Всё, что существует на этом свете, когда-то было мечтой.

Карл Сэндберг

Солнце стояло в зените. Алька сидела на камне у самой воды и смотрела на своё отражение. Изумрудные волосы и загорелая кожа с зелёными узорами прекрасно сочетались с ивами у воды и наглыми лягушками, греющимися на камнях. Короткая туника с узором из разноцветных листьев не скрывала ни тонких рук, ни стройных босых ног. Зелёные росчерки покрывали всё тело девочки замысловатыми завитушками и точками. Её лицо также было покрыто зелёной боевой раскраской и, если присмотреться, то узоры скрывались и под полупрозрачной туникой. Алька болтала голыми ступнями в воде, отгоняя надоедливых рыбёшек, хватавших её за пятки. Трудно поверить, но Алька была самой обычной девчонкой, а не инопланетянкой. Хотя порой ей и казалось, что её изгнали на отдалённую планету. И теперь до конца своих дней она останется здесь, вдали от цивилизации, охотясь на мелких животных и прячась от дождя в самодельной хижине. А всё из-за какой-то там «ветрянки»! Алька смахнула предательскую слезу и подняла самодельный лук, лежавший у камня. Взяв стрелу из расшитого бусинами и украшенного перьями экзотических птиц колчана, она вложила стрелу в лук, натянула тетиву так, что оперение стрелы коснулось щеки с зелёными веснушками. Лишь мгновение ушло, чтобы прицелиться, и вот стрела летит к своей цели – старому деревянному щиту, привязанному к дереву, где, попав точно в центр, замирает рядом с другими стрелами. Какое-то время Алька стоит, опустив лук, а затем падает на песок. Этой ветрянкой уже тыщу лет никто не болеет! На Альку даже из какого-то института, какие-то академики приезжали смотреть, будто она морская свинка! Алька сквозь слёзы смотрит на проплывающие облака, на алые шорты, развевающиеся на ветке ивы, словно флаг непризнанной никем республики. Закрыв глаза, девочка постаралась унять накатившие слёзы. А когда она их открыла, над ней возникла лохматая мальчишеская голова:

– Эй, ты живая? – проговорила голова.

– А что тебя смущает? – Альке мальчишка показался каким-то нереальным.

Слёзы размывали его очертания, яркое солнце делало его волосы прозрачными и светящимися, а голос доносился как будто из непознанных глубин Вселенной. Ну, конечно же! Это просто плод её воображения!

– Ну… ты зелёная, – удивился мальчишка.

– И что? Может это мой естественный цвет! – возмутилась Алька.

Какой нахальный плод воображения!

– А что?! Можно прятаться в камышах, и никто меня не увидит! – добавила она.

– Так ты Кикимора Болотная?! – Было не понятно ошарашен мальчишка таким ходом событий или просто издевается.

И откуда он только взялся? Транспортных врат поблизости нет. Ближайшая остановка трамвая за озером, недалеко от Алькиного дома. И одежда какая-то странная: черная рубашка с яркими нашивками, длинные шорты с большими карманами и сумка, прикреплённая к правому бедру. Нет, он точно плод её воображения. Мама всегда говорила, что у неё слишком буйная фантазия. Хотя, скорее всего, это у неё галлюцинации из-за ветрянки!

– Да! Очень приятно познакомится, Кикимора, – Алька встала, отряхнула с себя песок и протянула галлюцинации руку, – только не Болотная, а Озёрная.

– А я Валерка, – мальчишка аккуратно пожал её руку, будто боялся, что девочка рассыплется.

– Без разницы, ты вообще плод моего больного воображения! – Алька отпустила руку и взяла лук. Интересно, если попасть ему стрелой между глаз, он исчезнет?

– Почему сразу «Плод»? – кажется, мальчишка обиделся.

– А кто ты? Местных я всех знаю, да и не попасть им сюда, потому что – «КАРАНТИН»! Ещё и обзываешься. «Нахальный Плод» – вот ты кто!

– Но ты же сама начала, я просто помочь хотел, – попытался оправдаться мальчишка.

– Помочь, значит? – Алька натянула тетиву и нацелилась в нахала. – А сейчас проверим плод ты или не плод!

