В левом углу вижу парочку влюбленных, которую из-под удара вывел пенсионер, буквально вытолкавший молодых к краю шоссе. Как оказалось позже, отставной военный, один из немногих, кто отреагировал на мой крик про красный код. Теперь интервью с ним по всем каналам крутили: молодец дядька, чего тут скажешь.

- Этот кадр сделан за три секунды до появления такси на горизонте, - произносит Майер. – Корпус автомобиля еще скрыт стенами домов, а ты уже знал.

Нет… я не знал. Знала гребаная Тварь из запределья.

Смотрю на собственное изображение, на мелкого пацана, что маячит на заднем плане с пушистым комком сладкой ваты. Она потом на асфальте валялась, прямо под ногами, когда Лесничий помогал подняться. Он же на нее и наступил, вдавив в серую поверхность…

Крышка ноутбука с легким щелчком захлопывается.

- Уговаривать не буду - ты человек взрослый, решения принимаешь самостоятельно. Об одном прошу, дай мне месяц.

- И что изменится?

Майер молчит, и я понимаю: не скажет. Неужели есть наводки на заказчика и неизвестных хакеров? Может и накопали чего, только вот делиться информацией со мною не собираются. Оно и понятно, мозговые потуги Пола Уитакера в качестве детектива никому не интересны: я здесь в роли живого прибора, точнее - приемника, улавливающего сигналы опасности.

Мне бы поблагодарить за оказанное доверие, встать и уйти, но отчего-то не могу. Не могу сказать «нет», хотя понимаю разумом, что это будет единственно верное решение. И умное… Только кто говорил здесь про ум?

- Хорошо, пускай будет месяц.

Заявление на увольнение кануло в долгий ящик, однако это была не единственная новость за сегодня: Пола Уитакера сняли с ежедневного дежурства. Больше никаких хождений по особняку и прилегающей территории, нет - утомительному многочасовому стоянию на ногах.

- Все равно от тебя толку никакого, - высказался по данному поводу Поппи. – Хреновый из тебя охранник, Малыш: вечно в облаках витаешь, да на девок пялишься.

И ничего не пялился, но мужикам только дай лишний повод позубоскалить, они своего не упустят.

- Будешь теперь свободным художником, ходить и интуицию слушать, - вставил свои пять копеек Секач. Круглолицый охранник заглянул во время пересменка в дежурку, да так здесь и остался, потягивая ароматный чай из кружки. Был еще Лесничий, устроившийся на полу, и подтянувший худые коленки к подбородку. Он вечно сидел, где придется и беспрестанно жевал, уничтожая запасы сдобы. Потому и молчал, что щеки вечно набиты были, словно у хомяка, добравшегося до зерновых запасов.

- Да я рехнусь от безделья. Выездов нет и в ближайшее время не предвидеться, чем в особняке заниматься?

- Не боись, Малыш, найдем тебе применение, - успокоил Поппи.

- За булочками в магазин бегать?

- Хотя бы и так, все дело.

- Или со мной ходи, - встрял в разговор Секач.

- Со мной ходи, - тут же передразнил Поппи, – ладно Хозяйка, а тебе здоровенному чего волноваться?

- В жизни всякое бывает, к примеру кирпич на голову упадет. Если Эль-Като рядом будет, глядишь, и предупредит.

- На твою-то башку? -Поппи с сомнением посмотрел на массивные складки на затылке бугая. – Скорее кирпич отрикошетит и нашего Эль-Като прибьет.

- Такую пачку не каждая пуля возьмет, - подал голос с пола Лесничий.

- Да идите вы лесом, - не выдержал здоровенный охранник. Схватился за кружку двумя руками и шумно отхлебнул. – А ты, Лесничий, в тайгу.

На что Лесничий лишь невнятно буркнул с пола: тяжело говорить, когда рот набит пирожными с заварным кремом.

- Малыш, ты лучше расскажи, как твоя интуиция работает.

И следом послышался хор нестройных голосов: а как это бывает, а как щелкает? Понеслась старая телега по новому кругу. И ладно бы впервые спросили, так третий раз за сегодняшний день.

