Получается я ему настолько не безразлична, что он не просто думает обо мне, он ещё и чувствует меня, где бы я не была. Для меня это значило многое, поэтому растроганная таким откровением я просто накинулась на него, кое как дотягиваясь и целуя его в губы.

Отстраняясь и смотря счастливыми глазами на Адамаса я наблюдала, как его взгляд менялся… набирая в себя блеск, страсть, огонь и жажду. Когда он сглотнул шумно, сжимая сильнее за талию и буквально рывком притянул меня к себе, чтобы смять мои губы во властном, жаждущем поцелуе. Он целовал так несдержанно и жадно, будто выпивал самый желанный нектар, а незнающие покоя руки ласкали моё распаляющееся тело.

И было уже всё равно, что неподалёку люди и нас могут услышать, мы погружались в пучину страсти уверенно и с наслаждением. Когда мурашки удовольствия пробегали по моему телу, от того что он с нетерпением стаскивал моё платье с груди одним рывком, забираясь своими горячими руками под юбку платья, задирая её выше, чтобы оголить мои бёдра, между которыми уже собиралась влага желания.

Я отдавалась каждому поцелую, каждому прикосновению, запрокидывая голову и выгибаясь всем телом, подставляя ему каждую частичку своего тела для несдержанных ласк. Когда он целовал и покусывал мою грудь, облизывал своим мягким языком мои плечи и ключицы, проникая неожиданно и резко в меня своими длинными пальцами. Я всхлипнула, когда своим коленом он раздвинул мои ноги шире, потому что боль он нашей последней близости еще была слишком свежа. Но я не отстранялась, цепляясь за отголоски удовольствия, которые проступали сквозь кусающую боль, когда он поглаживал мои складочки уверенно, сначала осторожно, а потом начиная двигаться поступательными движениями все глубже и глубже, массируя мои стеночки и пробуждая такое желанное удовольствие.

Это было что-то нереальное, когда я и подумать не могла что пальцами можно доставлять такое удовольствие… а он прекрасно знал, двигая и играя ими умеючи, без остановки. А я всхлипывала и глухо стонала, хватаясь за его упругие и твердые бока, царапая коготками его стальной и выпуклый пресс и впиваясь кусающими поцелуями ему в шею и ключицы, пытаясь сдержать громкие крики.

Он определенно знал, как вознести женщину до небе… когда внизу живота стал нарастать пульсирующий комок удовольствия, собирая все накалившиеся нервы словно снежный ком, взрываясь внизу живота яркими ощущениями, когда он сделал очередной глубокий толчок… Я закрыла глаза и застонала, выгибаясь в теле с небольшой судорогой, когда моё тело наполняла такая нега, что хотелось просто повиснуть в его руках, оставшись в этом раю навсегда.

Я шумно дышала, ощущая на себе горячие поцелуи мужчины и открыв глаза видела его полыхающий взгляд. Будет второй раунд и это отчётливо читалось в его глазах, а ещё во внушительно выпирающей эрекции в штанах. Ведь физическое удовольствие сполна получила только я, а Адамас лишь драконил и распалял себя до безумия, когда доставлял удовольствие мне и поглощал мои стоны.

Поэтому я не сопротивлялась, когда он резко развернул меня спиной к себе, прижимая грудью к дереву и спуская свои штаны, откуда выглянул внушительный, упругий член с слегка красноватой головкой, кровь к которой приливала с бешенной скоростью от возбуждения мужчины. Он был просто неудержим, когда положил одну руку на мою поясницу, заставляя прогнуться в ней и одним резким движением вошёл в меня до основания. И я вскрикнула, тут же закусывая губу, что бы некого не разбудить, стараясь держать себя в руках, что было сделать очень сложно потому что Адамас не сдерживал себя. Он врывался в моё тело жёстко и без остановки, буквально тараня меня и рыча за спиной. Я же разрывалась между чувством невероятного удовольствия от ощущения в себе любимого мужчины и кусающей боли, которая нарастала с каждым несдержанным толчком. Но тут я почувствовала, как Адамас сделал последний жёсткий и глубокий толчок, приваливаясь своим горячим и мокрым от пота телом к моей спине и прикусывая мою шею выдохнул глухой приглушённый стон.

