И вот тут правда в сказке заканчивается.

Хотя верные своему господину гвардейцы действительно объехали всю страну, примеряя туфельку каждой женщине, которую они встречали на своем пути, они так и не смогли найти ту самую. И дело совершенно не в размере обуви: на самом деле туфелька подошла десяткам счастливых аристократок, горожанок, крестьянок и даже двум принцессам соседних стран, вот только принц, переодетый в одного из стражников, едва заметно мотал головой, давая знак своим людям. Это все была не она. Он собственнолично объехал всю страну, ища свою пропавшую принцессу, кем бы они ни была в действительности, однако ни в одном городе, ни в одном доме он не нашел ответа. И ему пришлось снова вернуться в столицу, во дворец, в свои покои, показавшиеся ему как никогда пустыми.

Но где же все это время была Элла? Почему не появилась, как гласит всем известная история? Почему она не мерила туфельку? О, это еще одна большая ложь, рассказанная нам братьями-сказочниками.

Пусть мачеха Эллы и не была добросердечна и справедлива, никто не смог бы отнять у нее того, что она была необыкновенно проницательна и умна. Не только принц обратил внимание на звонкий смех своей спутницы, на ее светящиеся от счастья глаза, на ее тонкую фигуру. И, если он остался с наступлением полуночи в неведении о том, кем была незнакомка, мачеха отлично знала имя девушки. Она узнала бы свою падчерицу из сотен. Однако она была не только умна, но и дьявольски расчетлива, и поэтому не стала, как гласит нам сказка, запирать Золушку на чердаке, запрещая ей видеть белый свет, нет. Она сделала нечто иное.

— Вы слышали новости, девочки? — наутро дня, наступившего за днем после бала женщина буквально влетела в столовую, радостно улыбаясь. Конечно, обращалась она к дочерям, но основной ее слушательницей была Элла, которая тенью скользила с подносом вокруг стола.

— Ну что там, мам? — Анастасия недовольно закатила глаза.

— Я только что из города, — с заговорщицким выражением лица продолжила мачеха, не обращая внимание на гримасу дочери. — Об этом трубят на всех площадях. Принц женится!

Золушка так и застыла на месте, обмерев. Анастасия и Дризелла, между тем, наоборот пришли в живейшее возбуждение.

— Как женится? Но на ком?

— Когда, маменька?

— На заморской принцессе, — уклончиво ответила та, краем глаза наблюдая за реакцией Золушки. — Они встретились на балу. Говорят, она невозможно красива, к тому же, богата, они танцевали вместе до самого утра, и уже днем объявили королю о своем желании жениться. Ах, любовь, как это прекрасно!.. Только представьте, торжество, цветы, невеста в белом…

Поднос с грохотом упал на пол.

Бедная Элла. В этот момент ей показалось, что она падает в бездонную пропасть, что она тонет, что у нее заживо вырывают сердце. Что могла еще подумать влюбленная девушка, услышав, что едва она сама покинула бал, возлюбленный тут же нашел ей замену? Ей было невдомек, что на самом деле он, словно безумец, всю ночь метался по саду и замку, не в силах усмирить бешеный стук в своей груди. Бедняжка Элла! Она не знала ничего, а потому выронила поднос из ослабевших рук, и, покачнувшись, чуть не упала. С наигранной заботой к ней подскочила мачеха, и сию же минуту отправила на чердак, сетуя, что не следовало утром вставать, если она чувствует себя плохо. Золушка не помнила, как оказалась у себя. Она упала на жесткую кровать в углу и горько заплакала, закрыв лицо руками.

Она плакала, вспоминая, как вел ее в вальсе принц, как пылко рассказывал о чем-то, следуя вместе с ней по аллеям парка, и с каждым новым воспоминанием ее сердце кровоточило сильнее и сильнее. А за лугом, холмами и лесом, в замке, под сводами величественных залов, не находил себе места молодой наследник, думавший о прекрасной девушке на балу и о том, почему она бежала от него, как от огня. Его воспаленный после бессонной ночи разум снедал вопрос, что Кит сделал не так? В чем была его вина? Чем обидел он возлюбленную, волшебную девушку с прекрасной улыбкой и лучистыми глазами? Он искал, искал ответ, но никак не мог найти. Перебирал раз за разом каждую минуту, каждую секунду удивительного вечера, не зная, что боль он причинил Элле тем, чего на самом деле не делал.

