- Море, - кричу, когда мы оказываемся на берегу.

- Море-море, звереныш, - улыбается Артур и перехватывает меня за талию. – Идем, нужно заселиться в домик.

- Не в отель? – приподнимаю брови, ведь по сути заграницей я никогда не была, оттого все это для меня внове.

- Я снял домик у побережья, так что мы будем совершенно одни, - шепчет мне на ухо, а у меня на лице начинает играть улыбка предвкушения.

- Только сначала искупаемся, хочу узнать, так ли вода соленая на вкус, как говорят, - вскидываю голову и встречаюсь с его смеющимися глазами.

- Она горькая, - усмехается мужчина и тянет меня в нужную сторону.

Домик, который он снял, оказывается домищем, таким же круто нафаршированным, как и в России. Все нововведения цивилизации, фрукты на столе, даже джакузи имеется. Первым делом я надеваю мини-бикини, которое успела купить до прилета, накидываю сверху парео, а затем выхожу в гостиную, где уже сидит в кресле в ожидании Артур.

- Ну как? – кручусь, вижу, как темнеет его взгляд, стискиваются челюсти.

С недоумением наблюдаю за этой метаморфозой, замираю, будто передо мной хищник. Впрочем, это ведь так и есть.

- Ты в этом не выйдешь, - практически рычит, глаза сужаются, превращаясь в щелочки, на его лицо словно спадает тень.

- В смысле? – упираю руки в бока и закатываю глаза, совершенно забыв, кто передо мной.

- Ты забыла правило четвертое? – он медленно встает и подходит ко мне крадущейся тихой походкой, берет пальцами за подбородок.

- Запрет откровенной одежды? – мои глаза тревожно и в растерянности бегают туда-сюда, - но это же купальник…

- Он слишком открытый, - отрезает все мои возмущение и слова. – На тебя будут пялиться мужики.

- И как мне купаться? В одежде? Ты издеваешься? – в горле встает ком, а изнутри поднимается волна негодования.

Да что это за домострой-то такой?

- Что за тон, звереныш? – холодный тон остужает мой пыл. – Мы возвращаемся к началу?

- Нет, - поджимаю губы, но покорно опускаю взгляд в пол. – В чем мне тогда идти?

- Тебе сшили специальный гардероб, купальники там тоже имеются, так что выбери себе и пойдем.

- Ты мне даже не муж, какое право имеешь приказывать? – говорю напоследок, прежде чем покорно развернуться и найти то, что мне подобрали по его приказу.

Он молча окидывает меня оценивающим взглядом, словно сравнивает с кем-то. Замираю, прирастаю к тому месту, где сейчас стою.

- Ты права, не муж, - спустя несколько минут отвечает, а лицо его превращается в холодную маску, глаза становятся ледяными.

Мое сердце бешено колотится, а пульс набатом звучит в ушах. Сглатываю, чувствую себя не в своей тарелке.

- Пойду, переоденусь, - надеюсь, он не заметил, как сипло звучит мой голос.

И не услышал, что он дрожит, ведь я вот-вот готова была расплакаться. Хотя говорят, что у мужчин слух хуже, так что они не распознают малейшие колебания и изменения речи. Иду в комнату, ощущая, словно на меня давит неподъемный груз. Хорошее настроение улетучивается, будто его и не было, так что я понуро переодеваюсь, даже не глядя во что.

- Не жена… Не муж… - шепчу в пустоту, а затем, нацепляя на себя заученную улыбку, выхожу наружу.

Через неделю мы возвращаемся обратно. За все время больше не затрагиваем опасные темы, да и я была не в настроении отстаивать право на ношение открытой одежды. Чувствовала какое-то опустошение, словно из меня высосали все соки. И пусть ночи были наполнены ошеломляющей страстью и удовольствием, каждый раз неизбежно наступало утро. Я не решалась заводить разговоры о том, какие у нас отношения. Честно? Боялась… Что все это мимолетно, и завтра он скажет выметаться, что наигрался.

- Боже, - шепчу себе уже в зеркало родного дома.

А дом ли это мне? С сомнением осматриваюсь и вглядываюсь в убранство комнаты. Ко мне относятся, как к госпоже и хозяйке дома. К чести Артур стоит сказать, что в финансах он меня не ограничивает, вот только… Так и не обозначил статус наших отношений. Кто я для него? Пленница? Любовница? Или нечто большее? Правда, о большем я и сама боялась мечтать. И где же та неутомимая Вера Каримова, которая не знала преград? Или все дело в том, что я лю… Нет-нет! Встряхиваю головой и отбрасываю эти мысли подальше.

