Они карабкались вверх по склону, пока не достигли ограды Института химической физики. Васяня оценил высоту металлических прутьев. Два с половиной метра. Перелезть можно, только придётся повозиться с чемоданом...

  - Тихо! Тихо! - вдруг зашипел Жорик.

  Васяня вгляделся в полумрак. Обзор закрывали заросли, но со стороны здания Президиума Академии наук слышались голоса и шелест шагов. Васяне показалось, что и за институтской оградой, среди густо разросшихся деревьев, двигаются какие-то силуэты...

  У него пересохло во рту. Кажется, он влип. А коли так, то надо избавиться от денег и пистолета. Рядом загнанно дышал Жорик.

  Они стояли на самой вершине крутого заросшего склона. За их спинами была ограда, а перед ними, внизу, едва различимые за листвой, поблёскивали два небольших пруда. Какие-то люди за оградой явственно приближались, шаги слышались совершенно отчётливо. Васяня показал на пруды:

  - Туда!

  Пруд, что справа, выглядел пошире и почище, но место вокруг него было слишком открытое. На его берегу, на дорожке, всё ещё стояла милицейская машина.

  Второй пруд был меньше, почти весь был покрыт тиной и у берегов зарос высокой травой, отчего походил на болото. Со всех сторон его окружали деревья. Из чёрной ряски выступали такие же чёрные коряги с сидевшими на них утками. Васяня подумал, что к этому пруду вполне можно подобраться незамеченными.

  - Пошли, - шепнул он.

  - Куда?

  - Купаться, - зло пошутил киллер.

  Жорик воспринял его слова всерьёз. И в самом деле: какие тут могут быть шутки?

  - Чего-чего? Ты хочешь залезть в воду? - Он даже остановился. - А что, клёвая идея! Менты нас там не застукают!

  - Рад, что догадался, - ответил Васяня. - Чемодан спрячем в кустах.

  - Зачем? Возьмём с собой в воду. За баксы не волнуйся, плёнка водоупорная. Я сам её запаивал. Чемодан хоть месяц пролежит в воде, баксам ничего не сделается!

  - Тогда полезли, и живее, менты близко!

  По асфальтовой дорожке, которая тянулась вдоль прудов, приближались спецназовцы. В небе раздался вертолётный гул.

  Первым в пруд вошёл Жорик с чемоданом на спине и, раздвигая водяные заросли, побрёл к замшелому стволу, выступавшему из воды. Следом вошёл Васяня. Пруд был мелкий, но илистое дно сильно затрудняло движение. Ноги вязли, каждый шаг давался с трудом. Кряквы испуганно отплывали от них; ряска расступалась, оставляя за беглецами длинный след.

  Добредя до коряги, Жорик опустил чемодан на дно. Видимо, тут было наиболее глубокое место: в воду беглецы погрузились по шею. Тихие голоса и шаги спецназовцев звучали совсем рядом. Автоматчики вышли к пруду, вглядываясь в потёмки, и неторопливо двинулись по тропинке вдоль берега. Васяня с Жориком ушли в воду с головой, оставив на поверхности только носы. Ряска быстро смыкалась в том месте, где они прошли. Утки успокоились, две из них даже взобрались на корягу, под которой сидели беглецы.

  Вода была тёплая и вонючая. Лицо Васяни облепила тина, мешая смотреть. Голоса перекликающихся спецназовцев, редкие далёкие выстрелы и вертолётный шум разносились по воде. Васяня на полшага приблизился к Жорику и ногой нащупал на дне чемодан. Мысль, что тут лежат десять миллионов долларов, действовала возбуждающе, как наркотик. Похожие чувства испытывал и Жорик.

  Автоматчики проходили мимо пруда несколько раз. Прошла и облава: курсанты МВД, выстроившись в линию от набережной до склонов, на которые невозможно было взобраться, медленно двигались по холмам и впадинам, осматривая каждый куст, каждую ямку, поднимая крышки канализационных колодцев, которых немало можно обнаружить на Воробьёвых горах. В пруды, конечно, не лазили, но на воду светили фонариками. В небе реяло уже два вертолёта. Лучи их бортовых прожекторов вспарывали ночную темноту и шарили по зарослям.

  Дойдя до окружной железной дороги, где стояло оцепление, облава развернулась и тем же порядком двинулась в обратном направлении. Она дошла до метромоста, где встретилась с такой же облавой, которая прочёсывала местность от метромоста до трамплина, причём та, в свою очередь, встречалась у трамплина с третьей облавой, которая шла от трамплина до конца хрущёвских дач. Все эти три облавы ходили по отмеренной им территории Воробьёвых гор туда и сюда - до тех пор, пока, наконец, начальство не сочло, что местность очищена от криминальных элементов. Вертолёты улетели. Уже брезжило утро, когда участвовавшие в оцеплениях и облавах милиционеры начали грузиться в автобусы и уезжать. Под метромостом осталась лишь бригада следователей.

  Васяне и Жорику смертельно хотелось спать. После беготни по горам их сморила усталость. Но если уснёшь, то мгновенно захлебнёшься, оба это прекрасно понимали. И беглецы держались, всеми силами не давая себе заснуть. Васяня вытащил из кармана упаковку жвачки, умудрился в воде развернуть обёртку и отправить пластинку себе в рот. Жорик ел какие-то таблетки.

  - Ментов вроде бы не видно, - полностью высунув из воды голову, сказал бандит. - Вылазим?

  - Да, только осторожно.

  Жорик нырнул, собираясь вытащить чемодан, но Васяня ткнул его ногой в бок. Жорик всплыл.

  - Баксы оставим здесь, - сурово сказал Васяня. - Нас могут зацапать менты, тем более мы в таком виде. Потом возьмём.

  - Когда - потом?

  - Когда ты мальца отпустишь. Им мы займёмся прямо сейчас. Пошли.

  Васяня побрёл к берегу. Жорик нехотя снял ногу с вожделенного чемодана и последовал за ним.

  - Ты хочешь, чтобы мы, мокрые как чушки, потопали по городу? - скулил бандит.

  Васяня посмотрел на часы.

  - Ещё нет и шести утра, все спят, так что у нас есть шанс пройти незаметно. Тем более мы пошуруем по горам, на проспект выходить не будем.