Закончить он не успел. Раздался сначала скрип, потом шум, еле различимые голоса, и радио, надо которым весь вечер работал Ли, заработало. В эфире шли вечерние новости. Какая-то девица высоким поставленным голосом с наигранной радостью рассказывала об открытии инновационного центра где-то недалеко от Эдинбурга, а ее напарник по эфиру время от времени вставлял восхищенные восклицания, словно все, что он слышал, он слышал впервые.
— А напоследок мы напоминаем нашим радиослушателям о заморозках, будьте аккуратны на дорогах! — девушка радостно принялась прощаться с аудиторией, второй диктор стал что-то говорить о реформах правительства. Джордж хмыкнул и взмахнул палочкой, меняя волну.
— Вот послушать их, мы живем в райское время, — он присвистнул.
— Только заморозки почему-то, — поддакнул Фред. — Ужас какой, правда?
— И не говорите, — Джордан рухнул на диван, складывая ноги на подлокотник и подкладывая под голову ветхую подушку. — Хорошо, что успели починить до наступления вечера, было бы здорово сегодня подключиться к эфиру.
— Его Кэти ведет сегодня? — Фред зашарил по карманам штанов, ища салфетку или платок.
— Не, должна вести Алиссия. Если до семи она не подключится, то в эфир пойдет запись, ну та, где мы говорили о метлах.
— Но тогда придется без сводок погибших, — вздохнул Джордж.
— Скажи спасибо, что сами живы. Чудо, что мы встретили Тома с семьей в лесу раньше, чем на них наткнулись егеря. Да и вообще! Сколько раз нам везло? А в тот раз, когда успели подобрать этих ребятишек, Мэг, Эндрю и Фиону? Еще бы на полчаса позже, и Пожиратели казнили бы и их, также, как и их родителей. Нам чертовски везет, и, кто знает, как долго еще продлится это везение! — с каждым новым словом его голос становился все громче и отчаяннее. Наружу вырывалось все то, что трое юных магов были вынуждены скрывать внутри себя, даря несчастным, собравшимся наверху, веру в то, что, на самом деле, все не так уж и безнадежно.
— Ты прав, Ли, — голос Фреда был тих, вкрадчив и тверд. — Тот-Кого-Нельзя-Называть лютует по стране, сотни магглов и магглорожденных гибнут от рук его приспешников, но здесь они находят защиту и надежду. Только за этот месяц мы смогли вытащить почти два десятка человек, и, как только прибудет Анджи с порталами, мы сможем переправить их на континент.
— Там им помогут, — подхватил за близнецом Джордж. — И потом, не все так плохо. Орден Феникса…
— О чем ты говоришь, безумец? — голос Ли сорвался на крик. — Анджелина не выходит на связь уже несколько дней. Откуда ты вообще знаешь, жива ли она еще?! Пойми ты уже, Ордена больше нет!
Звук пощечины раздался гонгом в комнате. Фред стоял прямо перед Джорданом, щека того на глазах краснела. Джордж замер в двух шагах от друзей, напряженный, словно не знал, чего конкретно ожидать, и готовился ко всему.
— Прекрати истерику, Ли, — Уизли был бледен, словно мертвец. — Мы все устали, мы все отлично понимаем, в каком мы положении. Я знаю, что ты волнуешься за Анджелину, и не думай, что я или Фордж не осознаем, как она дорога тебе, но, поверь, ты не сможешь помочь ей, отчаявшись и сдавшись.
— Фред, — Джордж, который, кажется, из всех троих единственный смог сохранить самообладание, рукой остановил брата. Будучи от природы достаточно сильным эмпатом, он отлично понимал, что ответная агрессия со стороны его близнеца может только сильнее задеть друга. С другой стороны, он слишком хорошо знал Фреда, чтобы не понимать, что, в сущности, он и Джордан были в схожих ситуациях.
— Ордена нет, — глухо повторил Ли, не поворачиваясь. — Нам неоткуда ждать помощи.
— Мы и есть Орден, — старший из близнецов расправил плечи, однако от Джорджа не скрылось, как дернулся его кадык. — И, если тебе страшно, ты всегда волен уйти!
— Прекрати, — резко оборвал его брат. — Прекратите оба. Вы ничего не измените своими глупыми стычками! Мы все волнуемся за Анджи, но вспомните, какая перед ней стоит задача. Такие порталы днем с огнем не сыщешь даже в мирное время, неудивительно, что сейчас их добыть практически нереально. И все-таки, я готов спорить на что угодно, она вернется! Фредди, — он взял брата за плечи, глядя точь-в-точь в глаза, и продолжил, гораздо тише, — не думай, что я до сих пор не понял, о ком ты вздыхаешь вечерами. Еще два месяца назад я готов был бы спорить, что это Джонсон, но теперь я знаю, что это не так. И не будь стоить наивен, чтобы думать, что ты мог бы скрывать это от нас с Ли дольше, нет. И я представляю, как страшно тебе за нее сейчас.
