А этот кто-то тем временем сидел на допросе у третьей опергруппы в отделе по расследованию особо тяжких преступлений.

– Повторяю вопрос еще раз: как ваше имя?

Так и не попав домой, Тэыль вернулась в участок, и это ее ничуть не радовало. Зато Гон был расслаблен и уверен в себе, допрос его как будто нисколько не пугал. Он важно восседал на стуле, всем своим видом олицетворяя величие. На его фоне скорее детектив полиции Тэыль выглядела как задержанная.

– Ну, я, конечно, могу сказать имя, но называть меня так все равно нельзя. Я тоже повторю – еще раз. Меня нельзя звать по имени.

Было очевидно, что сотрудничать со следствием он не намерен.

Тэыль приподняла брови:

– Раз так, для удобства запишем тебя как Ким Гэттон[9].

– Почему сразу Гэттон? Почему не Хон Гильдон[10]? К тому же моя фамилия не Ким!

– Ким Гэттон, вынимай все из карманов и выкладывай на стол. Не достанешь сам – это сделаю я, – понизив голос, решительно произнесла Тэыль.

Гону ничего не оставалось, кроме как подчиниться. В конце концов, стоило подумать о Максимусе: Гон уехал из дворца в одной верхней одежде и не взял с собой никакого угощения для коня, так что выбора не было. Он положил на стол хлыст, который держал в руках, и достал из внутреннего кармана кошелек. Тэыль надела перчатки из латекса и принялась за дело.

Хлыст Тэыль не заинтересовал: ничего особенного она в нем не заметила, поэтому сразу обратилась к кошельку. Как и следовало ожидать, никакого удостоверения личности там не было – только всякие странные вещи: пластиковая карта с изображением цветка сливы (пропуск во дворец, но Тэыль, конечно, это было неведомо), красивые с виду, но неизвестные в Республике Корея визитки и даже талисман.

– Она и сюда его положила! Придворная дама так выражает беспокойство за императорскую семью и страну. Надеюсь, ты поймешь.

«Такой красивый и так нагло и уверенно врет», – подумала Тэыль. Она некоторое время пристально смотрела на Гона, а после открыла отделение для денег. Такие купюры Тэыль видела впервые в жизни.

– Сто тысяч вон?

– А что тебя удивляет?

В Республике Корея нет купюр такого номинала, но деньги выглядели прямо как настоящие. Тэыль не могла припомнить, чтобы лицо на них встречалось ей на страницах учебников по истории. Но больше ее изумило другое: портрет словно писали с человека, что сидел перед ней. Потрясая купюрами, она спросила:

– В монополию играл? Много земли купил?

– Можно повежливее?

– А кто с самого начала был со мной на «ты»?

– Ну так я на три года старше, считай, старший брат.

– Вот это вряд ли, я единственный ребенок в семье. Надо же, выглядят как настоящие деньги. С такими можно и мошеннические схемы проворачивать, поэтому в целях предотвращения возможных преступлений я их конфискую, – Тэыль положила купюры в прозрачный пакет.

В этот момент пришла Кённан из отдела судебно-медицинской экспертизы: по просьбе Тэыль она принесла все необходимое для снятия отпечатков пальцев. Передавая его Тэыль, она, естественно, не могла не заметить Гона. «Не слишком ли величественно он выглядит для преступника?» – подумала Кённан.

– Что это? – спросил Гон.

– Документов у тебя нет, сотрудничать со следствием ты отказываешься – значит, личность не установить. Поэтому придется проверить отпечатки пальцев. Давай руку.

– Никому не дозволено прикасаться к моему телу… А-а-а… Больно!

Тэыль в очередной раз схватила Гона за руку и снова лишила его выбора – пришлось согласиться на процедуру.

– Не думай, что меня легко одолеть. Я много занимаюсь спортом, поэтому тело у меня крепкое и натренированное. Судя по твоему взгляду, ты мне не веришь. Но надеюсь, что однажды смогу тебе это доказать.

Его голос был так же красив, как и лицо. «Ага, вот только несет он чушь – в этом вся проблема», – подумала Тэыль и передала комплект для снятия отпечатков Кённан. Через пару часов она сможет наконец узнать, кто же этот ненормальный, явившийся из параллельного мира.