– Хорошо, стреляй. Только у приговорённого должно быть последнее желание. Можно всего один вопрос? – кажется, мальчишка не испугался.

Алька чуть ослабила тетиву. Пожалуй, он хоть и Плод, но всё же прав.

– Ладно, валяй, – разрешила она.

– Почему ты зелёная? – Мальчишка бесстрашно смотрел на Альку.

– Ветрянка у меня, я же сказала – «КАРАНТИН!» Что непонятного? Если ты не плод моего воображения, то ты уже заразился, так что я избавлю тебя от мучений, что испытываю я, – девочка вновь натянула тетиву.

– Ветрянка? У меня была ветрянка, но я не был зелёным, – искренне удивился Валерка.

– Но ей же на Земле уже тыщу лет никто не болеет!? – теперь уже была Алькина очередь удивляться.

– Так я не с Земли, меня к бабушке сослали на каникулы. Родители улетели в экспедицию, а меня не взяли, – Валеркины глаза погрустнели.

Алька опустила лук и подошла к мальчишке. Он вдруг стал таким реальным. Таким настоящим. Таким же, как она – одиноким.

– Извини, я не знала, – Альке вдруг стало жутко неудобно, и она протянула мальчишке руку, – я тут уже две недели от одиночества с ума схожу. Думала, ты мне кажешься. На самом деле, я Алька и живу в доме за озером. И как заколдованная принцесса, я не могу покинуть моё озеро. А ты то, что потерял в этом проклятом месте?

– Алька. Какое необычное имя, – Валерка взял её руку, в этот раз гораздо увереннее. – Здесь вроде должен быть старый гранитный карьер. А почему это озеро – «твоё»?

– Твои данные устарели лет на сто, карьера тут давно уже нет. Теперь тут «Валькино озеро», – Алька махнула рукой в сторону воды.

– Нет карьера? Алькино озеро? Ничего не понимаю! – Мальчишка отпустил руку, обошёл Альку и подошёл к воде.

– Валькино! Всё просто, это озеро экологический проект моей бабушки. Её звали Валентина. Меня назвали в её честь. И она подарила это озеро мне. И теперь это Валькино озеро, моё озеро! Должно же быть у Озёрной Кикиморы своё озеро! – Алька подошла к Валерке, остановившись чуть позади него.

– Так значит ты Валентина! – догадался мальчишка.

– Угу, – кивнула девочка, – но для друзей Алька.

– А мой дедушка, спрятал в карьере, который теперь твоё озеро, клад. И оставил мне карту, чтобы его можно было найти, – Валерка достал из кармана аккуратно сложенный листок бумаги, – поэтому я и пришёл сюда.

– Настоящий клад?! – восхитилась Алька, пытаясь рассмотреть карту из-за плеча мальчишки. Ей пришлось встать на цыпочки, но это не помогло, Валерка был выше её почти на голову.

– Не совсем. Никакого золота и драгоценностей. Он спрятал его ещё в детстве, какие-то его личные вещи, он не сказал какие. Он сказал, что это его загадка для меня, – Валерка развернул листок.

– Так это по-настоящему круто! – ещё больше обрадовалась Алька. – Кладу наверно больше ста лет! Здорово узнать, что там! А можно посмотреть карту?

Валерка протянул листок девочке. На пожелтевшем от времени листке, с изображением плана карьера, были от руки нанесены пометки и названия разных мест: «Лягушачий пруд», «Бездонные лужи», «Высокое плато», «Домик смотрителя». Под картой были наклеены четыре старые почтовые марки, под ними было написано – «К.Л.А.Д.», причём каждая буква под своей маркой. Ну и, конечно, красный крест, почти в центре карты, старательно обведённый, видимо, уже Валеркой. К кресту вела прерывистая красная линия, которая брала своё начало у «Старого портала». Дорога к кладу аккуратно пробиралась между «Бездонных луж», проходила рядом с «Домиком смотрителя», огибала «Зелёную трясину» и заканчивалась у «Высокого плато», которое венчало «Одинокое дерево». Пройти этим маршрутом уже было настоящим приключением!

– Да тут одни марки уже целое сокровище, они такие древние, им наверно вообще тыща лет! – Алька восхищённо рассматривала карту. – А почему, слово «клад» написано большими буквами с точками? И что это за названия тут?