Он достиг пика. Тяжело дыша и целуя меня в мокрую от пота макушку, тут же разворачивая к себе лицом.

— Хороший был секс. — Прохрипел он улыбаясь.

— Согласна. — рассмеялась я, добавляя — Но возьми пожалуйста на заметку, что в отношениях не только сексом занимаются, но ещё и разговаривают. Если ты будешь мне доверять и говорить о своих переживаниях, нам обоим станет легче. — продолжала я улыбаться.

Чего я не ожидала, так это того, что он резко отстранится от меня, а его глаза застелет уже знакомая пелена отрешенности.

— О каких отношениях ты говоришь? Я не давал тебе никаких обещаний и надежд, что бы ты считала, что мы вместе. — Говорил он жёстко и холодно.

— Но… — я даже не успевала ничего сказать, принявшись закрывать свою обнаженную грудь сорватым платьем, когда он перебил меня также бесцеремонно.

— Ты лишь для того, чтобы скрашивать моё одиночество в пути! Или ты восприняла слова что ты моя, которые я говорил в поселение немного иначе? Судя по всему, да… зря.

Я слушала и не могла поверить своим ушам… Какая же наивная и глупая я оказалась, придумав себе его любовь и «нас». Когда для него вся проявленная забота и защита была лишь для того, чтобы его игрушка была в рабочем состояние.

— Ты ведь видел, что я верю тебе и влюбляюсь, почему молчал? — шептала я захлёбываясь прорвавшимися слезами. Видя, как Адамас напрягался каменея, а на скулах играло напряжение.

Что это? Злился на мои слёзы и глупость, или не ожидал такого и ему стыдно? Сомневаюсь, скорее первый вариант.

— Не знал наверняка.

— ЛОЖЬ — вскрикнула раздавленная я и со всего маха врезала ему пощёчину, когда по лесу пролетело характерное «ТЫЩ-щ-щ»

Он даже не дёрнулся, лишь прикрыл свои черные ресницы. Не пытаясь мне ответить или же обматерить, лишь молча смотрел своими зелёными глазами, которые сейчас казались как некогда пустыми и возможно мне показалось, что там на долю секунды блеснуло раскаянье, но я уже не придавала значение его эмоциям.

Выплюнув холодно и презренно ему в лицо…

— Бессердечный! Ты не заслуживаешь и капли любви.

После этого отдернула платье и ушла прочь, оставив его замершее и напряженное как статуя тело в холодном, тёмном лесу.

Кто знает, кто может рассказать, сколько боли может вынести женское сердце? Сколько разочарований может пережить душа? Когда мы достигаем точки невозврата? И всё то светлое, тёплое и трепетное, что есть в нашей душе, сгорает ярким пламенем, оставляя после себя лишь безжизненный, тёмный пепел…

Я была раздавлена, а моё сердце растоптано. Я легла на шкуры и глотая слёзы молча рыдала, не позволяя себе даже хмыкнуть в слух, что-бы кто-то мог увидеть мою боль, моё унижение… Не знаю сколько времени я пролежала, но к тому времени когда проснулся Аларик, я ещё не спала, упрямо делая вид что соплю, своим не дышащим из-за слёз носом. Но все же усталость прошедшего дня и моё убитое состояние взяли вверх, когда обессиленная я провалилась в глубокий сон, не находя больше в себе силы думать о том, что было в лесу…

Проснулась я из-за голосов, которые раздавались где-то совсем рядом и были очень знакомые. Не спеша открывать глаза и выдавать себя, я начала прислушиваться к ним…

— Ты тоже ночью не дежурил? — прозвучал низкий голос и я узнала Торфуна.

— Нет, я проснулся и пошел в лес, но он даже подойти к себе не дал, отправил назад — раздосадована говорил Аларик.

— Каю тоже не дал заступить, всю ночь сам стоял… Это всё девчонка, я видел как ночью она ходила в лес. Говорил же, не место ей здесь, особенно рядом с Адамасом! — продолжал недовольно Торфун.

— Хватит Торфун, он взрослый мужчина и в состояние сам разобраться со своей женщиной! — начинал злиться заступаясь за меня Аларик.

— Ты не понимаешь, что ли, чем это может обернуться?

— Я понимаю только одно, что во всём ты винишь Амалию! — рыкнул Аларик.