И тут я услышала, как в замочной скважине повернулся ключ. В прихожую вошёл Руслан Супроткин.

О, нет, только не это! Моё прекрасное розовое платье висит в шкафу, а я до сих пор хожу в рваной майке-алкоголичке!

Я схватила уцелевшую диванную подушку и попыталась ею прикрыться.

– Почему дымом пахнет? – весело спросил с порога Руслан. – Решила сжечь мою квартиру? Почему именно сегодня? Я что, забыл про какую-то годовщину?

Я нервно захихикала.

– Не обращай внимания, это случайно получилось. А ты почему так рано пришёл? Я готовила сюрприз к восьми часам.

Руслан зашёл в комнату, оглядел обгоревший столик и испорченный диван, потом заглянул на кухню, посмотрел на чёрную курицу в мойке…

– Сюрприз удался. Жаль, не могу насладиться им в полной мере. Я заехал всего на десять минут, чтобы принять душ и переодеть рубашку, потом возвращаюсь на работу. Надеюсь, ванна на месте? Цела и невредима? И в ней не плавает дохлый крокодил?

Ха-ха, очень смешно.

Пока Руслан был в душе, я надела розовое платье. Но, конечно, заводить разговор о свадьбе и совместной жизни сейчас, на фоне окружающей разрухи, было неуместно. Подожду более подходящего момента.

Увидев меня в платье, Руслан заметил:

– Ты похожа на зефир. Кстати, поесть чего-нибудь найдётся?

– Курица вот была, – вздохнула я, – но сгорела. Я ещё готовила салат…

– А с салатом что случилось?

– Не удался.

– Знаешь, Лютикова, я уже давно понял, что готовить – это не твоё. Просто смирись, – с усмешкой сказал Руслан и ушёл.

А я вызвала такси и поехала в крупный мебельный гипермаркет.

Заказывать новый диван с фабрики не было времени, его ждать несколько дней, поэтому я выбрала выставочный образец, который приглянулся мне в зале. Также я купила новый журнальный столик. Пришлось заплатить грузчикам двойную цену, чтобы они немедля доставили мебель в квартиру, и отдельно – чтобы вынесли старый диван на помойку.

Потом я несколько часов драила квартиру, уничтожая следы пожара и своей бурной кулинарной деятельности.

Было уже за полночь, когда я в изнеможении опустилась на новый диван и оглядела результаты своих трудов.

Да, день сегодня определенно пошёл наперекосяк. Но есть и положительные моменты. После моего визита к Руслану в комнате появилась новая мебель, а в холодильнике – кусок сыра, банка кукурузы и майонез. Ну и у кого повернётся язык сказать, что я не забочусь о будущем муже?

– Люська, я в больнице, нужна твоя помощь!

Я ещё раз посмотрела на определившийся номер: звонили со стационарного московского телефона. Голос я не узнала, потому что человек шептал в трубку. То ли женский, то ли детский. Если бы не назвали моё имя, я бы вообще решила, что меня разыгрывают.

– Кто это?

– Галя Афонина.

– Галка, что случилось?

– Мне пришлось срочно лечь в больницу, я тут вообще без всего оказалась. Ни прокладок, ни пижамы, ни трусов на смену. Поможешь? Мне больше не к кому обратиться.

– Конечно, помогу, что за вопрос. Что купить? Диктуй, я записываю.

– Не надо ничего покупать, у меня всё дома есть. Надо поехать туда и забрать.

– А ключи? Как я попаду в квартиру?

– Сначала придётся заехать ко мне в больницу, я дам ключи, а потом уже в квартиру. Конечно, это займёт время…

– У меня куча свободного времени, – заверила я подругу, – говори адрес больницы.

Через полчаса я стояла около больницы. «Психоневрологическая клиника» – значилось на вывеске.

Ого, вот это поворот! Галка попала в дурдом! Неужели вся эта история с пропавшим мужем доконала её? Впрочем, не удивительно. Для меня это было скорее забавное приключение, а для неё – серьёзное эмоциональное потрясение. Вот нервы и не выдержали.

Не знаю, строгие ли порядки в психушке, пустят ли меня вообще внутрь?

Но внутри всё оказалось точно так, как и в обычной больнице. На входе скучал охранник – седовласый дедок, который и со мной-то не справится, не то что с буйнопомешанным. Пожилая медсестра сидела в окошке с надписью «Регистратура».