Разумеется, про интуицию я ничего не знал, поэтому приходилось врать и выкручиваться, сочиняя на ходу. Думал, чем скупее будет рассказ, тем быстрее отвяжутся, но не тут-то было. Фантазия у мужиков работала, что надо: чего не скажу, сами додумают и сами дорасскажут.

- Помнится, случай был, - начинал Секач травить очередную байку и вдруг выяснялось, что чуйка раз в жизни, да и срабатывала у каждого. К примеру, тот же Лесничий только благодаря ей и выбрался из тайги, а у Дугласа живот прихватило, когда жена рожать начала. Мужикам только дай тему для затравки.

Когда выбрался из дежурки, голоса бубнили вовсю, разгоняя застоявшуюся тишину подземного этажа. Ну это ненадолго, через пять минут пересменок закончится и разбредутся по своим местам: кто на пост, а кто домой отсыпаться. Один я замер в нерешительности, не зная куда податься: то ли забиться с книгой в конуру, то ли в город выйти на прогулку. На улице три часа дня – самый разгар солнцепека, когда от жары не спасают даже самые густые тени, а в конуре, что зовется комнатой, хорошо и прохладно. Да и книжка на редкость интересная попалась: герой таки трахнул принцессу и ушел в пустошь, искать приключения на свою задницу. Зачем оно ему надо, когда спит во дворце, жрет от пуза, а под боком нежится красотка – автор объяснить не удосужился, отделавшись фразой про ветер приключений. Как же - знаю, если верить напарнику, именно это чудо природы играет у меня в заднице.

Город или книга, книга или город - так и стоял, да пялился в сумрак коридора, пока от одной из стен не отделилась густая тень. Неспешно подплыла ко мне, трансформируясь на ходу в вездесущего Мангуста. Личный телохранитель встал ровно напротив и обесцвеченным голосом произнес:

- Тебя ищет Хозяйка.

Мы с Юлией не виделись два дня, начиная с того злополучного происшествия, когда взбесившееся такси разметало людей, что ветер листья по асфальту. Девушка привычно заперлась в комнате и не показывала носа наружу. Ни звука, ни голоса - все указания сверху поступали через доверенных лиц.

- Не нравится мне это, - поделился Дуглас своими опасениями, - как бы не пришлось новую работу искать.

Так думал не он один. Индустрия поп-музыки была крайне жестокой и слабостей никому не прощала. Слишком высока конкуренция, слишком многие рвались на вершину Олимпа, где и без того было тесно.

Сроки поджимали со всех сторон: через месяц необходимо предоставить материал для компоновки третьего альбома, через два – официальный выпуск, через три - концертный тур по городам пятого мира, а у Юкивай нет ни команды, ни новой программы. Зато есть пункты контракта, в случае неисполнения которых госпоже Кортес Виласко грозили значительные неустойки. Хуже того, звукозаписывающий лейбл мог в одностороннем порядке расторгнуть договор, а это значит: очередные штрафы, неустойки и как следствие, громадный минус к деловой репутацию. И будешь ты считаться в высших кругах ненадежным партнером, с которым бизнес лучше не вести, потому как обязательства свои не выполняешь и сроки срываешь. С такой кармой не то что новые контракты заключать, старые потерять можно.

- У нее же обстоятельства, - попытался я возразить Дугласу.

- Обстоятельства? Малыш, да кого волнуют твои обстоятельства. Информационная повестка дня слишком насыщена: уже через неделю публика забудет про покушение, а вот про сорванный контракт и потерянные бабки не забудет. Кто надо не забудет и не простит. Так устроен мир шоу-бизнеса... Так устроен любой бизнес.

Выходит, карьера певицы висела на волоске. Неделя-другая и будет пройдена точка невозврата, за которой девушки ждали банкротство и забвение.

Отягощал сложившуюся ситуацию характер самой Юкивай: тонкая душевная организация и проблемы с внутренним балансом, который и без того был нарушен. Как бы руки на себя не наложила. Нет, об этом Дуглас вслух не говорил, но тяжелые мысли буквально витали в воздухе: крах карьеры юная певица могла не пережить.

Как я бы поступил на ее месте? Не знаю, такое сложно представить. В самые трудные моменты знал, что есть дом, куда смогу вернуться, есть родители, есть мелкая сколопендра Катька, которая может и вредная, но переживала за меня не меньше отца с матерью, и есть вечный друган Витька.