«Буду через час», - приходит сообщение от Артура.

Да-да, и телефон мне вернули. Ну как вернули, подарили, скорее, новый, более навороченный и, я уверена, напичканный всевозможными следилками. Все в духе Авдеева.

Я улыбаюсь и тут же скидываю одежду, выбирая красное нижнее белье. Знаю, как его это заводит. Только начинаю застегивать завязки чулков, как вдруг мне снова приходит сообщение. На этот раз от незнакомого номера. Видео… А там…

«… Мультимиллионер Артур Авдеев и дочь нефтяного магната Ориса Ковтарадзе – Алиса. Слияние крупных денег или же любовь?...»

А затем идут кадры какой-то темноволосой модели и Артура. Как он придерживает ее за талию, пропускает в ресторан. Как целует руку, заглядывает в глаза…

Сглатываю горький ком в горле, а затем чувствую, как по щеке скатывается слеза, за ней еще и еще. А после я начинаю безудержно рыдать, впиваюсь пальцами в волосы и тяну изо всех сил, желая причинить себе боль. А что ты хотела, Вера? Такие, как Артур, не женятся на таких босяках и черни, как ты…

***

Спустя полчаса привожу себя в порядок, мажу лицо тоналкой, чтобы Артур ничего не заподозрил. Он входит в комнату, как и обещал, спустя час после своего сообщения. Но вместо того, чтобы как обычно тут же сексуально агрессивно наброситься на меня, достает что-то из-за пазухи. Футляр.

- Что это? – спрашиваю, проявляя любопытство.

- Открой и посмотри, - подходит и кладет на тумбочку, встает позади меня.

Я беру футляр в руки и приоткрываю… Ахаю…

- Красиво, - с благоговением глажу жемчужное ожерелье, всегда мечтала о таком. – Спасибо.

Шепчу, глядя на него в отражении зеркала. Он наклоняется и целует меня в плечо, опаляя горячим дыханием мою кожу. Затем выпрямляется, я встаю следом и поворачиваюсь к нему лицо, льну к накачанному торсу.

- Что не так? – вдруг хмурится, видимо, замечая что-то на моем лице.

Я отвожу взгляд и сглатываю.

- Ничего, - качаю головой, но похоже слишком поспешно, так как чувствую, что его тело напрягается, а глаза становятся подозрительными.

Я бросаю взгляд на свой телефон, так и лежащий на кровати, и Артур прослеживает за движением моих глаз. Резко идет в ту сторону и хватает мой смартфон.

- Отдай! – кричу, пытаясь забрать свою собственность, но мужчина приподнимает руку, так что мне с моим ростом не добраться до телефона.

- Что ты скрываешь? Говори сейчас и по-хорошему, если я узнаю, что ты… - не договаривает, снижает тон, намекая, что будет за предательство.

Вот только там ведь видео, а вкладку я так и не закрыла… Испуганно гляжу на него, в это время Артур разблокировывает экран, заставляя меня охнуть. Даже пароль он и то знает.

Он смотрит видео молча, никак не реагирует, я же отхожу и присаживаюсь без сил на кровать. Досмотрев кадры, мужчина переводит взгляд на меня, ослабляет галстук и, тяжело ступая по паркету, выходит из комнаты без слов. Оставляя меня лежать на кровати…

Что ж… Теперь не приходится сомневаться, какой статус у наших отношений, Вера… Прикрываю глаза и лежу, надеясь, что сон смоет ту боль, что сейчас змеей скрутилась у сердца.

На следующий день лучше мне не становится. Смотрю на себя в зеркало, на свою идеальную красоту и бью себя по щеке. Один раз, два, три. Затем начинаю рыдать, разрываю жемчужное ожерелье на себе, бусинки постукивают по полу, распавшись на много частей. Подарок Артура валяется на полу, словно мусор, и от этого зрелища меня распирает на истерику. Какая ирония… Ожерелье ведь это я… Такой же никчемный мусор…

Я плачу, даже не замечая, как поворачивается ручка двери, а затем в комнату входит Артур. Понимаю это только тогда, когда меня с пола поднимают сильные мужские руки.