– Точно, дружище, – лицо Антона повеселело. – Ты сейчас снова сделал мою жизнь разнообразнее. Но мне надо посоветоваться с женой.

Я усмехнулась.

– Да я тоже не против. Но с одним условием – если мне больше не придётся вытаскивать Тима из лужи, – обернувшись к нему, я выразительно на него посмотрела.

– Катерина, я сам с неё выползу! Обещаю! А если нет – ничего не случится, если я в ней посплю, – заверил приятель, для убедительности выставив перед собой правую ладонь – в другой он держал отвертку.

– Я, если что, тоже не буду мешать тебе наслаждаться свежей водичкой, – заявила Марго. – Ползай себе, как червяк несчастный.

– Дорогая, ты не права. Я очень счастливый!

– Мы с Антоном сильно развлекаться с алкоголем не будем. В понедельник конференция Филина, хотелось бы послушать её без головной боли, – сказала я, подумав, что шансов выпить много у моего и так мужа мало, учитывая, что он довольно быстро отключается.

– Да. А мне уже нравится это лето! Каждые выходные что-то происходит. Дорогая, ты ведь помнишь, что скоро Тот Самый День?

Я застонала.

– Конечно. Гаврилюк аж с вечера прошлого Того Дня всем намекал к нему готовиться.

– Что за день такой? – поинтересовалась Марго.

– День рождения нашего замечательного начальника, руководителя отдела Гаврилюка Петра Владимировича, – вздохнула я.

– А. Я постоянно забываю, как его зовут.

– Так вспомни, как я его называю! – подсказал Тим.

– Ах это…

– Так, любимые. Хватит ползать по полу. Вставайте! – Антон взмахнул вытянутыми руками.

– Хочешь сказать, мы ещё не напились? – спросил Тим. – Да ладно, братан. Нам тут ещё нужно кое-что завершить.

– Если недолго – завершайте, и пойдёмте ко мне в кабинет. Попьём хоть нормально чаю.

– Вы слышали, что он сказал? – торжествующе выкрикнул Тим, поднимаясь на ноги одновременно со своей женой. Он посмотрел на меня. – Что, Катюха, не можешь подняться с места? Я понимаю. Сам быстрее подпрыгнул, чтоб задница к полу не приросла от шока!

– Главное, чтобы она не потянула тебя обратно, – ввернула Марго.

– Зайка, я наоборот готов прыгать от счастья! – он схватил Маргариту за плечи, и радостно потряс.

– Ай, Тим, у меня голова закружится! – заорала она, но, впрочем, тоже улыбалась.

– Прости, детка. Катя, давай поднимайся! Мы снова это сделали! – он протянул руку, и я, ухватившись за неё, встала. – Вот что бы Антон, ты без нас делал?

– Чах над своими приборами, – заученно ответил мой муж, со смехом наблюдая за нами от дверей.

– И ведь сам же всегда признает! Идемте скорее, а то этот ботан передумает. Кто-нибудь, посмотрите прогноз погоды на вечер – снег или град таки будет!

Выйдя из диагностической, мы направились по коридору. Проблема с неисправным аппаратом была практически решена и уже, казалось, наполовину забыта. Для Тима это было неудивительно – его умению отвлекаться от проблем и выбрасывать из головы всё лишнее можно было только позавидовать. Он уже вовсю делился планами, где и какие машинки купит для трехлетнего племянника Ярика, сына Тихона. Марго тоже, обладающая быстрой отходчивостью, присоединилась к обсуждению. Что до моего мужа – в голове у него всегда царило слишком много идей и планов: как грандиозных, так и попроще, занимающих там всё свободное место, и не оставляющих шанса посторонним размышлениям.

Вот только меня не покидало чувство, будто что-то неправильно. Казалось, всё хорошо. Почему же моё беспокойство не исчезало?

Глава 10

В течение следующих трёх дней мне, впрочем, тоже было, на что отвлечься. Пятница целиком и полностью оказалась посвящена итоговой аттестации ординаторов всех специальностей, подготовка по которым проходила в нашем НИИ. А в выходные мы всё-таки съездили в Красногорск и Поздняково. Как ни странно, всё обошлось без позорных происшествий. В первый день приезда, субботу, мы плотно занимались помощью по хозяйству нашим родственникам. Тим и Марго остановилось у его брата, а мы с Антоном – в домике моего папы: хоть он и жил в городке, в нашей старой квартире, его отчий дом в Поздняково, доставшийся в наследство от родителей, всё так же служил ему, да и нам всем «дачей».

