Гоча присвистнул.

  - Я чувствую, там уже на миллиард баксов набежало...

  - Десять миллиардов, а то и поболе, - понизив голос, сказал Палыч.

  - Нам бы присосаться к этим денежкам, - лицо у Гочи сделалось вдохновенным. - Приставить бы к этой долларовой груде трубопровод и качать, качать...

  - А мы чем занимаемся, по-твоему?

  - Да уж очень долгая песня, - Гоча нетерпеливо скривил рот. - Может, вместе с Зубатым приговорить ещё парочку воров - чтобы остальные быстрее созрели?

  Палыч отложил в сторону ручку.

  - Торопливость нужна только при ловле блох, запомни это, - сказал он сурово. - Не забывай, кого мы поддеваем на крючок! Не каких-нибудь задрипанных барыг-коммерсантов, которых чпокнуть - раз плюнуть. Завалить вора в законе - это целое дело, к нему надо готовиться самым основательным образом. А поспешность приведёт только к тому, что мы засыплемся и попадём в лапы к Губарю. Поэтому лучше не суетись. Пока наша мишень - Зубатый.

  - Даже если мы его завалим, вряд ли они раскошелятся, - покачал головой Гоча.

  - С деньгами они так просто не расстанутся, это факт, - согласился Палыч.

  - Послушайте, - вмешался в разговор Васяня, - а может, уделать сразу их главных банкиров - Никсона и Аркашу?

  Палыч смерил его снисходительным взглядом.

  - Вот и видно, что ты лох в этих делах. Никсона и Аркашу! Уделать их можно, вариант по их устранению я, пожалуй, придумать могу. Но только ты знаешь, какой раздрай начнётся после их смерти, какие кровавые разборки пойдут? Ведь контроль над общаком - дело нешуточное!

  - Васяня, - морщась, сказал Гоча, - не выступай, пожалуйста. Ты - исполнитель, слушай, что тебе говорят. Никсон и Аркаша - это денежные мешки, они сидят на общаке. Если бы нам пришлось перестрелять всех воров в законе, сколько их ни есть в Москве, то этих двоих мы в любом случае завалили бы в последнюю очередь.

  - Поэтому надо действовать без горячки, - сказал Палыч. - Будем посылать им малявы с требованием бабок и одновременно мочить. Они должны постоянно дрожать за свою шкуру. Вокруг них должна сгущаться атмосфера страха. Они должны перестать доверять друг другу, должны подозревать своих лучших дружков, а Клепиков пусть сбивается с ног в поисках шантажиста... - Палыч с ухмылкой пробежал глазами исписанную бумагу. - Вроде малява получилась ничего. Она, конечно, их не испугает, но шороху наведёт. Завтра перепечатаю её на машинке, размножу на ксероксе и разошлю ворам. Пусть помандражируют.

  Он взял новый лист и начал переписывать письмо набело. Васяня налил себе ещё вина. За окном вечерело. Слышно было, как в прихожей прохаживаются скучающие телохранители.

  Наконец все трое вернулись к столику, где стояли бутылки и тарелки с закусками. Гоча провозгласил шутливый тост:

  - За удачные похороны нашего дорогого Палыча!

  Палыч поморщился.

  - Лажу не пори. За похороны не пьют. А выпьем мы за то, чтоб клиенты быстрее созрели!

  - Когда они выложат десять "лимонов", мы пришлём им новую маляву и слупим с них ещё столько же! - воскликнул Гоча. - Что для них, при их миллиардах, какие-то паршивые десять миллионов баксов?

  - Для них это - тьфу, копейки, - сказал Палыч.

  - Будем их доить, сук, доить по-чёрному! - Глаза Гочи алчно горели.

  - И мочить, - холодно прибавил Васяня.

  - Доить и мочить, - подытожил Палыч, и они чокнулись.

  Глава 11

  В Москве уже третий день по вечерам шёл дождь. Несильный, моросящий, он окутывал город туманной мглой, распахивал над тротуарами зонты и заставлял прохожих идти быстрее, торопя их к метро, автобусным остановкам, дверям магазинов. Зато потоки машин, наоборот, замедлялись, а иногда и вовсе останавливались, как это обычно бывает в такую погоду.

  Большой "шестисотый" "Мерседес" Зубатого застрял в пробке на Сущёвском валу. Вор возвращался из офиса Клепикова, куда доставил полученное утром новое анонимное письмо. Сыщик покинул офис вместе с ним. Зубатый предложил его подвезти, и сейчас они сидели на заднем сиденье "Мерседеса". За мокрыми стёклами расплывались фонари, смутно угадывались очертания домов и неоновые надписи.

  - Он совсем оборзел, - ворчал Зубатый. - Требует уже десять миллионов!

  - Самое любопытное, что на сей раз он заранее сообщает имя свой будущей жертвы, - отозвался Клепиков.

  - Ну да, - подтвердил вор, - он хочет прикончить меня, но хрен доберётся! Тем более я на время собираюсь уехать из Москвы.

  - За границу?

  - Не знаю. Ещё не решил.

  Зубатый подозревал уже всех и даже Клепикову не хотел говорить о своей подмосковной даче, где надеялся отсидеться.

  - Эти письма - не туфта, - заметил Клепиков.

  - Ясно, что не туфта. Но что делать? Откупиться? Люди на это не пойдут.

  Сидевший за рулём Жорик - телохранитель Зубатого и по совместительству его шофёр, - повернул к ним свою курчавую голову:

  - Точно, не пойдут!

  - При нём можешь говорить спокойно, - сказал Зубатый сыщику, - это свой человек.