Бэхе раскурочило морду, но мы живые. Это уже неоспоримый плюс. Осталось выяснить, что у Арины с ногой. При ударе, крыло въехало в салон, и нога девушки оказалась зажата.

Я же, к моему огромному удивлению, не пострадала вообще! Пальцы на руках и ногах двигались нормально, значит, конечности не сломаны. Шею, правда, больно, может, защемило нерв.

К нашей превеликой радости где-то рядом послышался вой сирены скорой помощи. Я аккуратно отстегнула ремень и попыталась выйти из машины. После столкновения мы просидели в ней минут пять или десять. Я не хотела покидать тачку, пока не удостоверюсь, что с Ариной все нормально. Но чем я думала? Может, надо было выйти и проверить, что стало с водителем двенашки. Хотя знать этого мне не хотелось. Вдруг он…

Покинув машину, я увидела медиков, спешащих к нашим авто. Тут же суетились спасатели. На удивление, Арину быстро извлекли из железного коня и на носилках транспортировали к газели скорой. Перелом конечности – такой диагноз, если перевести на русский язык, ей поставил доктор, суетившийся около пострадавшей.

Водителя второй машины аккуратно вырезали из металла спасатели. Он жив, а это главное.

К нам подъехал черный внедорожник. Отец Арины? Мужчина, на вид лет сорока пяти, обеспокоенно беседовал с медиками. Девушку благополучно забрала скорая и я, со своим защемлением нервов, отделалась, можно сказать, легким испугом. Моя роль в этой пьесе закончилась. Пора ехать.

На пару уже опоздала. Но ведь лучше поздно, чем никогда. Тем более, как по волшебству, к остановке подошел мой автобус. Кто знает, может препод простит небольшую задержку.

Позже, находясь в аудитории, почему-то задумалась об Арине. Неужели действительно есть такие родители, которые все еще решают за своих детей все ключевые вопросы.

Но с другой стороны, что мешает ей уйти от них? Она ведь взрослая девушка. Ушла бы из дома и устроилась на работу. Хотя ей будет сложно доучиться своими силами, если учесть, какие презенты она делает преподам. Судя по оценкам в зачетке. А может, девушка просто привыкла к красивой жизни? В конце концов, та имеет определенные плюсы. В любом случае, это не моё дело. Но надо будет обязательно навестить Арину в больнице.

Пары закончились, и я торопливо направилась прямиком в лечебное заведение. В регистратуре мне сообщили, что девушку перевели из операционной в приемный покой. Посещение было запрещено для всех, кроме родственников. Слёзно упросив сердобольную вахтершу пустить меня к любимой сестре, переобулась в тапки и халат для посетителей и направилась в сторону палат.

В коридоре витал аромат свежести. Чей-то одеколон? Определенно, его обладатель имел все шансы трахнуть меня прямо на той вон кушетке, до того аромат оказался пленительным. Надо подарить подобный Никите. Может это сделает его более привлекательным в моих глазах? Едва эта фраза прозвучала в мозгу, мне стало стыдно. Какая же я все-таки неблагодарная тварь.

Парень красиво ухаживал, терпеливо ждал, когда я буду готова. Не принуждал и не брал силой. За одно только это, я должна быть благодарна. Отчего же эта настырная мысль скребет мозг ржавым гвоздем?

А что бы произошло будь на месте Никиты кто-нибудь другой? Более напористый, сильный, властный… Дура. Вот не зря говорят про нас так. Ну, всё же есть для счастья! Тогда какого хрена еще надо? Н-да, вот именно – какого хрена?

Улыбнувшись ходу своих мыслей, подошла к нужной палате.

Арина лежала на больничной кровати, укрытая простыней почти до подбородка. Загипсованная нога покоилась на небольшой подушечке. Запах свежего гипса и бинтов напомнил мне о ценности жизни и о хрупкости человеческого тела. Почему-то захотелось плакать. А ведь у аварии мог быть совсем иной исход.

Услышав скрип половиц, девушка повернулась к двери и оглядела меня грустным взглядом.

– Прости, что так вышло.

Она что, серьезно?

– Тебе не за что извиняться.

Я только сейчас почувствовала неловкость. А ведь мы не были подругами, соответственно, о чем с ней разговаривать, я не знала. В поисках тем, окинула взглядом светлое помещение.