Несмотря на это, все работы проходили у нас коллективно. В то время, как Антон вместе с Тимом и Тихоном занимались облагораживанием внутреннего дворика последнего, я, Марго, и жена Тихона Саша готовили еду и поочерёдно следили за Яриком – бойким и любопытным малышом, таким же темноволосым и кучерявым, как его отец и дядя.

– И в кого он такой подвижный? Явно не в меня и Тихона. Видимо, в брата моего мужа. Ох, и натерпимся мы же тогда с ним! – в шутку говорила Саша – стройная длинноволосая шатенка. Будучи домохозяйкой в деревне, выглядела она как традиционная славянская красавица: косы, платки и длинные сарафаны в пол были неизменными атрибутами его имиджа.

К слову, сам Тим очень любил играть с племянником. Сегодняшний день не стал исключением: наблюдая, как во время перерыва он с весёлыми возгласами носится во двору со своим племянником, мы только улыбались. Лишь когда большой и маленький мальчики стали развлекаться с водяными пистолетами, все, кроме моего мужа, предпочли дружно ретироваться, чтоб не попасть под обстрел. Антон начал радостно дурачиться с ними вместе, и кончилось это тем, что они с Тимом начали охотиться друг на друга. Я смотрела на это с весельем, к которому примешивалась нотка грусти: вспоминает ли муж сейчас о том, что у нас никогда не будет детей? Даже если это так, он никогда не расскажет – всегда шутит, что в плане развлечений и создания проблем ему хватит одного Тима. А я скорее думаю, что друг для Антона как младший брат – несмотря на то, что Тим на три месяца старше. Но относительно своего родного брата Тимофей не раз подчеркивал важность того, что именно он в семье старший. «Так что никто не сможет дать мне пенделя» – хвастался он. Но при любом раскладе Тихон бы всё равно не смог этого сделать, будучи по характеру абсолютной противоположностью брата. Внешне они наоборот были похожи: двадцативосьмилетний Тиша представлял собой молодую версию Тима, только с зелёными глазами и более худой фигурой (насчет последнего Тим любил постоянно шутить, что с возрастом это поправимо). Ещё он почти всегда ходил гладко выбритым, чего о его брате можно было сказать крайне редко. Несмотря на различие характеров и разницу в возрасте в десять лет, братья очень любили друг друга и были дружны так, насколько это было возможно.

После того, как у Тихона Вердина появился новый забор, мы отправились полоть и поливать огород моего папы, чем и прозанимались до самого вечера.

На следующий день после относительно приличных посиделок Тим и Марго вместе с моим отцом отправились в Красногорск. Вердины – навещать родителей Тима, а папа, как я предполагала – к своей новой женщине. Ехать с ним я отказалась, сообщив, что мне хочется больше времени провести в деревне, чтоб подышать свежим воздухом. Отца это вроде убедило.

– Конечно, оставайся, доча! А то в вашей Москве загазованной можно в противогазах ходить! Был я там, сам нюхал… К четырём я вернусь.

– Ага… и в деревне тополей мало.

Антон тоже поехал с ними. Близких родственников у него в Красногорске не осталось: родители умерли, младшие братья тоже разъехались – более старший, Женя, врач-дерматовенеролог, жил в Питере, а самый младший, Алёша, перебрался на север, оставшись в качестве разнорабочего в Воркуте. Но в городке всё ещё жили старые приятели моего мужа, с которыми он хотел увидеться.

– Ты точно не хочешь с нами, хомячок? – Антон, прощаясь со мной перед отъездом, ласково провёл пальцами по моей щеке. Мы оба стояли у крыльца бревенчатого одноэтажного папиного дома: я видела, как небольшой ветерок легонько колышет пряди волос моего мужа, и чувствовала, как мои собственные – тоже.

Хомячок – это уже моё тайное прозвище, и получила я его благодаря пухлым щекам. Кто-то счёл бы такое обидным, но мне оно нравилось – я понимала, что ни мой муж, ни Тим, временами тоже проводящий такие сравнения, не хотят меня задеть. Но если бы кто и поставил себе цель сделать именно это, у негодяя ничего бы не вышло даже в детском саду, так как сама я никогда не комплексовала по поводу своих щёк, даже наоборот – мне нравилось, что их округлые формы сочетались с такими же линиями глаз, бровей, губ и подбородка.