Я подошла к ней:

– Как бы мне увидеть Галину Афонину? Она тут лежит.

Медсестра сняла трубку телефона.

– К Афониной посетительница, – сказала она в трубку, потом обратилась ко мне: – Вон там на стульчике подождите.

Прошло десять минут, и по лестнице в холл спустилась Галка. На ней был байковый халат, такой застиранный, что оставалось загадкой, какого он изначально цвета.

– Видишь, в чём я хожу? – вместо приветствия весело сказала она. – Выдали казённое. Удача, что я до тебя дозвонилась, зарядка от смартфона тоже осталась дома, хорошо хоть батареи хватило найти твой телефон в адресной книге.

– Почему ты тут без вещей? Тебя что, прямо с улицы увезли?

Афонина решительно тряхнула головой:

– Ещё чего, я сама пришла. Состояние у меня ухудшилось, вот я и решила подлечиться. Мой лечащий врач давно предлагал лечь в стационар.

– Ты стоишь на учёте у психиатра? С каким диагнозом?

– ОКР.

– Что это такое?

– Обсессивно-компульсивное расстройство.

– Обсессивно… чего? Это серьёзное заболевание?

– Ерунда, повышенная тревожность, не более того. Со мной всё в порядке, правда. Просто иногда человеку надо отдохнуть от окружающей действительности. Сама видишь, я здесь как в санатории.

У меня были другие представления о санаторно-курортном отдыхе, но я промолчала.

– Вот ключи от квартиры, – подруга протянула связку, – я сейчас расскажу, где у меня лежат вещи. Во-первых, возьми пижаму, она в шкафу в спальне, открываешь левую створку…

– Подожди, я запишу тебя на диктофон. Зря я, что ли, в прошлом журналистка…

Получив подробнейшие инструкции, я отправилась домой к Галке. По дороге я размышляла над словами подруги. Точно ли она попала в психушку добровольно? Что-то тут концы с концами не сходятся. Как можно ложиться в стационар и не взять с собой смену белья? Ну, трусы еще можно забыть, но зарядку от смартфона?! Это вообще непостижимо! Такое ощущение, что Галку повязали санитары, когда она бросалась с ножом на прохожих.

Когда я вернулась с вещами, Афонина принялась жадно выпытывать:

– Ну что, как там обстановка?

– Всё спокойно, – удивилась я.

– Встретила кого-нибудь по дороге?

– Никого не встретила. А должна была?

– Валера приходил? – не унималась подруга. – На сколько оборотов был закрыт замок?

– Ой, я даже не обратила внимание. В одном ты можешь быть твёрдо уверена: я не резала колбасу ножом для хлеба, и крошек на столешнице не оставила.

– Да как ты можешь смеяться надо мной! – вдруг вскричала Галка. – Это серьёзные вещи!

Да, вовремя подруга легла в стационар, нервишки у неё совсем ни к чёрту.

– Извини, – пробормотала Афонина, – я сейчас на взводе. Господи, только не это…

Галка резко изменилась в лице, я проследила за её взглядом. В вестибюль больницы вошли трое невзрачных мужчин в мятых костюмах.

– Люська, я чувствую, это по мою душу, – быстро и горячо зашептала Галка мне на ухо. – Не верь тому, что будут про меня говорить! Я не сделала ничего плохого! Ты веришь мне?!

– Успокойся, я тебе верю, – отозвалась я, разглядывая посетителей. – А кто это такие?

Мужчины подошли к окошку регистратуры, один из них, самый низкорослый, показал медсестре какой-то документ, и та вскинула руку в сторону Афониной:

– Вот она!

Галка задрожала крупной дрожью, как пойманный в капкан мышонок.

Мужчины подошли к нам. Медсестра вышла из своей каморки и с любопытством глазела на происходящее. Рядом с ней маячил дедок-охранник.

Коротышка раскрыл красное удостоверение, поднёс его к лицу Галки и официальным тоном произнёс:

– Следователь по особо важным делам капитан юстиции Липский Родион Вячеславович. Гражданка Афонина Галина Архиповна, вы обвиняетесь в убийстве своего мужа Валерия Афонина. Вы арестованы.

У меня отвисла челюсть.