Вот и поговорили. Всё желание пить отпало. Так что, я быстро выдула половину, став немного поддатее, чем планировала. Надо как-то обдумать всё это.

Ананасы… Чёртовы ананасы… Почему тот псих меня о них спрашивал? Почему из ниоткуда взявшаяся Кармилла говорит о них? Почему… Погоди-ка, Томми упоминал о каком-то сбежавшем психе? Неужто, его я и встретила? Не слишком ли много совпадений за один короткий вечер? И как я могу быть со всем этим связана? Если верить Кармилле, добра от ананасов не жди, а тот псих явно имеет к ним отношение, раз «он в них разбирается».

Так, ананасы с черепом. Псих сказал, что они должны быть смертельными, а Кармилла назвала это символом, но чего? Бунта, операции, организации? И какое отношение к ним могу иметь я? Надо узнать, кому именно удалось слинять из дурдома.

Стоило бы погуглить, но я решила обратиться к более авторитетному источнику. Допив непрошенный коктейль, я отправилась допрашивать бабку.

ДОМА/НОЧЬ:

Заваливаюсь домой, часов в двенадцать. Жорик, как подобает собаке в охране, приоткрыл один глаз, дабы почтить меня своим вниманием. Мелкая развалилась на диване, шпилится в какую-то фигню на моей приставке. Это что…

― «Приключения динозаврика»?!

― А?! — перепугалась она, — Э-э… Ну, да. Чего тут такого, подумаешь, ― скуксилась мелкая.

― Ты где это достала, вообще? У меня, вроде, не было такой игры.

― У кого-то гаражная распродажа была, я не смогла пройти мимо.

― Лучше бы в Kickin’ Mess поиграла, больше уважения вызывает.

― Тьфу на тебя. Во что хочу, в то и играю! У меня в детстве такого не было!

― Ладно, ладно, отрывайся. Я тут вообще по бабкину душу. Только не говори, что она ещё не вернулась.

― Не, недавно пришла. К ней сейчас какой-то визитёр явится, сама сидит там, на кухне, матом кого-то по телефону кроет, ― сообщила мелкая, шёпотом добавив, ― Десятиэтажным!..

― Ого. Значит, какая-то дичь творится.

Тут раздался звонок в дверь. Жорик напрягся и в момент встал в настороженную позу.

― Жора спокуха! ― крикнула бабка из кухни, ― Свои это.

Жорик поморщился, насколько ему позволяла птичья физиология, и снова свернулся калачиком.

Я пошла открывать дверь.

― Фил, ты ли это?

― Он самый, вечер добрый, Джилл. Был бы рад заглянуть просто так, но, увы, я по работе.

― Всё не перестаю удивляться, как тебя вообще взяли на такую работу.

― Я очень способный, легкообучаемый, коммуникабельный, стрессоустойчивый, и всё остальное, что есть в списке смертельных грехов. И, что очень выгодно на любом задании, никто не заподозрит азиатского ребёнка в шпионаже. А ещё полным людям доверяют больше, чем тощий. Так что, посторонись, леди худощавого телосложения, я держу путь на кухню для обсуждения пары ЧП.

― Ты где таких словечек нахватался? Это перебор уже.

― Ох, они говорили ― читай больше, избавься от позорного акцента и дешёвых манер… А теперь ― перебор? Но не суть, что-нибудь предпримем. Адьё, мисс.

Как только Фил исчез в кухне, я подскочила к дивану:

— А нам с тобой жизненно необходимо узнать, что у них там за ЧП, слышь, Ри?

― А? Блин, ладно, пошли.

Крадучись, мы добрались до стены, но что-либо разобрать с этой позиции было невозможно. Мой взгляд скользнул по стене и я вспомнила, что на кухне под потолком есть решётка в ванную. Поэтому мы прокрались туда, встав на раковину, сохрани её господь.

― Я не знаю, что тут добавить. Не понимаю, как они могли его проворонить.

― Слушай, он сидел за семью печатями в одинарке. Следов взлома не было, иначе наделали бы шуму. Ему кто-то помог.

― Но кто?

― Мало ли у него на свободе связей.

― А можно предположить, что это его отец постарался? Эмиль, кажется?

― Господь с тобой, он был одним из первых, кто решил, что сыночку пора перестать чудить. Правда, он хотел пощадить его домашним арестом. Ага, щщас!

― Мы уже пробили всех, кто с ним когда-либо имел дело, открещиваются. Никто бы не захотел связываться с ним ещё раз, он же не в себе!

