– Интересное дело, Йоханнес. А ларчик-то пуст. Никакая это не «Скорая помощь», обычный флаер.

– Ого.

– Зайду-ка я в дом, перехвачу этих парней на выходе. Прикрой меня из флаера.

Роик все никак не мог составить в голове цельную картину происходящего, но какие-то догадки уже вырисовывались.

В фойе сидела взволнованная девушка-администратор. Когда Роик вошел, она вглядывалась в глубь коридора.

– Что здесь происходит? – спросил Роик.

– Похоже, один из наших постояльцев заболел и вызвал «Скорую». Надо было ему позвонить сюда, администратору. Мы бы и сами помогли.

– Он что, с другой планеты? Может, он какую-нибудь болезнь притащил? – продолжал Роик. – Может, заразу какую?

– Нет-нет, насколько я поняла, у него внезапный приступ. Повезло еще, что смог воспользоваться наручным коммом. – Девушка собралась, вспомнив об обязанностях. – Мне нужно сходить, запереть за ними, проверить, чтобы его вещи не пострадали. – Она повернулась к Роику: – А вы, вероятно, зарегистрироваться хотели, сэр? Из дежурных осталась только я…

– Ничего страшного, не торопитесь. Сначала главное.

Роик махнул рукой, и девушка поспешила по коридору. Оттуда как раз выкатывалась гравиплатформа. Миновав двери, санитары развернули ее. Высокий закрепил контейнер с внутривенным раствором на штативе, наклонился, пощупал пульс пациента. Роик заметил, что под одеялом лежит мужчина, крепко прикрученный к платформе ремнями, кислородная маска на все лицо приглушала стоны. Роик шагнул вперед, изобразив на лице любопытство и озабоченность. Платформа вплыла в фойе, по оба фланга вышагивали охранники-санитары.

Доктор Либер моргал затуманивающимися глазами и постанывал под пластиковой маской.

– Что произошло? – Роик назойливо последовал за ними из фойе на выход. – Это опасно? Вам требуется помощь?

– Нет, спасибо, – ответил высокий. – Помощь не требуется.

– Так что случилось? Сердечный приступ?

– Мы пока не знаем, – сказал высокий. – Человеку стало плохо.

– Может, передозировка? Здесь, наверное, неблагополучный район? Я только что из космопорта. – Впервые Роиковы акцент и неместный вид сыграли ему на руку. – Собрался было поселиться и выспаться после скачкового перелета, но теперь вижу, что не стоит.

«Борец» глянул на него искоса и раздраженно:

– Нет, никакой опасности нет. Идите, регистрируйтесь.

Оба распахнули люк флаера, груз скользнул на борт, «санитары» последовали за Либером, чтобы закрепить гравиплатформу.

Роик с любопытством сунул голову вслед за ними:

– Вы правда так думаете?

– Успокойтесь! Никакой опасности нет! – озлобленно ответил высокий из глубины темного грузового отсека.

– Вот и хорошо! – ответил Роик, достал парализатор и шлепнул обоих.

С двумя такими «шкафами» – мороки не обобраться. Драться, потом таскать их. А Роик терпеть не мог драться. Если человек большой, это еще не значит, что он любит быть битым. Сдавленный голос Йоханнеса раздался над самым ухом, не из комма:

– Какого дьявола здесь происходит?

Роик попросил прикрывать, однако не просил же он наступать на пятки! Впрочем, не ему упрекать лейтенанта в любопытстве. У Йоханнеса чуть глаза на лоб не вылезли, когда он всмотрелся во тьму отсека.

Роик спрятал парализатор в наплечную кобуру.

– Мы только что спасли доктора Либера. Не думаю, правда, что он именно так оценит наш поступок.

Он забрался в грузовой отсек флаера и проверил, живы ли «санитары». Парализатор – далеко не самое гуманное оружие, после поражения им у людей проявляются все возможные скрытые заболевания, ежели таковые имелись. К счастью, эти два здоровяка не были похожи на жертв тысячи болезней. Роик решил обезопаситься – в целях продления программы сотрудничества и взаимопомощи всадил в затылок каждому еще по заряду из парализатора, затем аккуратно уложил на полу фургона.

