— Мистер Реддл, могу ли я вступить в Вашу организацию? Я обещаю, что буду внимателен, трудолюбив и исполнителен, а главное верен. Я готов поклясться, лишь бы не допустить повторения этого ужаса…- из покрасневших глаз вновь полились слезы и юный волшебник оттолкнул от себя флакон с воспоминаниями о недавней войне.
— Как пожелаешь, Альбус, — улыбнулся Том и встал. — Иди сюда, — он поманил к себе светловолосого юношу. Тот подошёл и брюнет опустил свою ладонь на затылок парня и прошептал древнее заклятие на парселтанге. Дамблдор дернулся, но не отстранился, отчаянно желая стать частью чего-то великого масштабного, чем по его мнению были Пожиратели смерти. Волдеморт предъявил достаточно доказательств того, что победа будет стоять за ними и аристократы могут привести страну и весь мир к процветанию, той гармонии о которой с раннего детства грезил маленький сын четы Дамблдоров.
На светлой коже проявился знак креста переплетенного шипами роз. Это означало, что юноша только готовится принять метку и пока будет кем-то в роли стажёра. Но уже сейчас мальчишка оказывается в полной власти Реддла. Беззаговорочная верность и покладистость, вот с чем будет теперь приходить к нему Альбус. Также этот знак будет влиять на мысли и чувства Дамблдора, потому что увы, Темный Лорд дураком не был и решил уже сейчас подстраховаться насчёт дальнейшего будущего светловолосого. Идеология ПСов пропитает это тело и душу, таков вердикт Волдеморта.
— Теперь ты свободен, — сказал Реддл и отошёл к камину, — до завтра. Иди в спальню, — он щёлкнул пальцами, вызывая таким образом домовика. Одного конкретного домовика — Лютера, старого, но верного и умного слугу, который должен будет присматривать за новым членом Пожирателей. — Он проводит тебя, — юноша кивнул, все ещё отходя от получения метки и вышел вслед за ковыляющим эльфом.
— Становиться все интересней и интересней, но…- Взгляд Тома упал на колдографию Северуса, о создании которой мальчик не знает и улыбнулся, беря в руки двигающиеся изображение ребенка, — помимо этой проблемы есть ещё парочка. Что за? — от созерцания маленького мужа мужчину отвлек стук в окно, обернувшись он увидел шикарную полярную сову с письмом в руках. Но на конверте была странная печать, одновременно незнакомая и в тоже время напоминающая что-то.
Волдеморт распахнул окно взмахом кисти и поставил рамку на место. В комнату влетела массивная птица и элегантно уселась на свободное место каминной полки. Реддл только усмехнулся на подобную наглость животного и взял ношу посыльного. На конверте не было никаких заклятий и чар, что показалось брюнету странным и он быстро развернул его, чтобы узреть содержимое. Мимоходом глядя на адрес отправителя и получателя.
«Мистеру Т.М.Реддлу от Доброжелателя»
Текст письма говорил следующее:
«Уважаемый Том Марволо Реддл, более известный как Лорд Волдеморт или Лорд Слизерин, я бы хотел Вам кое-что рассказать, но боюсь лично это сделать не смогу, благо всегда под рукой есть лист бумаги, который терпеливо выслушает и впитает все твои мысли, порою даже очень глупые. Боюсь, вступление получилось несколько затянутым, а это утомляет не только слушателя, но и самого рассказчика, так что, пожалуй, начну.
Мое имя я пока разглашать не буду, но что-то внутри подсказывает, что Вы его уже знаете, но все же начну с ключевых событий, положивших начало нашей с Вами истории. Да-да, не удивляйтесь, Том, мы с Вами связаны плотнее, чем Вы думаете.
Днём моего рождения служил тоскливый ноябрь 1940 года, это ведь и Ваш год тоже, ведь так, Том? Могу ли я так обращаться к Вам? Или лучше на ты? Думаю, ты уже понял мою страсть к слову, в большей мере я конечно люблю монологи или книги, но и занять себя беседой с умным человеком никогда не был против. Так на чем я остановился? Ах, да, мое рождение, отвратный праздник, если честно. Последний раз, когда моя семья отпраздновала его со мной было 1945, как раз через полгода после завершения Второй Мировой Войны и победы над Гриндевальдом… Даже не знаю связаны ли эти события.
