедете в больницу, ляжете на обследование, – сказала она, вернувшись к столу. – В правом лёгком – уплотнение. Через месяц оно разовьётся в саркому. Через год вы умрёте.
И села на своё место.
– Шутите? – осторожно спросил Самуил Яковлевич.
– Нет, – ответила ясновидящая.
– Варианты есть? – подумав, уточнил он.
– Есть, – опять коротко ответила женщина.
– Какие? – пожевав губами, спросил хозяин.
– Тушканчики, – Наталья Васильевна сделала ещё один глоток из стакана.
– Какие тушканчики? – спросил Шишкин.
– Подмосковные тушканчики, – терпеливо принялась объяснять она. – Вы в Подмосковье разорили их самый массовый ареал. Они на грани исчезновения. Ваша задача – вернуть их популяцию к прежним цифрам. Для этого надо стройку убрать и восстановить всё, как было.
– Наталья Васильевна, вы же взрослый человек, – начал говорить Самуил Яковлевич. – Это же такие деньги! Дешевле достроить, чем всё вернуть в прежнее состояние.
– С вашими деньгами ничего сложного в этом нет, – перебила его гостья. – И с инвесторами вы решите, и со всеми найдёте общий язык. Раньше же находили! И вообще, вам сейчас деньги важнее или ваша драгоценная жизнь? У вас нет вариантов других. По крайней мере, я их не вижу.
– А разве можно поменять будущее? – вступил в разговор на время замолкший Иванов. – Разве это возможно?
– Можно, – кивнула Наталья Васильевна. – Будущее – это вообще непостоянная штука. Всё время в движении. И любая маленькая деталь может это будущее изменить. Вы про историю на кладбище, надеюсь, слышали?
– Это все слышали, – ответил Шишкин, – все про это кладбище знают.
– Ну вот, – кивнула Наталья. – Выйти из ворот первая должна была я. И умереть должна была я. Но умерла маленькая-маленькая серая мышка, а я вот живу со своим даром. В общем, думайте, Самуил Яковлевич, думайте. Хотя я знаю, что вы выберете жизнь. Её все выбирают. И с дочкой помиритесь. Она вас любит. Хотя вы думаете, что любит из-за денег.
– Сколько я вам должен? – спросил Шишкин.
– Когда мне понадобится что-то, я обращусь к вам, и вы мне поможете, – ответила ясновидящая. – Не сейчас. Потом. Вы выполните любую мою просьбу. А сейчас ложитесь спать и с утра – к докторам, а затем закрывать свой «Райский сад».
Она встала и вышла из кухни.
– Она не врёт? – спросил Шишкин у Иванова.
– Она никогда не врёт, – ответил тот. – Но сегодня что-то особенное. Она не просто пророчествует. Она рвёт и мечет. Она управляет всем. Даже мне страшно.
Иванов встал и пошёл вслед за Натальей. Она ждала его в машине.
– Домой? – спросил он.
– Нет, – ответила женщина, – к Федорченко в гости. Адрес я знаю. Он недалеко от нас живёт.
Иванов кивнул, завёл двигатель и поехал по новому адресу – к Федорченко Геннадию Ивановичу, директору юридической компании, где трудился муж Натальи.
– А зачем мы к Самуилу Яковлевичу ездили? – спросил Иванов, выезжая из ворот усадьбы Шишкина. – Вы же и так всё знали про него.
– Не всё, – ответила Наталья Васильевна, – не всё. Мне контакт нужен с человеком, по телефону или визуальный, и тогда он передо мной как книга.
– И долго проживёт Шишкин, если тушканчиками займётся? – задал новый вопрос Иванов.
– Долго, – вздохнула ясновидящая. – К сожалению, в нашем мире подлецы живут долго. Неприлично долго.
– А я? – вдруг хрипло спросил Иванов. – Я долго проживу?
– Ты не подлец, Саша, – ответила Наталья Васильевна, – вот кто-кто, а ты не подлец.
Она погладила его тыльной стороной ладони по щеке.
– Сколько? – спросил он.
– Мало, – сообщила попутчица, – очень мало, к сожалению. Не спрашивай меня больше ни о чём.
К Федорченко они приехали в четвёртом часу ночи. Сама встреча заняла минут пять или десять.
– Завтра же перепишешь свою юридическую контору на имя моего мужа, – сказала Наталья Васильевна трясущемуся от страха Геннадию Ивановичу.
– На основании чего? – спросил тот, заикаясь и косясь на Иванова.
– Это моя личная просьба, – устало ответила Наталья. – Тогда мой муж не подаст на тебя в суд за то, что ты использовал слухи о моём даре предвиденья для обмана клиента. И ещё я тебе нагадаю долгую и спокойную жизнь – жизнь подлеца.
– Я ни в чём не виноват, – икнув, сказал Геннадий Иванович. – Я ни в чём не виноват, и вы ничего не докажете.
– Я тебя предупредила, – ответила Наталья Васильевна. – Не перепишешь фирму, тебе хуже будет. Пойдём, Саша.
