Видимо, после работы у бабки туго с намёками. Или она это специально делает?..
— Слушай, ты реально хочешь, чтобы мы с Риткой стали грёбаными манагерами, несчастными экономистами или продали душу госслужбе, где работаешь за еду и каждый чёртов день проклинаешь свою никчемную жизнь?!
— А мне почём знать? Сами решайте, кем вы там хотите быть, меня пошто впутывать, — сказала бабка с доселе невиданным равнодушием, потянувшись за следующим куском.
У нас в тот момент нереально вскипела кровь. Это было странным ощущением, так как прежде бабка никого из нас настолько не выбешивала. И Ритку прорвало:
— Так вот, знаешь что, знаешь, а?! Мы решили, кем мы хотим стать, мы обе решили. И нам никогда в жизни не понадобится твоя долбаная школа с этими никчёмными уроками и бесполезными знаниями! И мы рано или поздно станем лучшими шпионами, с тобой или без тебя! Я даже могу из дома уйти, мне не привыкать быть одной! А ещё лучше — мы уйдём вместе с Джилл, и будем делать то, что нам нравится, мы будем тренироваться так, что добьёмся своего и будем теми, кем хотим быть, ясно тебе!!!
Вот уж от кого я не ожидала услышать столь пламенную речь… И вообще, с утра у меня даже в мыслях не было поднимать бунт, чтобы на ровном месте разосраться с бабкой и убраться из родного дома непонятно куда и зачем. Становиться шпионом в закоулках города — явно не карьера мечты.
Правда, тогда я вполне была готова согласиться с Ритой и послать бабулю к чертям за её непонятное поведение. Не в наказание, нет. Скорее из вредности и непонимания.
— Ну, так вот с этого и надо было начинать разговор, — произнесла она монотонно.
Бабка смачно слопала последний кусок первой пиццы и, смахнув с себя крошки, внезапно встала с дивана. Мы с Риткой невольно вжались, так как невозможно было предположить следующий бабкин шаг — эта карга малость непредсказуемая.
Флоренс повернулась к нам и подошла настолько близко, что мы боялись пошевелиться. Лично я ожидала огрести от неё пару лютых затрещин, мелкой могло повезти больше — гонения метлой, например.
— Вы абсолютно точно уверены, что хотите заниматься тем же, чем я? — спросила она, наклонившись.
Боже, моя ли это родная бабка? Она была похожа на совершенно постороннюю серьёзную тётку, с которой шаг влево, шаг вправо — расстрел. В таких условиях стоило очень грамотно отвечать за базар. Поэтому Ритка предоставила дальнейшие распри мне, сжав губы так плотно, будто из неё гостайны вытягивали. Под пытками.
— Да. Мы в этом уверены, — ответила я, не будучи столь уверенной в этом.
Конечно, в отличие от Ритки я понимала, что работа наша опасна и трудна, и что спокойной жизни не предвидится до гробовой доски, которой тебя могут шибануть в любой неподходящий момент. И я вовсе не была к этому готова. Я боялась менять привычную жизнь на безудержный риск, пусть это и казалось занятным на вылазках с бабкой.
— Я тебе не верю, Джиллиан, — просекла бабка мои сомнения, — А ты что скажешь? — обратилась она к мелкой.
— Если я решила…я…я пойду до конца! Мне ведь нечего терять, совсем нечего! — включила она отчаянного осла, не до конца осознавая реальное будущее в силу возраста.
— Ах, вам терять нечего, значит? — начала циничную речь эта жуткая женщина, которую я впервые видела, — А ваша сладкая мирная жизнь? Размеренные деньки? Беспробудный сон по ночам, когда вас не тревожат мысли о врагах за вашими окнами? — она кружила вокруг нас словно акула, говоря жуткие вещи ещё более жутким вкрадчивым голосом без тени знакомой нам простоты, — Безмятежные покатушки и ночные прогулочки, когда за вами нет слежки, что вам всего лишь кажется? Чем ещё вы собрались жертвовать, чтобы стать теми, о чьей жизни вы ничерта не знаете, м-м?
— Есть опция с испытательным сроком? — процедила я, стараясь не выпускать её из поля зрения.
— Испытательный срок? — наигранно удивленно протянула она, как разговаривают с детсадовцами.