— Дитя мое, я могу войти? — мачеха постучалась через несколько часов, осторожно приоткрывая дверь и заглядывая внутрь. Золушка так и лежала, ее волосы растрепались, щеки и глаза раскраснелись от слез. Женщина подлетела в притворном беспокойстве к кровати, опускаясь перед ней на колени и приобнимая девушку за плечи. — О, милая! Скажи мне, что случилось? Кто обидел тебя?

И Элла, непривычная к участию, к заботе и вниманию, сама подалась вперед, отвечая на объятия и снова поддаваясь слезам. Что поделать, если у нее никогда не было человека, готового услышать ее сердечные переживания? Добрая девочка, она вмиг забыла все обиды, открываясь целиком и полностью. Сбивчиво и несвязно она принялась рассказывать: о парне, которого встретила в лесу, с которым танцевала в ночь бала, которого полюбила так скоропостижно и беззаветно, который, как оказалось, лишь играл с ней. Может, это все была ошибка? Может, слухи врут, и все не так? О, как бы она хотела верить своему Киту!

— Маманя, что это вы тут делаете? — в дверь просунулись головы сестер, и мачеха замахала на них рукой.

— Прочь, прочь! Вы что, не видите, нашей Элле так плохо!

— Что случилось? — любопытная Анастасия прямо впилась глазами в худенькую фигурку в объятиях матери.

— Ах, дочка! В ночь бала Элла ходила в город на праздник, и там один негодяй разбил ее сердце. Бедная моя девочка, не плачь, не плачь, — она тяжело вздохнула, словно и ее собственное сердце вот-вот грозило разбиться. — Дризелла! Принести воды, скорее.

— Ну мам, — попробовала было возразить та, но ее возмущение было прервано суровым взглядом женщины, и девушке ничего не оставалось, как подчиниться.

Мачеха Эллы была действительно умной женщиной, и потому она сразу поняла, что не стоит показывать, что она знает всю правду, как и не стоит посвящать в тайну своих недалеких дочерей или насильно держать падчерицу взаперти. Напротив, в эти дни она стала как никогда близка ей, стала опорой и поддержкой, к которой несчастная Золушка всегда могла прийти, если ее мучило что-то.

Но не стоит думать, что люди меняются. Все это было сделано исключительно из трезвого расчета.

День за днем, час за часом мачеха убеждала падчерицу, что ей стоит забыть своего возлюбленного. Она говорила, что мужчины вообще редко обладают такой благодетелю, как благородство и тем более верность, и что обычно им нужно лишь одно. Что не стоит лить слезы из-за какого-то мерзавца, который забыл ее сразу же, как она исчезла. Что ее волшебство и сказка была лишь иллюзией. И Элла, такая неопытная в делах любви, постепенно стала и сама верить в это, ведь так легко поверить в ложь, когда не видишь напротив любимых глаз, когда не знаешь ни капли истины, когда считаешь, что гонцы, разъезжающие по королевству — это посланники, которые приглашают гостей на свадебное торжество. Она вспоминала вечер в саду, когда принц смотрел на нее, смотрел так пристально и влюбленно, и ее душа разрывалась, потому что сердце кричало одно, но чужой голос твердил другое.

— Он чуть не поцеловал меня, — шепотом призналась Золушка мачехе в один из тех дней, когда последняя старательно изображала участие в девушке. — Он был так близко…

— Вот видишь, моя бедная крошка, ему-то и надо было только одно, только…

— Прошу, не продолжайте, — и Золушка заплакала.

Гонцы загоняли лошадей, разъезжая по всему королевству, принц совсем лишился сна, и его отец от самого утра до глубокой ночи писал длинные-длинные письма, рассылая их по соседним странам, ища таинственную принцессу. А верный Эрик, он лично стоял в карауле каждый день, каждую ночь, урывая лишь несколько часов на сон, да и то, лишь тогда, когда бдеть становилось уже совсем невмоготу. И даже когда он закрывал глаза, перед его внутренним взором была девушка в небесного цвета платье, так стремительно бегущая прочь, а рядом с ней — его друг, его повелитель, наследник престола, безутешный в своей утрате. Разбитое сердце — тоже открытая рана, но ее не излечишь мазью или снадобьем. И даже время, всесильное время не всегда властно над этой болью.