– Много всего, – бросил я, давая ему понять своё недовольство.

Нависло молчание. Он не отрывал от меня взгляда, подыскивая нужные слова, и его замешательство меня забавляло. Глубоко вздохнув, он подошёл ближе и положил мне на плечо свою руку, однако я не почувствовал его прикосновения. Словно мраморная статуя, я стоял неподвижно, не издавая ни единого звука.

– Ты можешь рассказать мне, – тихо произнёс он после паузы.

– Что ж, – начал я, немного отойдя в сторону. – Она появляется снова и снова, и каждый раз в ней что-то меняется. Я бы даже сказал, что она преображается, как холст в руках художника.

С этими словами я указал на несколько листов бумаги, брошенных у самого входа. Подняв их с пола, он медленно просматривал каждый из моих рисунков, на которых можно было пронаблюдать постепенное изменение внешнего облика двери. Узоры, которые становились всё более сложными и запутанными, придавали ей таинственный и величественный вид, словно бы она служила порталом в другой мир.

– У неё по-прежнему нет ручки, – заметил он, повертев в руках листок с последней зарисовкой.

– Нет, но должна появиться. Каждый раз я нахожу в ней что-то новое, она становится более реальной и осязаемой. Поэтому я просто жду.

– Так что случилось с входной дверью? – спросил он, словно бы это имело значение.

– Я снял её с петель. Она мешала мне наблюдать… Мебель кто-то вынес, пока я спал или рисовал. Впрочем, неважно.

Наступила небольшая пауза, тревожность которой давила на нас, и я чувствовал необходимость прервать молчание.

– Я ждал тебя, – коротко сказал я, надеясь услышать от него причину такого долгого отсутствия.

Тот не ответил, но в его взгляде я прочёл грусть и сожаление. Что бы там ни было, он явно провёл не самые лучшие дни, и мне, как другу, стоило его расспросить и позволить выговориться. Но мне уже было всё равно, ведь и в моей жизни теперь появилось то, что занимало все мои мысли, и я уже не мог оставаться молчаливым слушателем. В этот день он ушёл, не попрощавшись, а моё сердце наполнила тоска. Дружба, что была у нас раньше, словно бы рассеивалась в воздухе, и я уже ничего не мог с этим поделать. Но чувство горького сожаления длилось недолго. Ровно до следующей встречи с дверью.

Она стала центром моего внимания, и ничто другое меня больше не интересовало. Шли дни, быть может, недели, а я всё с таким же нетерпением отчаянно ждал её появления. Дверь приобретала могущественный вид, и рядом с ней я чувствовал себя песчинкой в пустыне. Вскоре я и вовсе перестал заходить в квартиру, в которой не осталось ничего, кроме темноты.

Однажды у двери появилась ручка, и при виде неё я почувствовал, как по моему затылку пробегают мурашки. Не этого ли я так долго ждал? Проводя долгие дни и ночи в пустоте и одиночестве, я гадал о том, что может находиться по ту сторону. Совсем скоро эта тайна должна была открыться, но мною внезапно овладел страх. Не в силах разобраться, что именно меня пугало, я всё же не решался тронуться с места.

Но внезапно дверь перестала меняться и, казалось, даже появляться она стала реже. Опасаясь, что уже никогда не узнаю истину, я принял решение открыть её, как бы страшно мне ни было.

Время до её последующего появления длилось дольше, чем вся моя жизнь. Не знаю, что я делал и о чём думал, но это было настоящей пыткой. Когда, наконец, дверь вновь появилась передо мной, моё сердце на мгновение остановилось и вскоре забилось со страшной силой.

Аккуратно ступая по бетонному полу, я неспешно приблизился к ней и сжал ручку в дрожащей ладони. Закрыв глаза, я дёрнул её, и…

Дверь не поддавалась. Я подёргал её несколько раз, ожидая другого результата, но она оставалась такой же неподвижной и властной. Приглядевшись, я обнаружил замочную скважину, которая скрывалась под ручкой. Выходит, нужен ключ?

Ещё несколько дней я провёл в ожидании. Если раньше мне было страшно открыть дверь, то теперь я был готов на всё, чтобы найти этот ключ.