Этот день был моим последним шансом, чтобы доказать то, что я способен стать членом великого Рода, но я его провалил. Моя Магия была пассивна и жила внутри моего тела даже не пытаясь вырваться наружу. Когда это поняли, то меня просто выбросили. Как кого-то надоевшего и нежеланного щенка, прямо на улицу в промозглый холод без права на жизнь. Я смутно помню тот день, события тех лет вообще слились в один короткометражный фильм в моей голове. Дорога, дождь, боль, свет фар, проезжающих мимо машин и тоска. Тогда я ещё хотел вернуть к семье, к брату и сестрам, но это было невозможно. Меня предали и выбросили те, кто дал появиться на свет, что не так с этим миром? Тебе ведь это знакомо, а, Том? Я знаю, что знакомо. Я прекрасно знаю тебя, но ты меня нет. Не находишь, что в этом кроется мое некое преимущество?
Так вот, вернёмся к истории, я быстро осознал, что помощи ждать неоткуда и решил пойти самостоятельно куда глаза глядят, но глядели они у меня плохо и я не заметил как вышел на проезжую часть. Опомнился только когда сзади послышался гудок, я обернулся и в глаза ударил яркий свет. Дальше сплошной мрак. Только где-то пробегали короткие картины из больницы, реанимации, администрации. После приходили органы опеки и выясняли кто я, откуда. Позже по понятным причинам я был отправлен в Ад. Извиняюсь, детский приют Вул на окраине Лондона. Но была одна деталь, которая существенно отягощали мое положение — я не мог ходить. Вообще. Не самые приятные ощущения скажу я тебе, особенно в период осознания и приспосабливается к такой жизни.
Сам приют был неким аналогом тюрьмы, где царила атмосфера безысходности и насилия. Естественно из выпускников этого места не выйдет ничего дельного, лишь за редким исключением они не будут гнить на дне сточной канавы или в тюрьме, за ОЧЕНЬ редким исключением. Да, Том?
Меня поселили в комнату с мальчиком, который был, прямо скажем, местной грушей для битья. Но нам удалось даже найти общий язык, вернее я обзавелся ценными ушами в этом злачном месте. Комнату по понятным причинам мне покидать удавалось редко, я ограничивался лишь туалетом и иногда библиотекой, еду мне приносил Генри, тот самый мальчик. Жаль, что его уже нет с нами, ему как раз таки не удалось стать тем редким исключением… Но не будем о грустном. Именно в те года я узнал о тебе, Том Марволо.
Тебя боялись и ненавидели в приюте, тогда как меня презирали и жалели. Даже не знаю, что хуже. Я наблюдал за тобой из окна, слушал разговоры детей и воспитателей. Я достиг хорошего уровня маскировки, что теперь ты даже меня не помнишь, хотя мы с тобой виделись, всего один раз правда, но иногда хватает секунды, чтобы узнать человека.
После ты уехал в Хогвартс, а я предался греху — зависти. Я знал немногое, хотя жил у чистокровных, и завидовал твоим возможностям и силе. Да, я ее чувствовал. Я не хочу вновь углубляться в дни моего детства там, так что перейдем к следующим этапам моей жизни.
Студенчество. Прекрасная пора. Но не для меня. Вообще жизнь инвалида в обществе напоминает постоянное психологическое давление. Где всем вроде тебя и жалко, но и омерзение твоей непохожестью присутствует. Стоит ли говорить, что я стал их ненавидеть и презирать в ответ? Кстати, именно это чувство позволило мне добиться хоть чего-то в жизни. Я просто не мог позволить этим мразям и дальше насмехаться надо мной. Они лишь жалкие магглы, как они смеют?! — так думал я в тот период. Но позже оказалось, что и волшебники питают подобные чувства ко мне. И все лишь из-за моей внешности и неспособности колдовать. Забавно, что общество празднует победу над нацизмом в то время, как полностью погрязло в нем. Лицемерие. После этого я возненавидел всех. Просто всех.
Я не буду описывать все свои жизненные этапы и события. Бумаги не хватит. Но скажу, что унижения в них было достаточно. Возможно, это мне даже помогло кое в чем, но… Закалять человека подобным образом все равно, что насаживать прекрасную бабочку на иглы и закреплять на доске, чтобы она превратилась в предмет не менее прекрасной коллекции. Что-то я расчувствовался сегодня…