― Значит что, новый союзник?

― Хорошая гипотеза, но как? Мы опросили медперсонал на детекторе лжи ― все чисты.

― Значит, проник кто-то посторонний.

― А не мог он просто ключи украсть?

― Исключено. Ты же видел, там все входы-выходы по отпечаткам пальцев.

― Ах, запамятовал.

― Тебя кто так разговаривать научил? ― внезапно поинтересовалась бабка.

― Книги! Великие творения веков минувших литературы золотой!

― Тьфу, бросай ты эту фигню. За умного-то сойдёшь, только умников тряпками ссаными гоняют. Оно тебе надо?

Фил сглотнул, представив суровую расправу над ботанами.

― В общем, необходимо запрячь все силы на поиски чёртового Ливио, пока город не встал на уши от его выходок. Неизвестно, что у него сейчас на уме. Когда именитые психи сбегают ― у них уже есть какой-то план. Он ведь не будет греть жопу в заброшках на окраине.

― Йесть, мисс Флоренс!

― Отлично. И, вот ещё что. Одна моя подопечная недавно исчезла из поля зрения. Я всё думала, что объявится, но мне перестало нравиться это затишье. Конечно, её давно могли порешить, но, зная её характер…

― Хорошо. Кого пробить нужно?

― Лурдес Муэрте.

― Ого! Неужели, вы лично ей занимались?!

― Кто, если не я, по части всяких отморозков?

Перед уходом Фила мы с мелкой быстренько выползли из ванной и сделали вид, будто страшно увлечены приключениями динозаврика для детей от 3х лет.

Спустя пару минут бабка вышла из кухни с раздражённым видом.

― Не нравится мне это всё. Пока наши засранцы в отпуске пьют боржоми, мне самое дерьмище приходится разгребать.

― Помощь нужна? ― спросила Ритка.

― Да какой толк от вас, девчата. Вы во всей этой кухне не шарите, вы же не информаторы.

― Ты могла бы к Сью обратиться, ― посоветовала я.

― Да поздно уже. За то время, которое просрала контора, пока нам не доложили о побеге, могло случиться всё, что угодно. Ещё та дамочка, о которой я говорила, пока вы грели уши, довольно опасная особа. Мне боязно, что пока я тряслась со своей школой, как кура с яйцами, эта шаболда уже во что-то ввязалась. Где-то сейчас сидит, и что-то замышляет, а я ни ухом ни рылом! Ладно, молодёжь, не будем о грустном.

Прежде, чем сменить тему, я вспомнила о странностях, которые со мной сегодня произошли.

― Погоди, ба. Как выглядит этот псих, о котором вы говорили?

― А шо такое?

― Мне кажется, что сегодня мне посчастливилось с ним столкнуться.

― Высокий белобрысый мужик с бесноватой рожей и обросшей гривой?

― Вроде, похож. Затирал какую-то дичь про ананасы.

― Где ты его видела?

― Из заброшки вышел, когда я шла к бару.

― А, это где они всё сносить собирались? ТАК. Что там произошло вообще? Он с тобой говорил?

Я поведала бабке историю с этой встречи, про бред об ананасах…

― Какие ещё, к чёрту, ананасы?! Что значит ― «ананасы»?

― Поди теперь, спроси у него.

В общем, ничерта мы сегодня не выяснили. Кроме того, что мне несказанно повезло не быть зарезанной или задушенной этим Ливио.

Напоследок мы решили поужинать, чтоб не заканчивать день непонятками. С ужином всё просто и ясно — поел, и спать. А завтра у нас в планах покатушки по магазинам и скупка шмотья и канцтоваров для предстоящего учебного года. В итоге окажется, что помимо списка нужного мы наберём хренову тонну ненужного барахла, а потом и вовсе забудем, ради чего целый день провели на ногах, шатаясь по десятому торговому центру, объев половину забегаловок.

― Рыжая, ты ведь в курсе, что Ливио Конте ― отец Нелли? ― внезапно спросила бабка.

Я чуть чаем не подавилась. Час от часу не легче.

― А кто такая Лурдес Муэрте? ― поинтересовалась мелкая, жуя бургер.

― Чтоб ты знала, Ритка, это мачеха Шона и Моргана, ― ответила я, и полкотлеты тут же вылетело из её набитого рта. Ребёнок ещё не научился справляться с потрясениями.

― А ты откуда ведаешь, рыжая? — прищурилась бабка.