— Кто ты такая, чёрт тебя дери?! Что с тобой стало?! — начала я орать на неё, с трудом выдерживая давление. Может, это какой-то мега-враг надел её маску на лицо, и…
— Что значит — кто? Я та, кто создал крепость из этого дома на любой непредвиденный случай. Та, кого волновал каждый твой шаг, чтоб ты не оступилась по жизни, чтобы тебя никто не обидел, куда бы ты ни пошла. Я именно та, кого до сих пор заботит ваше будущее. Поэтому я даю вам обеим время до вечера, чтобы окончательно решить, чего вы обе хотите.
— А если… Если мы не передумаем?
— Тогда будем говорить по-другому, — ответила стальная женщина на робкий вопрос мелкой, которая пересралась пуще меня, но всё еще была в силах задавать опасные вопросы.
Мы стояли в полнейшем ступоре посреди гостиной, когда бабка, больше не говоря ни слова, выключила телевизор и поднялась в свою комнату, даже не взглянув в нашу сторону. Брось она на нас хоть один-единственный взгляд, мы бы внутри просто умерли.
Чёрт, я даже не знала, что теперь делать. Разве что, сию же секунду убраться из дома, чтоб больше не видеть дьявольскую копию любимой бабули.
В ПИЦЦЕРИИ/ДЕНЬ:
До вечера мы с Риткой просидели в пиццерии. Половину этого времени — молча, периодически глядя друг на друга и понимая, что ни одна из нас до сих пор не пришла в себя от лёгкого ужаса.
По мере поедания картошки фри в тёплой ЧеЧеПицце, мои мысли потихоньку упорядочивались и в голове начала складываться полная картина произошедшего. Даже проклюнулось адекватное объяснение.
— Слушай… А ведь бабка права.
Мелкая чуть колой не подавилсь.
— Это я тупая была всё это время, вообще не замечала, что у меня под носом творилось. Она ведь всю жизнь наблюдала за мной, знала обо всех моих делах! При этом, ей хватало мудрости не вмешиваться. А я, тупица, думала, что Флоренс косит под современную бабку, общаясь сленгом и сутками сидя в наверняка шпионском мессенджере под ником «Упорошка». Нет, чтоб додуматься, что это кодовое имя и она не просто так зависает в сети с зашифрованного телефона, который я ни разу не смогла разблокировать.
— Хочешь сказать, вот та страшная тётка — это вот реально ба?..
— Судя по тому, что она отпустила нас с миром, всё же она. Так, что решать будем? Времени-то в обрез.
— Так это… Уже вроде решили, не?
По ходу, серьёзностью мелкая не страдает… Видимо, придется объяснить ей все нюансы.
— То, чем мы с бабкой на вылазках занимались — это цветочки, пять процентов от всей их работы.
— Дак это же круто!
— То есть, слова о бронированном доме и сне без мыслей о коварных ниндзях, поджидающих в каждом тёмном углу, прошли мимо твоих ушей?
— Но ты же сказала, что тоже хочешь быть шпионкой?
— Сказать-то сказала… Теперь думаю, может и правда в офисные планктоны пойти, хоть спать спокойно.
— Ты это серьёзно? Если тухляцкая манагерская жизнь это предел твоих мечтаний, то я тебя не знаю. В каком аду я оказалась, что Джилл не хочет пуститься во все тяжкие?
— Спасибо за поддержку, конечно. Может, я выросла из всего этого…
— Из этого нельзя вырасти! — Ритка хлопнула по столу, — Либо ты живёшь своей мечтой и идёшь к ней, во что бы то ни стало, либо нет, и ты умерла в душе.
— Ух ты, какие речи задвигает моя сестрёнка.
На этом к нам пришло осознание, что мы друг у друга единственные родные люди. Даже до мозга костей родная бабуля может в одно мгновение оказаться злой чужой тёткой, к которой не хочется возвращаться.
— Так что предлагаешь ответить ей? — снова спрашиваю, боясь принимать решение, — Или мы принимаем нашу нелёгкую судьбу и идём в агентуру, или свыкаемся с мыслью о поиске съёмной хаты, унылой работы за гроши, и…
— Фу, брось гадости говорить. Не знаю, если раздобыть байк, то я могла бы работать курьером, на соревнованиях подрабатывать.
Я сразу же вспомнила о Каве и курьерской работе её подопечных, набранных на стадионе. Не хотелось бы, чтоб мелкая ввязывалась в нечто подобное.
— Не, не будем, — твердо поднимаюсь со стула, — Надо вернуться домой, и расставить все точки над «да», либо «нет».