Приход моего друга застал меня врасплох. В каком-то смысле я и не думал, что он когда-нибудь вновь меня навестит. Однако в моей душе ещё таилась надежда. Сложно объяснить, почему.

Тоска в его глазах выражала то, что чувствовал я сам, и нам было не нужно много слов, чтобы объясниться. Перекинувшись несколькими фразами, мы, наконец, заговорили о том, что волновало нас обоих.

– Дверь преобразилась до неузнаваемости. Она стала ещё более мощной, красивой, притягивающей… Теперь у неё есть и ручка, и скважина, но я пока не могу найти ключ. В последний раз на двери было прикреплено послание.

Я протянул ему листок бумаги, на котором аккуратным почерком было написано короткое сообщение.

– Не закрывай меня, – прочёл он вслух. – Для начала было бы неплохо её открыть.

Я слегка кивнул головой, спрашивая себя, о чём он задумался. Тот долго молчал, глядя на ту стену, в которой появлялась дверь. Мне показалось, что он уговаривал себя принять важное решение, и я не стал ему мешать.

– Я подожду её вместе с тобой, – произнёс он.

И мы остались вдвоём в тишине. Были ли в этом доме ещё люди? Существовало ли что-то за пределами лестничной площадки? Я не знал, да и не хотел знать. Поскольку он остался со мной сегодня, мне было не так одиноко, и это прибавляло сил. В темноте мне было труднее различить черты его лица, и я не мог сказать с уверенностью, что именно испытывает он в данный момент. Быть может, он расстроен или недоверчив? Мой верный друг молчал и даже не шевелился, но я ощущал его присутствие, и от этого ожидание уже не было тягостным.

Дверь со скрежетом выросла из стены, заставив меня вздрогнуть. Я обернулся, чтобы посмотреть на реакцию приятеля, готовясь к тому, что он будет ошеломлён. Однако его лицо не выражало удивления. Он смотрел на дверь так, словно бы видел её каждый день, без всякого интереса или желания рассмотреть каждую деталь. Меня немного покоробило от его взгляда, но я не придал этому большого значения. Подойдя поближе, я прикоснулся к рельефам, выискивая изменения. Мои пальцы тщетно пытались найти новый узор или фигуру, поскольку в этот раз дверь совершенно не изменилась. Вот только…

Ключ. Он протянул его мне, понимая, насколько сильно я хочу пересечь эту грань. Взяв маленький кусок металла холодной и дрожащей рукой, я совершил последний и решительный шаг, разделяющий меня от этой загадки. Ключ издал характерный звук, повернувшись внутри скважины, и я распахнул дверь.

По ту сторону я увидел лишь темноту, прерываемую слабым свечением предмета, оставленным на полу. Подойдя поближе, я увидел, что это листок бумаги, на котором тем же самым почерком, что и на прошлом послании, была выцарапана всего одна фраза. Всего несколько слов, заставивших всё моё тело похолодеть.

«Не открывай меня».

Я резко обернулся, услышав скрип закрывающейся двери. Последним, что я увидел, было лицо моего друга, который навсегда оборвал мне путь назад. Лицо, выражающее тоску, горечь и… решимость.

Прошло несколько дней. Молодой мужчина повернул дверную ручку и вошёл в кабинет.

– Здравствуйте, доктор, – сказал он и направился в сторону кресла для посетителей.

Он бывал здесь так часто, что ему не требовалось приглашение. Мужчина, которого он назвал доктором, оторвался от газеты и поднял глаза на своего посетителя.

– Как у нас дела сегодня? – спросил он наигранно дружеским голосом.

Посетитель устроился поудобнее и принялся рассказывать. Слова давались ему тяжело, словно бы он признавался в тяжком преступлении. Его собеседник лишь изредка кивал, делая вид, что внимательно слушает. Когда тот замолчал, он снял очки и, кашлянув, заговорил.

– Ваше воображение было способно придумать этого друга, ваше воображение смогло и выдворить его. В этом и заключается моя методика. Вы постепенно прорисовываете дверь, через которую и прогоняете засидевшегося гостя.

– Да, – со вздохом сказал он, глядя куда-то вдаль. – Ваш метод удался.