Не такой уж и жуткий этот хипстер, на самом деле.

Noel — Нам поначалу тошно было друг с другом играть, подстраиваться, каждый ведь сам на сам привык. Потом мы освоились, но всё равно звучало, как халтура. Я пытался диджеить, разорился на микшер. Стало получше, но долбить простые партии на два инструмента быстро наскучило и мы решили, что для полноценного звучания нам не хватает гитары.

Barney — Мы тогда о создании группы даже не думали, просто нравилось играть.

Noel — К слову, я потом ещё на синтезатор потратился. Верхние части генеалогического древа рвали и метали «Чем ты здесь занят, ты должен учиться, а вместо этого тратишь время и деньги на всякую чепуху!» и тому подобное. Но это были мои запасы с нескольких дней рождений, так что мог тратить их на что угодно.

Barney — С синтезатором вообще хорошо стало, но гитару мы всё равно искали. И вот, мы как-то сидим в столовке за обедом, а рядом была кучка спортсменов, стебались над кем-то из своих, и тут кто-то говорит…

Trent — Ой, вот не надо, пацаны, это вообще было…

Barneу — Короче,

«— У меня тут старая басуха завалялась, тебе не надо?

— Да мне-то нафига? Тренту отдай.

— А ему за каким хреном?

— Так он ж черный.

— И чё?

— Да как, чё?! Все чёрные по умолчанию на басухе могут».

Мы с Ноэлем тоже поржали сначала. А потом Трент приходит в наш кружок, люто стремаясь, он же спортсмен, все дела. Похоже, они всучили ему эту гитару, а он просто решил от неё избавиться и притащил к нам. Мы-то его вспомнили и Ноэль предложил ему сыграть, а тот такой «Ну я же теннисист, какая к чёрту бассуха, вы совсем упали?! Я гитару в жизни в руках не держал!» Но мы его уломали, и он как попёр на ней!

Noel — Потом уговорили подыграть нам на репетиции, так что ему самому понравилось.

Trent — Я сам не ожидал, правда.

Ну, значит, Трент — это спортсмен и басист группы. Боже, как их всех запомнить?!

Nana — Ничего себе! И что, вот так — сразу заиграл на гитаре, серьёзно?

Trent — Да нет, конечно, это их байка любимая. На самом деле… Да на самом деле всё так и было, только гитару я не впервой держал. Ещё в детстве дед научил меня тренькать на классической, играть я бросил в колледже, когда окончательно ушёл в спорт.

Nana — А где вы нашли Стива?

Barneу — О, Стив у нас вообще уникум.

Trent — Точнее, даже не «где», а «как».

Noel — Да-а, мы тогда и втроем прекрасно поживали: колледж ставил нас играть каверы на мероприятиях, толкали на городские фестивали. Как-то мне позвонили родители, говорят, моя двоюродная сестра в этот город перебралась, «сходи навести родственников». А я их в глаза не видел, но от мамы отмазаться не удалось. Я туда прихожу, а сестре уже сороковник, у неё трое детей, и, честно сказать, большего ада я в своей жизни не видел, чем в их доме, хотя семья, вроде, культурная.

Steve — Эй, эй, Ноэль, ты это…

Noel — Серьёзно, как ты там жил столько лет?

Barneу — Да ясно, как. Посмотри на него.

Steve — Бла-бла-бла, я семью не выбирал, ага?!

Noel — Ну вот, Стив там самый младший был и самый, как ни странно, адекватный. Ему тогда лет 12 было. Пока я у них зависал, он успел ко мне привязаться. А его мать возьми да и скажи мне: «Нравится? Забирай! Сил уже больше нет его гитару слушать. Послать бы его в академию музыкальную, да не возьмут ведь, больного такого. Он у нас, малость, не в себе — гиперактивность, невнимательность, вечно буйный до полуночи». Уходить ещё было рано, поэтому я решил на месте заценить гитарные запилы мальца. Положись я на его мамашу, подумал бы, что дитё безжалостно тиранит инструмент, почём зря. Когда я зашёл в его комнату, увидел плакаты, наверное, всех рок-групп, сколько я знал, кругом хаос: медиаторы, порванные струны, две колонки стоят посредь комнаты (и где он их подпёр?)

Steve — Что значит — подпёр?! Я весь город облазил, по частям их собирал, коробки из помойки вытащил, всё остальное по радиомагазинам искал, ещё какие-то мелочи подкупать пришлось, по барыгам бегал, так что не надо мне тут!