— Сомневаюсь, — он вырвался из чужих рук, отходя к стене, туда, где висела магическая карта Англии, которую близнецы тщетно пытались заколдовать, чтобы она, как Карта Мародеров, показывала их друзей и врагов. — О них не было вестей не два дня, не неделю и даже не месяц. Один черт знает, где они.
— Вот, и ты еще… — Ли не договорил, потому что Фред обжег его таким взглядом, что по коже побежали мурашки.
— Но я не сдаюсь. Мы будем бороться до конца, даже если Гарри Поттер давно мертв.
— Дред…
— Пустое, Джорджи, — он мотнул головой. — Я давно перестал тешить себя пустыми надеждами, и я готов к худшему. Если Грейнджер, Поттер и наш непутевый брат мертвы, я не стану сходить с ума и совершать безумства. Это не даст никакого толку. Наше место здесь, слышите? Здесь. Орден Феникса всегда существовал не для войны, а для защиты тех, кто не может спастись и защититься сам. И мы не можем сдаться тогда, когда эти люди так верят в нас, так нуждаются в нашей собственной вере в победу.
По губам Джорджа скользнула улыбка, и он положил руку на плечо брата.
— Ты прав, черт возьми. Прав как никогда. Мы сделаем все возможное, чтобы спасти этих несчастных людей. Сейчас им не к кому обратиться, и, раз это так, мы станем теми, на кого волшебники и магглы смогут рассчитывать.
— Мы не можем переправить детей и магглов через каминную сеть, не можем трансгрессировать прочь — и пусть. Если понадобится, мы будем варить листья смородины и жевать замоченную кору, но мы выживем, а вместе с нами — все эти люди. Мы поможем им выжить в этой ужасной войне.
— Поможем, чего бы нам это ни стоило, — они смотрели друг на друга, и их сердца разгорались с новой силой.
— Вы правы, — минутная слабость отступила, и к Джордану вернулась его решимость и истинно гриффиндорская смелость, та самая, что толкала его в спину, когда он бросался прямо в горящие дома магглов, вытаскивая оттуда несчастных, когда он в одиночку бросался и вступал в поединок, пытаясь отбить раненого волшебника, когда он час за часом выстукивал в эфир сообщение, не зная, слышит ли его хоть кто-то. — Правы, клянусь Мерлином. У нас нет права сдаваться. Мы не умрем здесь с голода, не бросим никого умирать.
— Мы обязательно что-то придумаем. Всегда придумывали!
— Точно. Мы еще восстанем из пепла, и я лично поквитаюсь с теми монстрами, которые замучили родителей Фионы и остальных.
— Не думай, что я отстану от тебя! Я лично убью этого недоноска, который прикончил малышку Фанни две недели назад. Такие изверги не заслуживают жизни.
— Восстанем. Это мы — фениксы.
— Верно. Фениксы.
Наверху, в общей комнате, сидело почти три десятка измученных беженцев, тех, кто считался недостойным жизни из-за недостаточной чистоты крови, и кто нашел приют охотничьем домике посредине болот, куда даже Пожиратели брезговали заходить. Многие из них были ранены, некоторые не могли ходить, добрая половина представляла из себя магглов, многие были несовершеннолетними, и потому все еще были под Надзором, и они были беспомощны в пасти страшной кровавой бойни, которая волной катилась по Англии. Но здесь, в обветшалом домике, под защитой трех двадцатилетних подростков, почему-то они чувствовали себя так, словно их охранял весь штат отдела безопасности банка Гринготс. Было ли это последствием ужаса последних дней, или же дело было в обаянии Уизли, они все равно не смогли бы это точно объяснить, однако…
Однако каждый, кто сидел в тот момент наверху, от сгорбленного старого мага, который едва видел, и до Эндрю, которому было всего пять, верили, что спасение уже близко. Минуты отчаяния, нерешительности и испуга, которым иногда поддавались даже самые стойкие, даже близнецы, были скрыты от их глаз, и они видели только бесконечную уверенность в глазах тех, кто взял на себя ответственность за их жизни. Вверив свои жизни отважным гриффиндорцам, люди, сами и не заметив этого, вверили им и свои души. Любой другой в таком положении давно бы сдался. Любой другой бы поверил в скорую смерть.