Осторожно приблизившись к стене, я заглянула в стекло, и в щель между неплотно задернутыми занавесками увидела, что в комнате сидят двое: Робеспьер и Огюстен, причем последний с гневным видом что-то втирает старшему брату, а тот слушает с поникшим видом, явно страдая от какой-то ожесточенной внутренней борьбы. Возмущению же Огюстена не было предела, и я дорого бы отдала, чтобы узнать, за что он может отчитывать Максимилиана, но окно, как назло, было заперто наглухо, и до меня долетали лишь невнятные обрывки слов, сложить которые в единую фразу я не могла. Оставалось лишь наблюдать: вот Робеспьер попытался что-то возразить, но младший тут же его оборвал, а потом, порывисто подскочив со стула, принялся нервно ходить из стороны в сторону. Робеспьер устало подпер голову сложенными ладонями и прикрыл глаза. О чем он думал, я не могла представить, но у меня отчего-то нехорошо засосало под ложечкой, и я отступила от окна, неожиданно в полной мере ощутив, что вечер выдался необычайно холодным. Ничем другим я не могла объяснить, что меня начала бить мелкая дрожь.
В дом я проскользнула, стараясь не скрипеть дверью, что мне с успехом и удалось, но пронзительный звук прогнувшейся под моим весом половицы все равно выдал меня с головой. Голос Огюстена разом смолк.
- Натали? - громко спросил он, выходя ко мне. - Натали, это ты?
- Да, я, - проклиная себя за то, что стала обнаруженной, я встретила его улыбкой. - Немного задержалась у Камиля…
- Понятно, - кажется, Огюстен пропустил мимо ушей все, что я сказала. - Иди, пожалуйста, спать.
- Да я и собиралась… - я осторожно выглянула из-за его плеча и через дверной проем увидела Робеспьера: он сидел в той же позе, даже не повернулся в мою сторону, и мне неожиданно стало неловко, как от чувства вины. - А что вы тут…
- Разговариваем, - коротко ответил Огюстен. - Ничего особенного. Иди спать, пожалуйста.
Я решила не упорствовать: уж больно необычно выглядел серьезный, решительный, как перед боем, Робеспьер-младший. Спорить с ним не хотелось вовсе, и я, пробормотав “спокойной ночи”, пошла к лестнице. К моему сожалению, разговор внизу возобновился лишь после того, как я преодолела последнюю ступеньку и оказалась вне зоны слышимости. Вдобавок, судя по звукам внизу, Огюстен тщательно прикрыл дверь, ведущую в гостиную, тем самым лишив меня всякой возможности послушать их беседу. Утешая себя тем, что до этих братских разборок мне нет решительно никакого дела, я поднялась к себе и улеглась в постель. Но смутная тревога не оставляла меня еще долго, как будто внизу происходит что-то, что решает мою судьбу, а мне не дают даже поучаствовать в этом.
Следующим утром, огромными глотками опустошая кувшин с водой, я вернулась к идее устроиться куда-нибудь на подработку. Иначе я рисковала спиться от скуки раньше, чем умереть. Но на этот раз размышления о том, у кого спросить совета, оказались более плодотворными: я поняла, что вчера совсем не вспоминала об Антуане, а ему, пожалуй, я могла доверить многие свои мысли. Столь простое решение окрылило меня, и я, не чувствуя в себе сил ждать до вечера, быстро запихнула в себя завтрак и помчалась в Конвент.
Я успела вовремя - председатель как раз объявил перерыв, и депутаты направлялись в буфет. Я умудрилась даже не снести Кутона, который неожиданно вырулил на меня из-за какой-то колонны - ловко обогнула его кресло, не забыла отдать дань вежливости, брякнув “Добрый день” и, радуясь быстроте своей реакции, помчалась догонять Сен-Жюста, которого мне удалось перехватить у самого входа в кафе.
- Антуан, - я почти что прыгнула на него со спины, отчего он чуть до потолка не подскочил.
- Натали, ты с ума сошла? - осведомился он, разглядывая меня. - Чего такая счастливая?
- Мне просто пришла в голову замечательная, просто потрясающая мысль, - сказала я на одном дыхании, цепляя его под локоть и буквально волоком утаскивая в сторону. - Но мне нужен совет.
- Лестно, лестно, - рассмеялся он, опираясь плечом о стену. - Ну и что за потрясающая мысль?