Роик не очень-то полагался на действенность речей вроде «мы тебя спасли, так что давай-ка, проявляй благодарность, сейчас отвезем в безопасное место». Да и вообще, поговорить не пришлось: повернувшись к Либеру, Роик понял, что тот без сознания. Оставалось только надеяться, что в пневмошприц набрали транквилизатор, а не смертельный яд. Вот Роик, будь он врагом Либера, даже задумав ужасное кровавое убийство, обязательно сначала взял бы его живьем, чтоб допросить под пентоталом. Вообще-то, Роик допросил бы Либера под пентоталом, даже не будь он врагом Либера. Решать, правда, милорду.

Либер дышал ровно, кожа не приобретала никаких жутких оттенков.

– Давай за мной, едем к Сьюз, – скомандовал он Йоханнесу. Помимо прочих «полезностей», там их ждет доктор Дюрона. Роик призадумался. – Нет, лучше давай ты поезжай вперед.

Он запер задний люк флаера, погасил мигалки и последовал за Йоханнесом со стоянки. Интересно, раздумывал Роик, не перенимаю ли я отношение милорда к жизни или как минимум к расследованию? Раньше у него вряд ли получилось бы так гладко. Трудно сказать, что сформировало стиль милорда: его безоглядная преданность делу, самоуверенность Фора или же просто безумие. Роик только знал, что сейчас, вот прямо сейчас, ему ужасно хочется весело насвистывать.

Вместо этого он поднес к губам комм, вызвал милорда и кратко пересказал результаты выполнения утреннего задания, если можно так напыщенно перефразировать лаконичный приказ милорда: «Роик, отправляйся и притащи мне этого идиота».

А затем, оставшись в одиночестве в водительской кабине, он насвистывал всю дорогу к Сьюз.

Джин сидел на кухне консульства и в который раз пересчитывал свою долю денег – тех, что Роик торжественно вручил ему с Миной утром после завтрака. Воображение мальчугана бурлило от внезапно открывшихся возможностей. Мина уже припрятала свою долю в рюкзачке наверху и теперь с интересом наблюдала, как брат перетасовывает пачку новойен – пять тысяч, больше, чем он одновременно держал в руках за всю жизнь! В давние, добрые времена, еще когда отец был жив, Джин не получал больше пяти сотен даже в день рождения.

– А что ты со своими сделаешь? – поинтересовалась Мина.

– Пока не знаю. Этого хватит на много месяцев на корм моим зверушкам. А можно купить новых. Мне всегда так хотелось завести рыбок, да тетушка Лорна не давала, а у Сьюз не получилось бы. Как взять с собой рыбку, если ночевать приходится на улице?

Мина нахмурила бровки:

– Думаешь, мы здесь надолго задержимся?

Джин замялся:

– Не знаю…

– Как думаешь, мне хватит на пони?

– А где ты собираешься держать пони? Для этого вроде бы нужно много терраформированной земли. Здешний садик не подходит – маловат.

– У тетушки Лорны уж точно маловато земли перед домом. А здесь, у консула Форлинкина, хотя бы трава есть.

Джин попытался представить себе эту картину. Клочок земли за зданием был немногим больше гостиной консульства. Цыпленку-то есть где побегать, но вряд ли достаточно для животного побольше.

– Не горюй, – ободряюще сказал он, – у тебя ведь есть Леди Мурасаки. У пони четыре ноги, у паука – восемь, значит, паук – в два раза лучше, правда?

Мина бросила на него насмешливый взгляд.

– Посмотрю я, как ты будешь седлать Леди Мурасаки!

Джин попытался представить упряжь для паучихи – что-то вроде ниточки с узелками. Интересно, какое насекомое можно заставить оседлать тарантула? Кого тарантул не съест? Скачки были бы гораздо интереснее, если бы пони были плотоядны, как пауки, подумал Джин. А не найдется ли в консульстве ниток взаймы?.. Не успел он размечтаться, как на кухню зашли консул Форлинкин и Майлз-сан, оба одевались на ходу.

– Форлинкин отвезет меня к госпоже Сьюз, нам надо взглянуть на кое-что, – объяснил Майлз-сан детям. Майлз и Роик подолгу бывали там в последнее время, возвращались мрачными и задумчивыми, все больше помалкивали. А Ворон-сенсей вообще оттуда не вылезал. – Юуити Мэтсон останется с вами, так что вы не в одиночестве. Но если придут незнакомцы, вам нужно оставаться подальше от их глаз. Пожалуй, в самый раз – наверху. Можно и в садике за консульством, только, чур, не шуметь.