Сняв отпечатки, Тэыль сразу же отправила задержанного в камеру. Слушать дальше его бред она не собиралась, уж лучше обратиться к делам.

– Дай мне подушку. Ну или стул. Я никогда не сидел на голом полу!

Поняв, что задержанный намерен до конца разыгрывать этот спектакль, Тэыль воткнула в уши беруши и углубилась в документы.

Сегодня полиция задержала некоего Ким Бонмана, подозреваемого в организации нелегальных азартных игр и нарушении закона об электронных финансовых операциях. А вдобавок, кажется, и в убийстве: при обыске в багажнике его машины обнаружили труп человека. Ким Бонман, конечно, утверждал, что понятия не имеет, откуда он там взялся. Следствие выяснило, что погибшего звали Ли Сандо, Тэыль уже связалась с его женой и рассказала о случившемся.

Просматривая дело, Тэыль все больше хмурилась. Между тем сегодняшний странный нарушитель никак не мог угомониться. Вот уже два часа он сидит за решеткой, а ведет себя как настоящий император – снова и снова требует исполнения своих прихотей. Тэыль на его фокусы принципиально не обращала внимания.

– Я знаю, ты меня слышишь! – закричал вдруг задержанный.

Тэыль все больше сомневалась, в своем ли уме этот мужчина.

– Так это он? Тот самый принц на белом коне? – спросил молодой человек, неожиданно вошедший в помещение третьей опергруппы по расследованию особо тяжких преступлений.

Это был Ынсоп, находившийся на гражданской службе. Услышав его голос, Гон моментально вскочил с места и вцепился в решетку камеры, глазами буравя вошедшего. Ынсоп мысленно заключил: с виду красавчик, но наверняка рыльце в пушку, видал он таких.

Но Гон недаром встрепенулся. «Одно лицо», – подумал он. Человек как две капли воды походил на Чо Ёна, с которым они вместе выросли, за одним исключением: Ён всегда носил черный костюм и держал осанку. Гон отлично знал Ёна, равно как и Ён отлично знал Гона. Он был уверен, что ни с кем его не спутает.

– Ён!.. – с надеждой позвал Гон.

– Чего уставился? – холодно ответил Ынсоп и прошел мимо.

– Он не принц, а император. Говорит, что не может сидеть на голом полу, – с издевкой заметила Тэыль, вынимая беруши.

Гон посмотрел на Тэыль и с негодованием ответил:

– А я что говорил! Ты все слышишь!

– А, тогда буду звать его король Артур. Начальник полицейской службы просил передать это третьей группе.

Передавая папку Тэыль, Ынсоп игриво задвигал ягодицами. Это сбило Гона с толку. Нет, этот человек не может быть Ёном. Даже если не брать в расчет провинциальный говор, то таких неприличных телодвижений Ён не позволял себе даже в детстве.

– Нет. Это не мой Ён… – растерянно произнес Гон.

Теперь он окончательно убедился, что попал в параллельный мир.

Ынсоп наклонил голову и посмотрел на человека за решеткой, бормочущего что-то себе под нос и как будто чем-то потрясенного. Пушистые русые кудряшки затряслись на голове Ынсопа, и он спросил:

– Ён? Кто такой Ён? Меня зовут Чо Ынсоп.

– Ты чего так послушно ему отвечаешь? Не разговаривай с ним, – раздраженно сказала Тэыль.

– Нельзя игнорировать людей, если есть что сказать. Там на улице такой конь! Выглядит потрясно.

Еще один болтун пришел нарушить ее спокойствие. Тэыль обхватила голову ладонями в ожидании, когда Ынсоп замолчит. Наконец позвонила Кённан с результатами анализа отпечатков пальцев.

Тэыль выслушала отчет, и голова у нее разболелась еще больше. Совпадений по отпечаткам не обнаружено ни в одной базе. Мужчине больше тридцати – маловероятно, что у него ни разу не снимали отпечатки пальцев. Тэыль была уверена, что Кённан назовет ей имя. «Может, он потерялся еще ребенком, до того, как успели снять отпечатки?» – предположила Тэыль.

Ну что ж, значит, придется прибегнуть к тесту ДНК. В отчаянии она достала комплект для теста, в полном замешательстве посмотрела на задержанного и почувствовала себя неправой.