Тут я поняла, что идей у меня даже не одна, а две, что не преминула тут же выразить вслух:
- Две. У меня две мысли. Первая - у меня есть бутылка отличного вина, которое ты обязан попробовать.
- Ого, - Антуан разве что не облизнулся. - Звучит заманчиво. Где достала?
- Тебе лучше не знать. Но оно… наверное… того стоит.
- Значит, завтра вечером я загляну, - резюмировал Антуан. - Дай угадаю, какая вторая мысль - тебе удалось достать не только вино, но и какой-нибудь чудный коньяк?
Я рассмеялась:
- Нет, коньяка у меня нет.
- А жаль. Сто лет его не пил. Так в чем бишь дело, маленькая полячка?
Я не могла взять в голову, отчего он зовет меня “маленькой”, когда разница в возрасте, если не брать разделявшие нас два столетия, составляла всего пять лет, но сейчас было не время выяснять.
- Короче, - начала я воодушевленно, - я хочу устроиться на работу.
Я ожидала чего угодно, но только не такой реакции. Несколько секунд Антуан смотрел на меня, как на умалишенную, а потом вдруг заливисто расхохотался, так, что на нас со всех сторон начали коситься. Не понимая, что смешного сказала и заранее обидевшись, я растерянно спросила:
- Ты чего?
- Работа? Я не ослышался? - приступ смеха кончился, но голос Антуана все равно срывался на смешки. - Натали, взгляни на себя! Кем же ты хочешь работать? Торговкой на рынке?
- Почему сразу торговкой? - надулась я. - Может, я…
- Ну, не торговкой, так поломойкой, - пожал плечами приятель. - Не знаю, кем еще может работать девушка. Тем более в наше время. Да и зачем тебе это? Я понимаю, если бы Макс тебя не обеспечивал…
Последние слова неприятно резанули меня, и это прибавило мне решимости до конца стоять на своем.
- В том-то и дело. Я не хочу жить за его счет.
- Почему? - недоуменно спросил Антуан, на что получил красноречивый взгляд из-под бровей и тут же добавил. - Ладно, это не мое дело, но если ты не хочешь жрать его деньги, есть же другой выход, кроме как горбатиться с утра до ночи!
- Просвети меня, - почти огрызнулась я, поняв, что просчиталась. Антуан точно не принимал меня всерьез. А теперь еще и смотрел так, как будто я свалилась с Луны или сказала, что не знаю, сколько будет дважды два:
- Натали, ты вообще девушка или нет? Выйди замуж!
Я еле удержалась от того, чтобы издать страдальческий стон. А говорят еще, что все девицы только и думают о том, как бы побыстрее пойти с кем-нибудь к алтарю. В моей жизни пока что разворачивалась обратная ситуация: уже два парня за последние пару месяцев изъявляли убеждение, что мне срочно пора надевать белое платье и бежать в загс, не с ним, так с кем-нибудь еще.
- Какой интересный план, - хмыкнула я, стараясь вложить в свой голос как можно больше скепсиса. - Может, у тебя и на примете кто-нибудь есть?
- Да тут полный Конвент кандидатов, - фыркнул Антуан. - Выбирай - не хочу.
- Спасибо, - ответила я язвительно, - только я считаю, что мне еще рановато под венец.
- Ну и не морочь тогда себе голову, - посоветовал приятель не без удивления. - Живи как знаешь, если возможность есть…
Вдруг у меня вдоль позвоночника от мимолетного шевеления воздуха за моей спиной пробежал беспричинный холодок, и я почти обреченно подумала, что знаю, чей прохладно-вежливый голос зазвучит сейчас рядом со мной. Как будто внутри меня уже сидел какой-то детектор, реагирующий на появление Робеспьера спонтанным желанием бежать на все четыре стороны, только не находиться от него на расстоянии ближе трех метров.
- Я не согласен с тобой, Антуан, - он снова появился будто из ниоткуда, соткался из косых теней, неровными полосками покрывавших пол. - Желание Натали приносить республике пользу заслуживает похвалы.
Он обращался ко мне, но старательно на меня не смотрел. И я не могла заставить себя взглянуть на него, боялась даже моргнуть - стоило прикрыть глаза, и передо мной вставало, как живое, видение: искаженное бледное лицо совсем рядом с моим, короткие вздохи, чуткие пальцы, пробирающиеся мне под одежду, и разливающееся по телу жаркое, почти сводящее с ума ощущение близости. Противиться я не могла, все что мне оставалось - просто не думать.