Barneу — Ладно-ладно, не ори, Стив.

Noel — Он с таким восторгом вытаскивал свою электрогитару из-под кровати, что я готов был заржать, серьезно. Потом всё подключил и замер в пафосной позе героя рок-сцены, готовясь отмочить лучшее соло. И, честно, не знаю, что он мне тогда сыграл…

Steve — Это была чистейшая импровизация!

Noel — Но мне реально понравилось, пусть не обошлось без косяков и порванной к концу представления струны. Это было достойно хотя бы местной сцены. Даже посоветуй я его мамаше отправить его в любое музыкальное училище, она бы только фыркнула и сказала, что он бесполезное неуравновешенное чмо. И я подумал пригласить его в нашу небольшую команду, хоть и догадывался, что мы с ним застрелимся.

Steve — Да чота не застрелились ещё!

Barneу — Скоро, Стив, скоро.

Noel — Они с Барни здорово сдружились, Стив сразу признал его за старшего.

Nana — Это потому, что..?

Noel — Барни внушает уважение своими габаритами. Помню, Стив чуть в штаны не навалил, когда Барни встал из-за установки, поздороваться.

Nana — А как в вашу команду попал Уилл? Я знаю, это произошло около года назад, даже меньше. Вы уже успели сработаться?

Noel — О-о, мы прекрасно сработались, я считаю.

Nana — И что, у вас в коллективе совсем не бывает конфликтов?

Noel — Ну, как же без этого. То Стив уйдёт в импровизацию, то у Трента соревнования. Мы-то с Барни всегда на месте и всегда знаем, что делаем.

Steve — Ой, вот не надо опять на меня всё валить, как будто сами…

Noel — Ты чего дуешься, Стиви? Серьёзно, ты же знаешь, что коллектив должен работать, как слаженный механизм, без палёных шестерёнок.

Steve — Вот щас ваша палёная шестерня как выйдет отсюда..!

Nana — Хэй Стив, ребята же любя говорят. В каждом коллективе рано или поздно случаются раздраи и непонимание. Ваша задача — решить их без крово- и нерво-потерь, вы же команда! Вы создаёте офигительную драйвовую музыку! Если вы разругаетесь, никакой музыки уже не будет, верно?

Steve — Пф… — надул он губки как маленький ребёнок, — Да, ты права, Нана. Просто ребята вечно надо мной стебутся или ругают, я здесь как мальчик для битья. Я люблю музыку, она пульсирует в моих венах, и чёрта с два я когда-либо это брошу! Понятно, что я самый мелкий, и многого не знаю…

Noel — Стиви, мы просто хотим, чтобы ты не бросал нас во время концертов. Мы надеемся на твою сознательность, а ты частенько подводишь.

Steve — Ну… М… Ладно. Я знаю это. Простите, ребят, я постараюсь…

Barneу — Оторваться мы всегда можем у себя в гараже или на встречах с другими музыкантами.

Nana — Ребят, так что же с Уиллом? Мне правда интересно, он ведь бойфренд моей подруги, а я практически ничего о нём не знаю! Подозреваю, что ваших слушателей это тоже безмерно волнует.

Noel — К тому моменту наш коллективчик стал набирать известность в некоторых кругах. Как-то, после мелкого выступления, мы заглянули в непонятный бар без вывески…

Barneу — Нас тогда по-жёсткому кинул один клуб: за выступление платить отказались, гады.

Noel — Продюсера у нас тогда и в помине не было, всё сами вертелись.

Barneу — Ноэль как белка в колесе, бегал по площадкам, искал по знакомым, где бы нас взяли выступить.

Trent — По сути, мы тогда ничего из себя не представляли, просто кучка инструменталов. Ноэль писал композиции, изредка подвывал в микрофон. Ну, я ещё мог подпеть где-то.

Noel — В тот вечер мы и решили, что нам нужен вокалист. Чтоб стать полноценной группой, а не парнями с обочины. Мы даже с жанром определиться не могли.

Barneу — И вот, сидим в этом баре, грустные, вымотанные, обсуждаем ситуацию. И тут какая-то байкерша с белым ирокезом услышала наш разговор, подсаживается, как ни в чём не бывало, и говорит: «А вы, ребят, берите к себе Уилла Дэвиса. За голос я не ручаюсь, но внимание точно получите».

Trent — И мы думаем — это кто, вообще? Нафига нам какой-то перец, который петь не умеет?