Палата, вероятно, одна из лучших в клинике, судя по евроремонту и телеку с холодильником, причем, одноместная (это основной аргумент в её пользу), утопала в цветах. Розы. Сотни, тысячи алых бутонов были расставлены во всевозможные емкости: ведра, вазы, банки, даже в кувшин, предназначенный для воды.

– Решила подзаработать и начать банчить цветами?

Знаю, неудачная шутка, но надо с чего-то начинать.

Арина сверкнула озорным взглядом.

– По-братски полсотни за три косаря отдам, – отозвалась Малиновская.

Я улыбнулась. Напряжение отступило.

– Как нога?

– Врач сказал, на днях смогу поехать домой. Операция прошла успешно так что… – Арина улыбнулась. – Как думаешь, если сяду у ЗАГСа, смогу быстро толкнуть товар? – она оглядела растительность.

– В тебе явно есть коммерческая жилка. Но, думаю, ты разобьешь сердце поклоннику, решившему произвести на тебя впечатление.

Девушка чуть поморщилась.

– Аа…Это от жениха. Он узнал, что произошло утром, отец рассказал.

Я даже присвистнула.

– Не похоже, что для него брак нежелателен.

Арина отвернулась к окну. Всхлипнула.

Да ёбаный в рот! Умею я все-таки подбодрить, да?

Не зная, что сказать, замерла в нерешительности. Подойти и успокоить? А вдруг она не поймет. Все-таки первый день общаемся. Выйти из палаты и оставить одну, пока не пришла в чувства? А не слишком грубо получится?

Пока я раскидывала в уме колоду карт на удачу, Арина пришла в себя и обратилась с вопросом.

– Это мне? – она указала глазами на пакет с зелеными яблоками.

Точняк. Я совсем забыла.

Протянув ей ношу, я решила дальше придерживаться выбранной стратегии.

– Сходи пока, вымой. А я присяду, – я произнесла с улыбкой и собеседница хохотнула в голос.

– Давай будем бунтарками до конца и съедим яблоки прямо так! – ответила мне в тон.

– В следующий раз принесу то, что не обязательно мыть перед употреблением.

– Коньяк! – она с чувством произнесла, и мы обе рассмеялись.

– Как с языка сняла.

– Я подожду, можешь сбегать в магазин, – Арина уже во всю хохотала. Сейчас в ней сложно было разглядеть мажорку, управлявшую бэхой. Обычная девчонка, с соседнего двора. Только с гипсом.

А ведь мы могли бы стать подругами.

Обменявшись улыбками, мы одновременно перевели взгляд на звонивший телефон на подоконнике.

Я вопросительно посмотрела на знакомую.

– Это не мой, – растерянно пролепетала та. Потом на её лице отразилось понимание. – Наверно мой жених забыл.

Я услышала в коридоре звук приближающихся шагов и нырнула в первую попавшуюся дверь. Это оказался туалет. Не знаю, почему мне взбрело в голову капитулировать, но не хотелось пересекаться с родственниками Арины, пускай даже будущими. Её отец произвел отталкивающее впечатление.

Открыв воду, я принялась мыть яблоки и размышлять. Интересно, сколько лет её жениху? А вдруг он старикашка с набитым кошельком. Иначе, зачем еще родителям настаивать на браке дочери? Наверняка причина в деньгах. Хотя, судя по тачкам, семья девушки тоже не бедствует. Пока больше вопросов, чем ответов.

Покончив со своим занятием, я замерла в нерешительности. Голоса, по ту сторону двери свидетельствовали о том, что Арина все еще не одна. Значит это ОН. Голос, на удивление приятный. Немножко грубый, с нотками хрипотцы. Я сжала ручку и набрала полную грудь воздуха. Ладно, хватит вести себя как ребенок. Пора посмотреть на спутника Арины. Поворачиваю ручку и толкаю дверь…

Макс

Заебись! Я впервые за несколько дней вздохнул с облегчением. Отец рвал и метал, но как-то похер. Тут уж ничего не поделаешь. Бухгалтер пиздил бабки. Они с закупщиком спелись и подделывали отчеты. Неплохая схема, но они не учли, какой компьютер в мозгах у отца. Тот, на раз два, расколол их махинации. Как и я, на день раньше, клепая отчет. Даже Оплетаева не пришлось таскать с собой. Но отцу знать об этом совсем необязательно.